— От себя я хочу сказать, что вера все, что осталось. Ни один коп не может заставить вас поверить в то, что Джейми действительно нет. Вам нужно отдохнуть. — закончил Мэйсон и повернувшись к остальным полицейским, добавил: — Пойдемте, парни.

Джоан не могла успокоиться и повалившись, уперевшись ладонями в пол, продолжала оплакивать сына. Маленький Эйдан не мог смотреть на безутешную мать, его сердце сжималось от боли и безысходности. Мальчишка сбежал по лестнице и бросился к матери. Он обнял ее всеми силами крохотного тела, но Джоан с жаром отбросила сына. Эйдан упав на спину, непонимающе смотрел на мать.

— Это ты виноват. Ты. — сквозь рыдания кричала женщина. Она не подняла глаз, но голос ее был преисполнен ненависти к собственному ребенку. — Если б ты его не отпустил! Почему ты отпустил его⁉

— Джо! Хватит! — разъяренный голос отца, прозвучал, как накат холодной воды. — Что ты несешь? — он схватил жену за плечи и довольно резко дернул. — Не смей! Он последнее, что у нас осталось.

— Нет! — не унималась женщина. — Верни мне Джейми, верни, боже!

— Мам…- пролепетал слабый голос Эди.

— Лучше бы ты, чем он… — в этот момент Роб еще сильнее сжал жену и дернув, заставив замолчать.

Эйдан сорвался с места и помчался в свою комнату. Поднявшись по лестнице, глазами полными слез, он едва ли заметил, как дверь в комнату старшего брата качнулась, и темная тень мелькнула в проеме. Войдя в свою комнату Эд, сел на постель и вытирая слезы накопившийся за столько месяцев смотрел в окно и отказывался верить в то, что сказал шериф. Ведь этого просто не может быть! Джейми обещал вернуться, обещал…

Старое воспоминание подкараулило парня, подкравшись через сон. Эйдан не любил воспоминания о брате и о той поре, когда его не стало. От мыслей о прошлом становилось дурно, тошно и снова очень горько. Надо же он и забыл, что когда-то его мать сказала ту страшную фразу. Но только боли он больше не чувствовал. Равнодушие нашептывало позабыть и никогда больше не думать об этом. Именно тот случай стал точкой, когда Эд больше не мог относиться к матери искренне.

Его разбудил стук в дверь. Джоан тихим голосом сообщила ему, что если через двадцать минут он не выйдет из комнаты, то опоздает в школу. Эйдан нехотя поднялся с постели, но тут же громко охнул и сел. Боль, тяжесть, усталость оцепили тело мальчика. Эйдан не мог пошевелиться, чувствуя себя, будто избитым и поломанным. Голова казалось чугунной, чужой и явно не приспособленной для учебного дня.

Все же собравшись с силами, юноша дохромал до ванны и принял горячий душ. От воды мышцы немного расслабились и он вновь ощутил тело, но вся тяжесть веса и боли будто осталась на плечах и в ногах. Выбравшись из душа, Эд старался разглядеть спину, но удалось ли увидеть царапины, синяки и кое-где места с запекшийся кровью. К нему вернулись воспоминания ночи и Эди вздрогнул. Он же был в яме! Как он оказался дома? Была ли ночная вылазка в лес? Что вообще творилась ночью? Но не успел он погрузиться в размышления, как Джо снова постучала в дверь. Приняв две таблетки аспирина, парень спустился вниз, чтобы выпить чего-нибудь согревающего.

— Она что не справится? — раздраженно спросила Джоан, обращаясь к мужу. Они снова ссорились и, кажется, на этот раз была серьезная причина. У двери стоял небольшой черный чемодан, а рядом дорожная сумка. Роберт завязывал галстук смотрясь в мрачное отражение в зеркале. — Ты бы мог работать, как раньше! Из дома! Зачем тебе эта помощница, если толку от нее нет.

— Джо, мы говорили об этом много раз. Кейси племянница Бена, моего давнего друга. Он просил устроить ее в нашу фирму, так как девчонке нужен опыт. — Довольно наивно излагал Роб.

Эйдан же превозмогая боль, сел за островок предварительно заварив себе антигриппин, так как стал чувствовать озноб. Уставившись в бледно оранжевую жидкость, он продолжил слушать, но не встревать в разговор.

— Чушь! — вскипела женщина. — Если ты и это Рождество проведешь на работе, то будет поставлена точка. Так и знай. Я устала бороться в одиночку.

— Ты снова придумала проблему! — сорвался Роберт. — Может сама поедешь в город и начнешь зарабатывать? А то твой пошив много денег не приносит, скорее он только их высасывает. Смирись, что ты хреновая портниха и пойди на нормальную работу.

Дальше Эд не слушал. Он смотрел в окно, за которым стремительно начинался дождь. Крупные капли резвым потоком барабанили по стеклу. Небо, укрывшись неподъемными тучами, скрыло весь свет. Казалось, что наступили дождливые сумерки, но не как не утро. Периодически до ушей доносились голоса родителей, но он старался их выключить. Наконец, допив антигриппин, он вымыл чашку и медленно поднялся наверх. Юноша надел все самые теплые вещи, что были у него в шкафу. Шерстяной серый свитер, надежно закрывал горло, а зимняя куртка берегла от порывов ветра. Эд вышел из дома вместе с отцом. Мужчина, открыв багажник забросил чемодан и сумку. На нем поверх делового костюма было длинное черное пальто.

— Подбросить до школы? Погода жуть. — спросил Роб, прикрывая шею воротником.

— Нет, спасибо. Мне надо пройтись. — бесцветно ответил парень. — Когда вернешься?

— В середине января. — кратко ответил отец и направился к машине. — Возможно, если меня впустят, конечно. — бросил он, садясь в машину.

Ему было плевать, что родители ссорятся, что их брак под угрозой. После тех слов матери, что разбили ему сердце, он пообещал себе больше никогда не переживать за них, больше никогда не верить в их любовь и больше никогда не пойти на попятную, чтоб спасти родных. Хотят рушить то, что уже разрушено? Пусть! Эйдан лишь бросит последнюю спичку, если будет нужно.

Накинув поплотнее капюшон, мальчик пошел по залитому дождем тротуару. Мысли, ползущие в его голову, были куда серьезнее, чем отцовские сожаления. Когтистые воспоминания о сне, который мог вполне быть явью, лезли под кожу, вызывая мурашки. Вдыхая холодный, влажный воздух Эд смотрел под ноги, стараясь отогнать лживые воспоминания о девушке и о той непроницаемой лесной ночи. Вернее, он хотел себе доказать, что это сон, что не было ее и что он вовсе не сумасшедший. Но ее голубые глаза врывались в сознание так, будто она действительно существовала. Тряхнув головой Эди, надеялся, что этот жест отпугнет мысли, но они надежно засели под коркой.

Войдя в класс Эд не увидел Дэнни, хотя по плану у них математика. Он внимательно, словно не доверяя себе, вновь осмотрел класс, но подруги не было. Вокруг него в плавном утреннем потоке двигались разговоры. Слышались отдельные слова, вырванные фразы, смех и вздохи. От них ему сделалось тошно, он остро ощутил одиночество. Эд двинулся в конец класса, чувствуя себя аутсайдером. В начале ряда сидел Мэтью, он читал книгу «Превращение» и Эйдану не хотелось отвлекать друга, ведь когда Мэт над книгой, то он где-то там в другой вселенной с другими людьми, с другим собой. Поэтому вырвать его хоть на пару минут в этот скучный и серый мир не выйдет.

Сев на место у окна, он услышал едва уловимый запах цветов. Сердце бешено застучало. Немыслимый образ возник в памяти. Эда словно током ударило, он поднял голову в надежде увидеть то, чего этот мир ему не покажет. Он хотел увидеть ее. На столе учителя был самодельный букет роз, ирисов и тюльпанов. Странное сочетание, но краски словно свет ослепляли класс. Эйдан был слишком занят поиском подруги, поэтому сразу не заметил цветы. Ему стало стыдно. Сон, одурманивающий ночью — рвался наружу. Он не мог позволить, чтобы фантазия украла его внимание, чтобы она вырвалась в явь, чтобы Этель существовала. Эд вспомнил ее имя. Этель. Его воображение создало девушку с ароматом луга. Даже в темноте тонкая кожа светилась, будто сами звезды были ее скелетом и свет шел от них, пронизывая все тело. Парень улыбнулся, когда прозвенел звонок. Сухие цифры и монотонный голос миссис Ванг должны отвлечь его от мыслей о ней. Но этот дурацкий букет! Эйдан поднимал глаза всякий раз, когда аромат доносился до него. Это не настоящие цветы. Они не летние, не солнечные и их запах обманчив, как обманчиво ночное видение. Мозг посылал ему импульс, на который ответом был стыд…