Сэм моментально заснула, погружаясь в темноту сна. Слышала периодически какое-то шуршание, мерный рокот, чей-то писк, осторожные шаги… Если бы было что-то серьезное, Джек бы её разбудил, а про Эш и говорить нечего – из Эш отличный будильник, даже мертвого поднимает, причем в буквальном смысле.
Глава 26 Гусена
Разбудил Сэм не Джек, и даже не Эш. Она проснулась от чувства голова и мерного стука дятла где-то крайне близко. Сэм села в постели, потянулась и зевнула – было отчаянно хорошо. Сейчас даже сосущее под ложечкой чувство не пугало – когда вдоль стены стоят сотни упаковок с едой, голод уже не пугает.
Было тихо – ни шорохов от Джека, ни сопения Эш. Только слышно с улицы какое-то умильное лопотание – корзинки с Эш не было, а, значит, Джек вынес малышку погулять.
Сэм расплылась в довольной улыбке – с Джеком ей невероятно повезло. Из него вышла отличная нянька. И осень, и зима ожидались хорошими – Сэм будет ходить в зону на охоту и добывать деньги, а Джек заниматься Эш. Замечательный план!
Вся комната утопала в солнечном свете – время перевалило за полдень, а то и больше. Сэм, танцуя и напевая что-то простенькое, привязавшееся еще с прошлого года (Клод пару раз ходил с ней в город на танцы), пошла умываться и есть, на ходу надевая футболку. Вместе с Сэм танцевали пылинки в солнечном свете, и весь мир, и вообще… Все было прекрасно несмотря на то, что она грохочет старыми разношенными ботинками, задавая себе ритм танца, в одной футболке неизвестно где в зоне в полуразрушенном доме.
У неё сегодня день рождения – это самый лучший день в году. И пусть кекс она уже разделила с Джеком, а нового нет и не предвидится, и пусть не будет гостей и хором пропетой поздравительной песенки, у неё был самый лучший подарок от мироздания – Эш и Джек. Сэм большего и не надо было. Она открыла сразу два пайка – из одного тут же вытащила котлету и засунула в рот, второй взяла с собой, направляясь на улицу, где продолжал долбиться упрямый дятел.
Она вышла из дома, жмурясь от яркого солнца, и замерла на ступеньке.
– Доброоееее утроооооо, мииииииииииир! – прокричала она под удивленное чириканье работающих парней. Сэм помахала им: – И вам тоже доброе утро!
Джек, стоявший возле упрямого дятла, которым оказались Ливень и Арано, рубящие дрова, повернулся к Сэм и поправил её:
–…ве…ер! – Эш полулежала на его руках и озабоченно пила смесь из бутылочки.
Сэм, садясь на ступеньку у дома, послушно кивнула:
– Вечер, вечер, но добрый же! – она осмотрела поляну перед домом, замечая и стоявшие горкой уже пустые банки сгущенки, и импровизированную поленницу у стены дома, куда мелкий Карамель таскал чурочки, и опилки поверх травы, и огромные, кем-то распиленные стволы деревьев, которые занимали почти всю поляну, и усталых, грязных от опилок и смолы парней. Их же опять мыть и стирать! И опять эти оркские шнурки. Но Сэм было так отчаянно хорошо, что даже шнурки были не так страшны. – Ничего вы тут деятельность развели. Молодцы!
Где-то рядом с домом визгливо заработала алхимическая (звук ни с чем не перепутать!) пила, и старая, сухая сосна закачала ветками, роняя на землю рыжую, старую хвою. Сэм стоически прикусила губу и промолчала, что сосна дает слишком мало тепла – парни очень старались! Она потом расскажет Джеку и про смолу, и про тепло. Главное, что у этих крайне бережливых нежитей оказалась рабочая алхимпила – чудо же! Просто невероятное чудо. Надо будет расспросить Джека, может, там, откуда они таскали еду и пилу с топорами, есть и алхимгенератор, или хотя бы алхимобогреватель… Или вообще там можно жить – тут в доме ничто особо её не держало. Надо уже заняться утеплением дома к зиме – заколотить окна, прощаясь с солнечным светом, проверить второй этаж – как там её импровизированный утеплитель из веток поживает… А дрова… Дрова уже есть. Она научит Джека растапливать камин и…
Коробка с пайком упала из её рук – Джек не умеет разжигать огонь! Он не умеет пользоваться керосинкой, на которой Сэм готовила себе еду. Он не мог приготовить для Эш молочную смесь из коробки, потому что у него не было кипятка. Так чем же он её сейчас кормил?!
– Джеееек… – голос от страха пропал.
Тот снова отвлекся на неё, прерывая чириканье с Ливнем.
–…оха?
Бутылочка с питанием уже была пуста…
– Ты чем кормишь… Эш…
– Гусена! – гордо выговорил Джек.
– Гусена? – Сэм прикрыла глаза, пытаясь понять, как превратить гуся в нечто белое. И взвыла – не даром же рядом с ней стояли пустые жестяные банки, которых было восемь, а не семь: – сгущенка?!
Джек уже не так гордо кивнул:
– Гусена. С… гусена… – Он еще раз поправился: – Сгусен…ка!
У Сэм пропали все слова – она тогда после родов месяц не могла заставить Эш что-либо есть. Та не брала грудь, та плевалась от сцеженного молока, та отказывалась от любой молочной смеси, худея на глазах. Приходилось из ложечки выпаивать молоко и сахарный сироп в надежде, что Эш все же начнет набирать вес. Сэм тогда себя считала отвратительной матерью, которая не в состоянии даже накормить своего ребенка. Но это не её вина… Это все Джек…
Сэм выругалась в небеса, громко и с чувством – парни, удобнее перехватывая топоры, подались ближе к лесу – просто на всякий случай.
Сэм встала, сжимая в руках единственное оружие – свой ботинок, стащенный с ноги:
– Ах ты… Нежить!!! Идиот!!! Почему не разбудил, если ни орка не понимаешь в питании детей!?!
Ботинок полетел в Джека, который увернулся, собой прикрывая Эш от предательского нападения. Сэм стащила с ноги второй ботинок и направилась к Джеку:
– Никто! Никто не кормит детей сгущенкой! В ней столько сахара! Она же потом ничего не ела, кроме голимого сахара!!! У меня молоко пропало из-за тебя!!!
Джек явно не понял связи с собой, сгущенкой и молоком:
– Оха?
Ему спешно пришлось разворачиваться – и второй ботинок влетел в него, задевая по косой – Джек опять увернулся. Почти увернулся – все же держа на руках Эш, он не рисковал делать резкие движения, чтобы она не срыгнула после кормления.
– Я…! – Сэм не хватало слов – она замерла, вытянувшись перед бледным, ничего не понимающим Джеком. – Я же чуть не потеряла её, потому что не знала, как выкормить, что в неё впихнуть, чтобы она ела! Я чуть с ума не сошла… Я не спала, я каждый день тряслась, боясь, что она умрет… Джек!!! Отдай ребенка!
Он послушно протянул ей Эш. Без слов. Без возражений. Без попыток оправдаться.
Сэм взяла Эш, прижимая к своему плечу, и направилась к дому. Какая же она идиотка! Выстроила уже целый план – Джек в роли няни, он же справлялся, он же неделю был Эш вместо няни! Нельзя! Нельзя так глупо доверять! Наверное, пока не выпал снег, пока еще можно выбраться отсюда, надо уходить – надо искать новую зону, где теплее. Хватит тут сидеть и ждать чуда. Клод мертв. Он за год уже нашел бы её. Надо уходить на юга, там в зонах теплее. Там они хотя бы выживут с Э… С Яблочком!
А в спину кинжалом больно прилетело тихое:
–…ости…
И это были не кости. Это были не гости. Это было…
– Ости!
Это было прости.
Сэм сглотнула, оборачиваясь у двери дома – парней уже смело с поляны, они исчезли в первый момент ссоры:
– Джек…
Он стоял, сжимая и разжимая кулаки, но к нападению не готовился – не то положение ног.
– Ости! Я не ал… Я не… Зззззззз… Ал!!! Еть…
Эш на плече у Сэм завошкалась и расплакалась. Сэм перехватила её, укладывая на локоть и ища её соску – обычно та висела на цепочке, прицепленной к одежде. Соски не было. Видимо, Джек не сообразил про цепочку, переодевая утром Эш. Он… Сэм замерла… Он переодел Эш, поменял ей подгузник и даже накормил – так, как понимал сам. Так, как хватило его знаний – Сэм же ночью ему ничего не объяснила. Она думала, что он сам знает, а где не знает – спросит её. Но он решил иначе, охраняя её сон.
Джек подошел ближе, вставая напротив Сэм и глядя ей в глаза:
