Джил улыбнулась – Рик вне службы бывал таким безалаберным:

– Времени только позавтракать, причем тебе явно парацетамолом и отрезвином и на службу. Будешь кофе с бейглом? – тут же нелогично предложила сама.

– Буду, – вздохнул Рик и послушно пошел за Джил на крохотную кухню, в конце концов ночка у него была та еще. А с Джил он наверстает вечером, когда ничто не будет мешать. Цветы, какой-нибудь приятный подарок – он давно ей ничего не дарил, и море, море любви и тепла.

Джил налила кофе в смешную крошечную чашку, на блюдечко положила таблетки. Бейглы уже были на столе. Джил села напротив Рика и принялась допивать свой кофе.

– Рики…

– Ммм? – отозвался тот, заглатывая таблетки насухо.

– Хорошо, что ты пришел – нам надо поговорить…

Рик кивнул, выпивая чуть ли не полчашки кофе за раз:

– Я само внимание! Честно-честно, не смотри на помятый вид.

Джил грустно улыбнулась:

– Я нашла у себя первый седой волос.

Рик опешил от начала, но тут же предложил:

– Я знаю хорошего парикмахера…

– Дело не в этом, Рик, – твердо сказала Джил. Такого тона он от неё не ожидал. – Дело в том, что я поняла: время идет и надо что-то менять.

«Приехали…» – вздохнул Рик, вспоминая Бланку. Хорошо, что он с ней уже расстался. Легче будет что-то менять в жизни Джил. Но как же не хочется пустоты и одиночества в конце своей жизни…

– Не вздыхай так, котяра! Никто тебя замуж не тащит, хотя я на твоем месте давно бы угомонилась и сделала счастливой Инес. Она храбрая, безбашенная, как и ты, девочка и очень тебе подходит.

– Джил…

– Это только твое дело, я к тебе не лезу. Это решать только тебе… Я же… – она на миг замолчала, собираясь с мыслями.

– Джил? – на большее он сейчас был неспособен. Голова все еще продолжала трещать.

– Мне предложили повышение. Мне предложили кресло главы страхового отдела.

– Ого! Поздравляю! Ты это заслужила. – Джил работала, как сумасшедшая, в Страховом фонде, отвечая за такой-то там Особый, вроде благотворительный фонд или что-то подобное. Рик никогда не лез в её дела, но знал, что своей работой она гордится.

Джил его припечатала всего парой слов:

– Отдел расположен в Алисо. Наш фонд решил расширяться. Я решила, что первый седой волос – это знак. Я переезжаю в Алисо, Рик. Прости, я долго не решалась, принимать предложение или нет, но сегодня поняла – надо двигаться дальше, надо что-то менять в своей жизни.

Рик мрачно сказал, сжимая в пальцах мелкую ложечку для сахара – та согнулась пополам, но еще держалась, не ломаясь:

– И поэтому ты решила поменять меня на работу.

Джил мягко сказала:

– Рик, это не так. Я сразу знала, что я всего лишь краткий эпизод в твоей жизни. Я знала, что нам не быть вместе, и просто наслаждалась жизнью рядом с тобой. Ты очень хороший, Рик, хоть и…

–…блудливый котяра, можешь не продолжать.

– …хоть и очень молодой. И пока набивающий свои шишки. Я рада, что ты у меня был, но и мне, и тебе пора двигаться дальше.

Он отбросил в сторону сломанные куски ложечки:

– Понял. Осознал. Двинулся дальше. – Он встал и направился к двери – Бланка в чем-то была права. Наверное, по интеру было бы не так больно.

Джил встала за ним:

– Рики… Не обижайся, мы с тобой остаемся друзьями, я надеюсь, что…

Ответом была громко захлопнутая дверь – Рик умел двигаться с сумасшедшей скоростью, когда это требовалось.

– Твою же маааааать!!! – прокричал он в гулком холле небоскреба и направился к лифту. – Ну твою же мать… Седой волос у неё!!!

У него еще, конечно, оставалась Инес. И служба.

Времени, кстати, Джил не лгала, всего ничего было. Не до пробежки и не до привычной зарядки по утрам – успеть бы на планерку. Полкан Грач, пока еще глава их отдела стражей, не любил опаздывающих. Надо успеть переодеться перед службой.

Голова Утеса трещала.

Таблетка застряла в горле. Или это комок?

Его еще никогда не меняли на работу.

И этот дождь еще…

Орки, и размяться не успел, скидывая напряжение.

Он перешел на бег, врываясь в отдел.

Седой, мать её за ногу, волос!!!

Надо было раньше отпустить Джил – знал же.

Но мать вашу, эта дыра Алисо!!!

Его променяли на Алисо.

Хотелось одного – рычать, только вот ирбисы этого не умеют. Хороший, громкий рык бы все исправил, но…

– Проклятье! – вновь выругался Рик, когда в общей раздевалке натягивал на себя служебную футболку – та затрещала от резкого, злого движения и порвалась где-то подмышкой.

Переодевавшийся рядом Жердь спросил:

– Ты чего? – он педантично застегивал пуговицы на кителе, выглядя при этом отвратительно выспавшимся – первым же ушел с вечеринки. Даже всегда опрятный Ульв щеголял сейчас красными от недосыпа глазами и попахивал перегаром, пробивавшемся даже через сильно-мятный запах зубной пасты.

Рику оставалось только одно – рыкнуть по-человечески:

– Отвали, полосатый!

– Сам отвали, пятнистый! – не остался в долгу Жердь.

Рик прорычал что-то непонятное и громко захлопнул дверь шкафчика.

– К оркам все!!! – он пошел, на ходу застегивая синий китель. И ведь похвастаться Джил не успел, что на днях ждет повышение. На днях станет наконец-то капитаном – пять лет в лейтенантах, мать вашу, ходил!!! А за войну из рядовых в офицеры вышел!

– Чего это с ним? – не понял Жердь, оборачиваясь на затягивающего застежки высоких ботинок Кедра. Тот пожал плечами:

– Говорят, его с девчонками Бланка заловила.

– Не заловила, – поправил Кедра Ульв. – Я успел стукнуть в дверь гримерки и предупредить, что Бланка его ищет. Так что не знаю, какая муха укусила сегодня Утеса.

– М-да, – лишь сказал, одергивая китель, Лин. Даже он сегодня выглядел помятым – под утро Диего выдал все разновидности своего плача, а Ник отправила прочь помощницу-медсестру, аргументируя это тем, что дома у неё не будет патронажной сестры и надо учиться справляться самой. Лин тогда тактично промолчал, что один намек Анне, и не только медсестра дома будет, а весь набор от няни до ночной сиделки… Ник бы не поняла, усиленно укачивая жаловавшегося на жизнь Диего. – Я поговорю с Риком. Не берите в голову – перебесится.

– Угу, – отозвался Жердь. – Главное, чтобы не на нас бесился.

Лин вздохнул:

– Вы же его знаете – Рик легко отходчив.

Он направился на выход, за ним потянулись остальные. Оставались последние дни в стражах. Скоро отсюда съедут последние стражи, передавая базу во владения МУСа. МУСа… Однако. Миге так и не передумал. МУС…

Мусора… Что-то в этом есть. Нехорошее, правда.

В камере пыток, так за глаза называли зал для пятиминуток, было не протолкнуться – вся ночная смена уже собралась и ждала, когда подтянется утренняя. Воняло мужским потом, перегаром, мускусом и оружейной смазкой. Воздух синел от дыма – немногочисленные стражи из людей курили. Эта отвратительная привычка выводила оборотней из себя. Берег, капитан Четвертого штурм-отряда, дежурившего этой ночью, не выдержал и раскрыл нараспашку окно. Запахало прелью и влагой. Рик плюхнулся на свое место, замечая с удивлением Ворона – этого-то почему принесло? Его дежурство начнется только сегодня вечером. Ворон сидел в первом ряду, занимая привычное место Ульва, и держал в руках бумажный пакет, пропахший осенью и яблоками.

Заметив озадаченный взгляд Рика, Ворон достал из пакета зеленое, в яркую коричневую крапинку, ароматное яблоко, наверняка сочное, с легкой кислинкой, так что у Рика даже слюна потекла, и принялся протирать яблоко о свою водолазку – одет был Ворон не по форме.

М-да… Кто-то ночью явно перепил – вампиры не питались человеческой едой.

– Держи! – Ворон кинул в руки Рика яблоко. – Угощайся!

Тот яблоко поймал, но все равно пробурчал:

– Иди ты! – когда у Рика было плохое настроение, попадало всем.