– Не хочешь, не ешь. Было бы предложено! – меланхолично сказал Ворон, отворачиваясь. Очередное яблоко полетело в руки Лина: – А ты хоть угощением не побрезгуешь?

Лин автоматически поймал яблоко и задумчиво принялся его крутить в пальцах – от вампира как-то не ожидаешь получить угощение. Скорее, сам рискуешь стать его десертом.

В зал отвратительно бодрым шагом, попахивая легким одеколоном вошел Грач – полковник из тигриных, руководивший до последнего времени этим участком. Сейчас он, как и все обычные патрульные и отдел расследований, готовился к переезду в новый участок – Перес им выделил роскошное только что построенное здание на территории недавно очищенной зоны.

Седой, высокий, представительный и отвратительно выспавшийся, в отличие от всех стражей участка, Грач вышел вперед и поздоровался со всеми:

– Доброе утро, стражи! – его брови изумленно взмыли вверх. Гулявшие всю ночь стражи и впрямь представляли из себя не самое лучшее зрелище. Только кто же виноват, что лилигры рождаются так редко?

– Так, – строго сказал Грач, – стражи, подтянитесь! Это что за позы?!

Стражи с легким недовольным гулом принялись выпрямляться и поправлять воротнички кителей – просто на всякий случай.

Грач же не угомонился:

– Господа офицеры штурм-отрядов, покажите пример – сидите, как дядья…

Дядьями в волчих стаях называли ни на что уже негодных, больных стариков.

– Так точно, – вяло ответили стражи обоих штурм-отрядов, и ночного, уставшие гоняться по дождю за хомофилом, и дневного, уставшие веселиться ночью.

Грач сморщился – на него мощно накатила волна перегара:

– Я не понял, какого дьявола вы воняете хуже помойки?!

Рик, сидящий в первом ряду, хмуро ляпнул:

– Потому что лилигры рождаются не каждый день.

– Не понял, Арано. Повторите еще раз?!

Рик выпрямился и буркнул в лицо наклонённого к нему Грача:

– Потому что лилигры рождаются не каждый день, сэр!

– Это повод вонять перегаром?! И встать, когда разговариваете со старшим по званию!

Обычно Грач не требовал казармщины и презирал муштру, но сегодня нашла коса на камень – недовольный миром и личной жизнью Утес и Грач, терявший почти половину лучших офицеров штурм-отрядов – они переходили в МУС и, кажется, считали, что это повод игнорировать его, как командира, уже сейчас.

– Встать, я сказал, лейтенант Арано!

Тот послушно, только крайне лениво встал, яблоко покатилось по полу.

– Что вы там про лилигров говорили?

Рик гаркнул:

– Это повод отпраздновать, сэр, а уж как я выгляжу по утрам – на качество моей службы не влияет!

Грач прищурился:

– Еще как влияет. Гражданские от вас разбегаться в ужасе будут! Или вы, Арано, решили, что раз переходите в МУС, то и плевать на все? Вы еще пару дней под моим командованием, и устроить вам веселую жизнь я в силах. Ясно?

– Так точно, – буркнул Арано.

Ворон, шурша пакетом и доставая из него яблоко, хмыкнул, то ли одобрительно, то ли… Грач перевел на него взгляд, и Ворон сочно, громко вгрызся в яблоко.

– А вы что себе позволяете, Ворон? Не наелись на конюшне? Или мечтаете оказаться в госпитальном крыле?

Все знали, что вампиры пьют кровь лошадей, но вот тыкать в это – последнее дело. Ворон быстро проглотил сочную мякоть, выплевывая косточки себе на ладонь:

– Так не каждый же день рождаются лилигры, сэр. – Он подумал и все же встал перед старшим офицером – его в МУС не приглашали.

Грач подошел к нему:

– Вы думаете, что это смешно?

– Я думаю, что это повод отпраздновать. И как справедливо сказал лейтенант Арано, внешний вид на качество службы не влияет.

– Поговорите мне еще – вас-то в МУС не берут! – ядовито сказал Грач.

– И что? Даже не в МУСе я нахожусь под властью клана Переса и Мигеля Переса лично. Так что… Лилигры рождаются не каждый день!

За его спиной одобрительно загудели. Даже Ульв тактично заметил, что лилигры от лигров вообще никогда не рождались, за всю историю человечества. И нечеловечества тоже.

Лин приподнял руку вверх:

– Тихо… Сэр, от лица всех своих парней приношу свои искренние извинения – впредь подобное не повторится.

Парни, действительно, перебрали вчера и вели себя нелучшим образом.

Жердь хмыкнул – задетый с утра Риком, он тоже был не в настроении:

– Но ведь лилигры не рождаются каждый день!

– Именно, - веско сказал Лин. – Потому подобное впредь не повторится.

Зима, обычно тихий и незаметный, рассмеялся:

– Он просто следующей лилигрицу хочет!

– Точняк!

– Давай второй девчонку!

– На второй заход, Лин!!!

Кажется, сегодня решил нарваться не только Арано.

Лин лишь приподнял руку вверх, и недовольный гул стих.

Ворон снова укусил яблоко – получилось очень звонко во внезапной тишине. С набитым ртом Ворон с трудом спросил:

– Сэр, какие-то распоряжение по поводу веселящегося ночью хомофила будут?

Грач скривился – ему ночью Перес уже все высказал. Особенно за предприимчивость и рвение офицеров штурм-отряда, которые, кстати, ни на йоту не нарушили служебные инструкции:

– Дело хомофила забрал клан. Вам ли не знать, Ворон?

– Ясно, – Ворон выплюнул в руку семечки от яблока и заметил: – Семечки всегда самые вкусные.

Он кинул семечки Лину – тот в последний момент успел раскрыть ладонь, чтобы не замарать форму.

– Береги семечку, – хмыкнул Ворон. – Они вкусные…

Он направился на выход. Стражи только молча проводили его непонятливыми взглядами. Ворон оглянулся в дверях:

– Ночью проспорил, вот и пришлось яблоки есть!

И ночные, и дневные стражи хмыкнули: спор – это святое!

Ворон вышел прочь – ему крайне срочно требовалась уборная.

Грач вздохнул и прищурился – Лин понял, что пара оставшихся дней в стражах им может дорого обойтись и потому перестроил свои планы, скидывая Пересу сообщение по интеру…

В коридоре парней после пятиминутки ждала крайне загадочная Энн в своем комбинезоне техника:

– Парни… Хотите, я кое-что покажу?!

Лин вовремя успел заткнуть Рика – того в плохом настроении иногда заносило лихо, а обижать Энн нелепо.

– И что же это, Энн? – Лин сошел с профилактически отдавленной ноги Утеса.

– Уууу, – улыбнулась миссис Диез, – вам понравится!

Она направилась в закрытую от чужих глаз секцию гаража.

– Там такоееееее…

Такое было скрыто чехлом. Энн оглядела пустой гараж и торжественно стащила брезент с новенького, черного броневика-внедорожника с эмблемой МУСа… МУСта, поправился Лин, рассматривая нарисованную на капоте серебристую лошадь, стоявшую свечой.

– Это что за… Лошадка? – первым выразил всеобщее удивление Рик.

– Это МУСт-анг, – улыбнулась Энн, не чувствуя подвоха в словах Рика. Жердь, правда, чуть подался вперед, прикрывая жену от Утеса – тот выглядел совсем невменяемым.

– Мустанг? – удивился Кедр.

– Эээ… Мы теперь эти… – не нашел слов Ульв.

– Не мусора, – закончил за ним фразу Зима. – Даже не знаю, что страшнее.

Рик ядовито подсказал:

– Травоядные, мать вашу! Парнокопытные.

– Непарно, – возразил тут же Ульв, знаток зоологии.

– Плевать! – Рик уперся взглядом в Лина: – и мы это проглотим? Эту лошадку? Эту насмешку над нами всеми, Лин? Мы хищники. Мы санитары мира, мать вашу, а не лошадки… Лииииин!!!

Тот веско сказал:

– Рик, прекрати. Ничего страшного не случилось. Мустанги – звучит круто. И явно лучше, чем мусора.

– Иди ты! – вскипел Рик, для которого это стало последней каплей за сегодняшнее утро. Вот бывает так – накапливается, накапливается, а потом – бааах, одна какая-то простенькая глупость, а вскипаешь так, что потом вокруг только пустыня. Вот для Рика лошадки стали последней каплей. – Я не буду лошадью. Я не буду травоядным. Я, мать вашу, хищник.

– Думаешь, мусором было бы лучше? – вздохнул Ульв.

– Как ни крути – все равно хрень, - добавил Зима.

Рик повернулся к Жердю: