Потом… Её продавали, продавали и продавали. Она меняла хозяев – оборотни, вампиры, люди, снова оборотни… Никому из них не нравилось то, что ей всего восемь лет и до её использования по предназначению, знать бы еще, какому, не меньше десяти лет.

Последними её хозяевами стали вампиры. Глава клана, отчаянно похожий на подземных людей, только какой-то невзрачный, словно выцветший, долго рассматривал её, вертя за плечи то в одну, то в другую сторону.

– Восемь? Почему восемь?!

– Форсмажор, – сказал другой вампир – такой же бесцветный и невысокий. – В документах это прописано. Возврата средств не будет. Но посмотри с другой стороны на это – мы проиграли на аукционе, но она все равно у нас.

– Восемь лет?! Это же… Еще лет шесть…

– Десять, - твердо поправил его второй. – А надежнее пятнадцать-двадцать. Мы же не спешим никуда.

– Десять лет?!

– Она еще дитя. Отведем на женскую половину, забудем о ней на десятилетие, а потом…

– Шесть, максимум, - вздохнул глава клана. Хорошо, что война добралась до неё раньше, чем этот вампир, чтобы он не собирался с ней делать. Война его опередила.

Воспоминания опять разбередили боль в сердце. Сэм знала, что проще всего поможет усмирить её. Она осмотрелась, выбирая холм повыше, и решительно помчалась в его сторону через высокие, уже сухие травы –осень близко. Тут как нигде чувствовалось её приближение. Улетающие прочь птицы. Сухие, желтые по краям листья. Холодные ночи. Серебристая изморозь по утрам на траве. И одиночество. Она надеялась, что эта осень будет другой, но ошиблась. Сэм всей душой ненавидела осень – ей ближе всего была весна с буйством жизни. Но осень неотвратима, увы.

Сэм поднялась на холм и спешно принялась раздеваться. Полностью. Если кто и видел её, то ей было плевать. Она за себя постоять могла. Сэм запихнула одежду в легкий рюкзак, закрыла глаза, поворачиваясь к солнцу и ловя его тепло, а потом… раскинула в стороны крылья. Длинные, надежные, уносящие прочь от невзгод и боли. Ветер шевелил пух на голове, перья на крыльях трепетали в ожидании полета. Сэм, вытянув шею, продела голову в лямку рюкзака – одежда ей потом пригодится. Всю жизнь драконом не проведешь. Клювом подхватила связанные шнурками ботинки и приготовилась к разбегу – физические законы не отменить, таким тяжелым, как она, драконам, нужен разбег и, желательно, возвышенность, чтобы проще было взлетать. Жаль, что магии на самом деле не существует.

Крылья выгнулись, загудели – ветер признал её за свою и позволил опереться на него. Не одна. Уже не одна, когда есть ветер, бескрайний мир и облака. А боль в сердце, проблемы и осень пусть остаются далеко на земле. Здесь им не место.

Их сдернули на новое задание прямо среди ночи – Лин только-только вернулся домой после прогулки с Ник, а бедных парней забирали прямо из «Алой кошки», где они гуляли после душеедки. Мрачный Ульв на выходе из клуба всем выдавал таблетки отрезвина, и парни тут же грузились в боевую машину стражей. Спонтанное поднятие нежити в зоне тридцать пять – на самом юге, на границе с Сорок первым округом. Почти три недели они гоняли нежить по окрестным горам, погруженным в хаос. Было до ужаса противно – своих же упокаивали. Нежить поголовно была в форме Содружества – тогда это так называлось. Это позже, после подписания мирного договора с людьми, округа вновь разбежались каждый сам по себе.

Юг Лин не любил – горы, непроходимые леса, холод, снега на вершинах, тающие снежники, из-под которых выбирается нежить, и политика. Тут зона на зоне из-за неясных границ с Сорок первым округом. Тут еще твоя зона ответственности, а там, через милю, уже Сорок первый округ и уже чужая нежить, хоть в лохмотьях Содружества. И медальоны тех парней никогда не вернутся домой.

Утес совершенно скис – где-то тут, в горах, погибла вся его семья. Лин его понимал – собирая медальоны упокоенной нежити, тот каждый раз боялся увидеть знакомые позывные. Насколько Лин помнил, тут воевали отдельные отряды тигров, ирбисов и странно затесавшиеся сюда гепарды. Их перевели с Западного фронта, во избежание стычек с львиными кланами. Вроде и люди, а разборки между разными кланами оборотней еще тянутся со времен до Катастрофы. Львы издревле уничтожали любых гепардов, попавшихся им на глаза.

Лин все эти три недели перезванивался с Ник по интеру – интер-связь, несмотря на то, что она полностью была под колпаком лордов, пока еще не запретили. Зак утверждал, что вся прослушивающая аппаратура находится в его Холме Справедливости, и потому интер-связь безопасна, но после истории с душеедкой Лин не особо доверял его словам. Мало ли, что он там забыл добавить из-за контроля королевскими нанами. А Мигель изначально мало кому доверял, и потому трафик интер-связи старались поддерживать на прежнем уровне, только тщательно следили, чтобы ничего важного не уплыло к лордам. Мигель организовал целый отдел, который занимался сбросом фальшивок по служебным интерам – лорды не должны заподозрить, что их маленький, но крайне болезненный для поверхностных людей секрет знают.

Ма постоянно скидывала на интер Лина фотографии различных интерьеров, коварно интересуясь, вердепомовый цвет выбрать для детской или изумрудный? Фисташковый или цвет гусеницы? Откровенно говоря, Лин не видел никакой разницы между оттенками, так что выбирал наугад. В любом случае у них с Ник в квартире и детской-то пока что нет. Надо заняться все же подбором новой квартиры уже с двумя спальнями и оформить ипотеку. В Либорайо дорогая недвижимость.

Сама Ник, вопреки всем докторам, спокойно донашивала беременность. До назначенной операции оставалось совсем чуть-чуть. Кажется, Ник все же прислушалась к советам и немного подросла, хотя она отчаянно боялась изменений. Она хотела оставаться самой собой, несмотря ни на что.

Лин надеялся успеть домой до рождения малыша. Имя мальчишке они так и не выбрали – наверное, Ник боялась суеверий, и Лин не настаивал на выборе. Время-то еще есть.

В Либорайо они вернулись в первое утро осени с тяжелым грузом медальонов, которые Совет ветеранов сам вернет семьям, давно ждавшим хоть каких-то вестей от потерянных близких.

Клубился туман, скрывая сонные городские дома. Клены вдоль дорог стояли сплошь в золоте – не из-за холодов, а из-за долгой летней засухи. Пахло пылью, цветущими розами и совсем капельку осенью – в этом году она запоздает из-за близости моря. А у Ник скоро день рождения… И надо спешно искать подарок.

Грузовики с ультрами сразу заехали на территорию участка – техникам предстоит много работы, а вот стражей привычно выгрузили на площади. Лин предвкушал близкую встречу с Ник – сдаст снаряжение и оружие, быстро отчитается перед начальством и домой. Им за успешно выполненное задание положено три отгула. Целых три дня с Ник – это и есть счастье.

В участок уже спешили утренние, чудо как выспавшиеся, подтянутые, чистенькие, только что из дома стражи – начинался рабочий день. На их фоне Лин чувствовал себя уставшим, невыспавшимся и потрепанным – трое суток в пути, почти без остановки. Утес выбрался из БМС первым, и Лин слышал, как тот протяжно выругался, а ему ответил – так же некультурно, кажется, Парра. Утро перестало быть томным. Лин, закинув на плечо тяжелый вещмешок, поспешил за Арано, просто на всякий случай.

Лин угадал – Утес напряженно стоял перед Паррой и что-то яростно шептал ему. Тот отвечал, пока спокойно, но сплошь нецензурно.

Лин, скинув вещмешок во внезапно протянутую руку Жердя, вмешался, вставая между парней:

– Тише! Прекратили. Что за разборки с утра пораньше? – он посмотрел на почти спокойного Лекса: – с добрым утром, кстати.

– И тебя, – ответил Парра, потирая почему-то костяшки пальцев. Кажется, эти двое уже и ударами успели обменяться.

Утес пробурчал:

– Все в порядке.

Парра подтвердил:

– Точно. Лин, я лишь хотел спросить, какое отношение имеет упокоенная три недели назад душеедка к… – он отклонился назад, уходя от кулака Утеса. Лин выругался и скрутил друга, удерживая его в полусогнутом положении: