Нападающий же, щеголявший непонятно когда разодранным в районе груди костюмом, тем временем с какой-то животной ненавистью глянул на раздражающе живучую цель, и вдруг, с утробным рычанием, резко бросился вперёд, на глазах покрываясь чёрной сеткой сосудов.

Впрочем, Реджинальд уже был готов к подобному повороту событий, а потому в спину бегущему один за другим вонзились пять кинжалов, управляемых волей опытного искателя приключений. Старик, по идее должный упасть, наоборот ускорился, будто стремясь всеми силами добраться до императора. Неожиданно ловко поднырнув под просвистевший над его лысеющей головой клинок, он крепко ухватился за ноги своего противника и неестественно шелестящим голосом прохрипел, — Да здравствует империя! — после чего занялся чёрным пламенем.

***

Реджинальд, еле вывернувшийся в последний момент из стальной хватки неожиданного самоубийцы, осторожно отошёл от занимающегося магическим огнём тела. Дела были скверные. Если кто-то способен добраться до императора в его дворце — одном из самых защищенных мест, при этом обладая подобным арсеналом атак, то у Реджинальда проблемы. Наконец, решившись, кончиком меча правитель перевернул всё ещё горящее тело на спину, где наткнулся на завораживающее зрелище: в районе груди на коже несостоявшегося убийцы медленно истаивала большая, размером с ладонь, чешуйка. Ещё несколько мгновений, и она испарилась, напоследок окрасив комнату в цвета перламутра.

Он шёл сквозь стены. Зная точное расположение комнат, ему не составляло труда добраться до нужной, и лишь ВРЕМЯ было против него. На груди под костюмом дворцового слуги, обжигая сердце, пылала ЕГО награда, признание ЕГО заслуг.

И сейчас ему дали последнее задание, содержание которого наполняло душу ликованием от оказанной чести. Он выполнит ИХ волю, ОН и никто другой! Последнее усилие, и вот он уже стоит там, почтительно склонившись перед его врагом.

Проклятье, как же не вовремя тот решил обернуться! Но пути назад нет. ОНИ сказали, что человеческое тело слишком слабо, чтобы выдержать длительное воздействие СИЛЫ. Значит, он должен вложиться в один единственный удар. Такой, какой наверняка убьёт этого высокородного предателя истинных хозяев мира!

Враг успел спрятаться, но какой-то кусок дерева не спасёт от истинной мощи. Он собрал все свои силы, и на последнем вдохе такого сладкого и притягательного воздуха отправил средоточие своей энергии, часть своей жаждущей справедливости души в ненавистного противника.

Стало душно, СИЛА запылала ещё жарче, и он вынужден был, зажмурив глаза от сжигающей грудь боли, рвануть свою одежду, чтобы охладить разгорячённую кожу, когда увидел живого врага. Предатель выжил! ОН не смог!! В глазах начало темнеть. СИЛА, выпив своего носителя досуха, стремилась вырваться на свободу, уничтожить ставшее бесполезным тело. НЕНАВИЖУ.

Зарычав от предсмертной агонии, он бросился на предателя его хозяев, чувствуя, как закипает кровь, как болезненно сворачиваются в тугие жгуты мускулы. Боль от ножей, непонятным образом вонзившихся ему в спину, лишь придала сил, заставив ещё больше возненавидеть расплывающуюся в кровавом мареве фигуру. В последнем самоубийственном прыжке он увернулся от просвистевшего над ним клинка, после чего вцепился в ноги того, кого должен был убить.

— Да здравствует империя! — прохрипел он на остатках воли и провалился в спасительную темноту…

— Гракх, не клюёт! — мальчик пригладил вихрастые рыжие волосы, и насупился.

Очень хотелось наловить сегодня рыбы и порадовать маму. Хоть он и был отпущен на весь день, но на дворе была ещё вторая половина второго месяца весны и ночи, как и вечера, были холодными. В лёгкой, сделанной из кожи водяного куртке с четырьмя пуговицами (которая была ему явно велика), льняных, в заплатках, штанах и льняной же котте[2] о долгом выуживании добычи на вечерней зорьке не могло быть и речи.

Мальчик подставил своё веснушчатое лицо холодному весеннему ветру и зябко поёжился. На секунду в голову пришла шальная мысль попробовать подобраться поближе к воде и приманить ичетика[3], но подросток тут же отбросил её подальше. Около их острова ичетики были очень редкими гостями. Русалок не видели уже больше века, по словам старожилов, а старшей водной нечисти, водяных и водяниц, несколько веков, а то и больше (что также объяснялось их небольшим количеством, но всё же). Впрочем, это относилось ко всей нечисти, обитавшей на территории Великого озера.

Взрослые объясняли это тем, что рядом с Лиодором нет сильных магических источников, и вся водная нежить погибает, не в силах поддерживать своё существование. Хотя, будь всё иначе, о вечерней рыбалке не могло быть и речи. Ребёнок собственными ушами слышал от рыбаков с других островов, что ближе к ночи русалки чуть ли не шабаши устраивают в прибрежных водах, и подходить к берегу в это время суток, если ты не охотник, не только глупо, но и опасно для жизни. Замечтавшись о том же, о чём мечтают все мальчишки княжества Озёрных островов — нелёгком, но вместе с тем крайне прибыльном и уважаемом ремесле — промысле охотника, незадачливый рыбак чуть было не пропустил поклёвку.

Поплавок, до этого неспешно покачивающийся на волнах, неестественно задёргался и рванул в сторону, постепенно уходя под воду. В последнюю секунду мальчик изо всех сил рванул на себя удилище, а после поражённо уставился на пойманную добычу. На крючке трепыхалась рыбёшка двадцати сантиметров в длину, похожая на плотву, если бы та ужалась раза в полтора, и блестящая на солнце чешуёй всех цветов радуги. Ещё какое-то время подросток с отсутствующим взглядом смотрел на свой улов, а затем, совсем не по-мальчишески взвизгнув, бросил удочку и добычу в траву, так, чтобы та не ускользнула, и начал бегать по полянке у скалы, где он сидел до этого, ожидая рыбу, озаряя окрестности криком:

— Да! Я это сделал! Я поймал её! Радужную сойку!!!

Затем, будто бы опомнившись, осторожно огляделся, и, спрятав удочку в находящиеся неподалёку метровой высоты заросли льна, опрометью бросился в деревню.

2. В нашем мире — средневековая туникообразная верхняя одежда с узкими рукавами.

3. Пакостливая, но в целом неопасная мелкая озёрная нечисть. Используется в алхимии в качестве относительно рядового ингредиента ввиду простоты его добычи. У жителей большой земли заслужил прозвище «озёрного гоблина».

Немаленькое поселение, начинающееся примерно в тридцати метрах от берега, жило своей жизнью. Из-за малого количества водных тварей, небольшой по сравнению с остальными островок никогда не страдал от отсутствия людей. Также большой заселённости Лиодора способствовало высокое качество произрастающих здесь магических растений. Мать Рина, например, работала именно травницей, снабжая здешних и заезжих охотников настойками от переохлаждения, слабыми эликсирами ментальной защиты и подводного дыхания. Русалки все поголовно владели ментальной магией и могли запросто утащить зазевавшегося путника на глубину, о более сильных тварях можно было даже не упоминать.

Пулей пролетев через всю деревню, мальчик изо всех сил рванул на себя крепкую дверь, сколоченную из двух слоёв досок береговой осины, и оказался внутри приземистого, двухэтажного сруба из чуть потемневших от времени брёвен. Ставни на прилавках, расположенных около стойки, похожей на таковую в таверне (за ней находились полки, на которых стояли бутыли с непонятным содержимым), были захлопнуты, но замков на запорах пока что не висело, а потому подросток, не обнаружив хозяина жилища, закричал со всей дури, нещадно растягивая связки:

— ВОМ! ВОМ, ГДЕ ТЫ?! ИДИ СЮДА! Я ТОВАР ПРИНЁС!

— Гракх тебя задери, неужто на охоту ушёл? — огорчённо пробормотал мальчуган, видя, что никто так и не появился.

— Мал ещё, на взрослых ругаться, — из неприметной дверцы за прилавком не спеша просочился высокий плечистый мужчина лет 30–35 в белой косоворотке.