Дома тоже поменялись, приобретя своеобразный лоск. Ухоженность и иногда даже изысканность строений, изредка чередующихся с роскошными особняками, а также дорогая, не лишённая определённого вкуса одежда господ, прогуливающихся здесь и с явным неодобрением посматривающих на массивную фигуру орка, окончательно убеждали увидевшего всё это великолепие в том, что он вошёл в тот район, где обитает местная аристократия.

Хштра, несмотря на затворнический образ жизни на острове, очень мало контактирующем с цивилизацией, весьма спокойно отнёсся к окружающей их роскоши, спутник же его, также, как, по идее, и орк, никогда прежде такого не видевший, замер с приоткрытым ртом, с восхищением пялясь на проходивших мимо людей, брезгливо крививших губы при виде парочки, чем то напоминающей сейчас оборванцев, и на величественные фасады домов, некоторые из которых, подобно близлежащим особнякам, были украшены лепниной и резными наличниками окон, дверей, перилами с орнаментами: словом всем, что могли себе позволить их обитатели в попытках сделать свой дом ещё вычурней и краше по сравнению с остальными.

Воин степей прошёл ещё немного в одиночку, а после, заметив отсутствие мальца, вернулся обратно и, вырвав Рина из плена созерцания хлопнув его по плечу, отправился дальше к одному ему известной цели на этот раз уже сопровождаемый мальчиком.

Здание было старым. Подпираемое с двух сторон аккуратным домиком какого-то богатея, могущего себе позволить жительствовать в этом районе, но не скопившего денег на особняк, и лавкой, торгующей то ли артефактной бижутерией, то ли аксессуарами для магов (что порою есть суть одно и то же), оно выделялось, но далеко не в лучшую сторону.

Хотя территория около входа была ухожена, а сам дом вроде был опрятным и выглядел вполне неплохо, всё равно создавалось впечатление, что жилище того человека с которым был знаком Хштра, перенесли сюда из места, где ему соседствовали дома явно меньшего достатка, нежели сейчас. И подобное весьма тривиально объяснялось. На строении не было всех тех бессмысленных украшательств, которыми изобиловали близлежащие домики.

Окна единственного в здании этажа, хоть и прикрытые не дающими рассмотреть внутренности дома плотными шторами, снаружи были безукоризненно чисты от любых излишков. Простенькая деревянная дверь и деревянное же крыльцо также не внушали оптимизма относительно хозяина столь скромного обиталища. Тем не менее, это, похоже, было то самое место, куда они направлялись.

Хштра, чуть помявшись, постучал своим кулачищем по хлипкой, не готовой к подобным вывертам двери. Однако та удивила. Вместо того чтобы разлететься на кусочки, треснуть в любом, вряд ли удобном для обитателя дома, месте, или, хотя бы, жалобно скрипнуть, опротестовав подобное отношение к хрупкому внешне предмету, она никак не отреагировала на издевательство. Да и звук от неслабого по ней удара вышел не таким, какой по обыкновению издаёт ударенная старая деревянная дверь. Глухой, как если бы удар наносился по двери значительно усиленной магическими укрепляющими и шумоподавляющими барьерами, что было невозможно для подобного домишки, он ушёл вглубь строения, чтобы бесследно исчезнуть, подобно рыбе в глубине озёрных вод.

Не дождавшись ответа, Хштра постучал ещё раз и ещё. В этот раз удары, видимо за счёт большей силы и продолжительности, таки достигли своей цели. В глубине дома что-то завозилось, упало, вызвав звон, подозрительно напоминающий таковой от бутылок с алхимией, в которых Лира, по памяти Рина, хранила наиболее ценные ингредиенты для зелий, такие, перед задачей по хранению которых пасовала глиняная посуда, а затем, поминутно поминая Гракха, двинулось в их сторону. Спустя несколько долгих минут, за которые тот, кто находился за дверью, умудрился пару раз упасть, постоянно при этом ругаясь, дверь, наконец, открылась. В лицо Рину устремились концентрированные алкогольные пары, густые настолько, что мальчик даже закашлялся а на глазах выступили слёзы.

— Чего надо?! — грубо спросил неопрятный небритый мужчина средних лет, пытаясь спьяну сфокусировать взгляд так и норовящих разъехаться глаз на Рине.

Когда это ему, наконец, удалось, его ждало разочарование: вряд ли бы в его дом с такой силой стучался такой щуплый мальчишка как этот. Сощурив глаза от неприятно ударившего по глазам рыжего цвета волос, он тряхнул своими, чёрными и сальными, начавшими, вследствие определённой длительности запоя, отрастать, и переключил свой взгляд на спутника пацана.

Вернее, тряхнул головой, видимо отгоняя алкогольный сон, и её же начал поднимать, так как, похоже, поднимать сами глаза ему было невыносимо больно. Однако, по мере подъёма головы, во взоре хозяина жилища всё больше разгорался огонёк осмысления, переросший затем в узнавание, а потом и радость, которую мужчина не замедлил проявить, кинувшись чуть ли не на шею к оторопевшему от подобного орку.

— Хштра, дорогой, хороший! Пресветлый Люмен, как же я рад тебя видеть, — восклицало это тело, намертво приклеившись к воину степей, который, похоже, сам не ожидал подобных проявлений гостеприимства от, как он говорил, «знакомого».

— Данир, что ты, Гракх тебя задери, вытворяешь? — орк наконец смог справиться с первыми впечатлениями от радостной встречи, и теперь пытался привести своего друга в относительно стоячее положение и вернуть ему более-менее ясное мышление.

— Действительно, чего это я. Проходите внутрь, что вам на улице стоять, — выдавил, как выяснилось, Данир, заплетающимся языком, и, словно матрос в сильнейшую качку, повёл гостей вглубь дома.

Похоже, домик не просто так был таким невзрачным снаружи. Пройдя коридор с дверьми по бокам, идущий, казалось бы, через весь дом, они, тем не менее, оказались не у задней его стенки, а вышли в немалых размеров круглый зал, по краю которого вверх уходила широкая удобная лестница. У дальней стены уютно потрескивал камин, у которого расположились несколько удобных кожаных диванов, а пол около них устилал мягкий ковёр. Впрочем, одним ковром убранство пола не ограничилось.

Везде, где только хватало глаз, валялись пустые бутылки. Они лежали под изысканным столом из белого дерева, стоявшим столь криво по сравнению с остальными вещами, что ни у кого бы не возникло сомнений, что данный предмет интерьера сворочен со своего места, стояли на этом столе. Бутылками был усеян весь пол, поэтому ни Рин, ни Хштра не удивились, когда до сих пор сносимый из стороны в сторону Данир поскользнулся на одной из них и с ругательствами полетел вниз. Благо он к тому моменту уже почти добрался до дивана, и потому падение смягчила мебель. Потирая переносицу, на которую, видимо, пришёлся основной удар, мужчина плюхнулся в близлежащее кресло и жадно присосался к одной из спасшихся от предыдущего осушения бутылок.

— Данир, я, конечно, могу тебя понять, наверняка у тебя есть важный повод напиться до невменяемого состояния, но я не думаю, что Учитель одобрит твою гулянку. Всё-таки ты его винный склад этой попойкой опустошил, — недовольно прокомментировал Хштра, наблюдая ту плачевную картину, которую представляла сейчас вместительная гостиная.

— Ни Гракха ты, Хштра, не понимаешь, ик! — во взгляде и голосе мужчины неожиданно стали прослеживаться нотки отрезвления, что было странно для мертвецки пьяного человека, — И никогда понять не сможешь!

— Данир, будь добр, кончай пить, и давай поговорим нормально.

— Е-ик! — щё двенадцать бутылочек! — авторитетно заявил мужчина одним глотком приканчивая треть бутылки дорогого вина.

— Да соберись ты, Гракх тебя задери!! — зарычал орк, которому уже порядком надоело состояние Данира, — Где, в конце концов, Мастер?!

— Где-где? В земле! — Данир глупо захихикал, начав покачиваться взад-вперёд, подражая умалишённым.

— Ну всё… Сам напросился, — угрожающе прошипел Хштра.

Лапы его слегка засветились от выпускаемой на волю магической энергии, а сам орк, закрыв глаза для большей концентрации, начал проговаривать слова мёртвого языка, которым когда-то пользовался древний народ, ныне уничтоженный и позабытый, попутно помогая себе движениями рук, чтобы сотворить одно из древнейших заклинаний, которыми когда-либо пользовались чародеи.