Мальчик откинул плащ, которым его прикрыли, когда он уже спал, и, подняв голову, всмотрелся в утреннюю хмарь, что ещё не до конца отпустила озёрную гладь, когда увидел его. Очертания острова, сперва казавшегося чуть большим затемнением на общем фоне, настолько он был велик, постепенно становились всё чётче, развеивая казавшуюся незыблемой правдой иллюзию. Вельбот приближался к Лютуму.

Через несколько часов шлюпка подплыла на расстояние, на котором уже можно было влёгкую рассмотреть княжеский замок, неприступной громадой возвышающийся на утёсе высотой под полсотни метров. Главный (и самый крупный) остров Озёрного княжества этаким языком тянулся в сторону Лиодора, оканчиваясь в этом направлении высокими массивными скалами и твердыней, где обосновался правитель окрестных земель.

Старая крепость была поставлена здесь в те незапамятные времена, когда с большой земли, спасаясь от терзавших страны, располагавшиеся на территориях нынешней империи, войны, на эти земли прибыли первые поселенцы.

Деревянное тогда ещё оборонительное сооружение стояло здесь в качестве защиты его обитателей от тех, кто решит вторгнуться на острова в погоне за беглецами: люди редко бросают всё нажитое имущество и бегут, куда глаза глядят, от хорошей жизни. Впоследствии, с увеличением числа жителей, расселением их по другим островам и образованием полноценного государства на этих клочках суши, крепость неоднократно перестраивали, снабжали удобствами и увеличивали территорию, пока та, наконец, окончательно не превратилась в резиденцию правителя.

Старик-рулевой забрал вправо, направляя судно вдоль скалистого берега, где на, в этом месте недосягаемой, высоте, ограниченные крепостной стеной, земли близ замка переходили в хвойный лес, начинающийся сразу за этой стеной, и надёжно прикрывающий от любопытных глаз единственный выезд из резиденции озёрного князя. Лодка споро шла вперёд на раздутых попутным ветром парусах, срезая барашки с зазевавшихся волн.

Хштра, глядя на которого абсолютно непонятно было, когда он встал, да и ложился ли вообще, достал из походного мешка припасённую краюху хлеба, разломил на две части, и, протянув одну из них Рину, приступил к небогатому завтраку. Берег по левую сторону от вельбота по мере продвижения изменялся, постепенно становясь всё ниже, а на последнем отрезке пути ещё и обзаводясь всё большим присутствием на нём следов человеческой деятельности.

Опушка леса давно уже осталась позади и теперь деревни, от которых к воде вели узенькие тропинки или же, там, где пройти обычным способом не представлялось возможным, деревянные мостки, поддерживаемые в горизонтальном положении опорными балками, и подвесные конструкции, все как один оканчивавшиеся причалами, у которых уже копошились люди, чередовались с полями и лугами, где пасся домашний скот, погоняемый пастухами.

Полдень минул уже несколько часов назад, и только сейчас вельбот, наконец, довёз Хштра и Рина до конечной точки их путешествия. Аритад, как и положено любому крупному городу в дневной час, жил своей, особой жизнью, где люди спешат по своим делам, ремесленники трудятся в своих мастерских, выставляя затем товар в торговые лавки, а дети радостно смеются, гоняясь друг за дружкой, непосвящённые ещё во все тяготы взрослой жизни.

Пристань для малоразмерных судов гудела подобно растревоженному улью. Торговцы, рыбаки, сгружающие пойманную за утро рыбу и охотники, либо готовящиеся к охоте на нечисть, либо уже вернувшиеся с промысла смешались здесь в единый многоголосый организм, плавно перетекающий от одного края обширной пристани к другому, в зависимости от того, у какого судна на данный момент происходила разгрузка-загрузка. Организм этот постоянно находился в некоем подобии рабочего волнения, где каждый элемент движется в необходимом ему направлении, вместе формируя единую картину.

Лодка плавно пристала к свободному причалу, слегка чиркнув бортом по доскам настила, и остановилась, привязываемая кормчим к столбикам, закрепляющим корабль на месте. Хштра без видимых усилий выбрался из шлюпки на твёрдую землю, после чего помог повторить то же самое Рину. Прежде чем идти дальше, орк засунул руку в один из карманов дорожного мешка, какое-то время там порылся, а после метнул старику лодочнику блеснувшую на солнце золотую монету, которую тот неожиданно ловко поймал. Покончив с оплатой пути до Лютума, орк уверенно ввинтился в толпу на причале, невольно увлекая мальчика за собой.

***

Аритад встретил их шумом Малого рынка — вотчины мелкой торговли. Местные крупные дельцы совместно с коллегами с большой земли ошивались в более представительном районе на Большом рынке близ главного столичного порта. На Малом же рынке царствовали рыбаки, начинающие ремесленники и крестьяне.

Первые продавали здесь свой улов, по ценам, ниже оглашаемых в лавках для более богатых слоёв населения, за счёт отсутствия репутации, которая порой значила для некоторых покупателей гораздо больше, нежели кажущаяся свежесть рыбы.

Вторые действовали по схожему принципу: торгующим здесь кузнецам, гончарам, скорнякам, портным и другим представителям, безусловно, важных ремёсел в большинстве своём не хватало мастерства для вступления в ремесленную гильдию. Работа в более качественных по инструментам гильдейских мастерских, где изготавливались высококачественные товары, которые и правда были лучше, и стоили дороже, им, соответственно, тоже не светила. Вот и продавали все эти ученики и подмастерья свои творения тем, кто не мог раскошелиться на что-то более дорогое, подспудно повышая свои умения. Были среди этой братии и мастера-одиночки, не желавшие идти под руку гильдии, и платить той процент с продаж.

Особо проталкиваться через людей мальчику и орку не пришлось. Завидев Хштра, многие спешили убраться с дороги, неприязненно поглядывая на высокую зелёную фигуру. Кто-то даже не постеснялся плюнуть под ноги степному воину.

— Чего это они? — удивленно спросил Рин.

— Пойдём, — орк явно был не в настроении.

Миновав рынок, они вошли в сам город. Низкие лотки и палатки продавцов еды сменились домами бедных горожан. В Аритаде тоже были свои трущобы, но данная территория к ним не относилась. Всё-таки на близлежащей пристани помимо рыбаков останавливались мелкие торговцы и охотники, а им, как потенциальным поставщикам ценных материалов, вряд ли было бы приятно созерцать самых ничтожных обитателей этого города.

Поэтому власти благоразумно спрятали изнанку Аритада подальше от его гостей. Трущобы скрывались в настоящем лабиринте улиц и находились максимально близко к воде, что также не добавляло им привлекательности (каким бы большим и защищённым ни был город княжества, всегда существовал шанс, что жителей домов, находящихся близко к озеру, пожрёт какая-нибудь пакость). Улица меж тем продолжалась.

Рин не знал, куда лежит их путь, но Хштра уже успел миновать небогатые домишки, и теперь орк, а, следовательно, и мальчик, старающийся не отставать от друга, вышагивали по мощёной булыжником мостовой, обрамляющей аккуратные домики обычных жителей столицы озёрного княжества.

Здесь, в противоположность к рядам торговых лотков, являвшим серую обыденность Малого рынка, изредка попадались лавки, располагавшиеся на первых этажах близлежащих домов. Их владельцы, частью состоящие в гильдии, частью работающие отдельно, но вытащившие свой бизнес со дна, которым успешные дельцы иносказательно называли Малый рынок, выбрали своей территорией влияния эти места, разумно рассудив, что небольшое количество торговых точек, а также близость к покупателю (Аритад был всё же не самым маленьким городом, а до большого рынка ещё дойти надо) окупит потери от содержания собственных лавок в своих домах и отсутствие вблизи корабельных причалов и зданий гильдий охотников и торговцев, где по умолчанию сновало множество людей, как приезжих, так и местных.

Также тут имелась парочка таверен, но их Рин уже не заметил: Хштра, не особо обращая внимание на окружающую действительность, одним своим видов разгоняя с пути прохожих, уверенно двигался дальше. Вот закончились двухэтажные и трёхэтажные дома, верхние этажи которых слегка выступали над нижними, погружая края широкой улицы в тень, мостовая сменилась аккуратной брусчаткой, а фонари, до этого попадавшиеся лишь на пересечениях дорог, стали встречаться гораздо чаще, по ночам, должно быть, освещая всю улицу без каких-либо тёмных мест.