Когда мир почти забыл о драконах, они напомнили о себе, пусть и весьма опосредованно: над центральной частью континента Эрго пронёсся сильный ливень.

Это событие могло бы остаться средней руки катаклизмом. Такие, если верить легендам, когда-то давно с легкостью мог вызвать любой уважающий себя чародей (правда они же эти легенды и сочиняли в те давние времена). Нынче, с такой же легкостью, вышеозначенный чародей (уже современный) покрыл бы такую непогоду бранным словом. Но были в этой непогоде свои нюансы. Несколько весьма занимательных её составляющих.

Первым, что бросалось в глаза случайному прохожему, которому не посчастливилось попасть на улицу, было полное отсутствие тех кучных, свинцово-серых облаков, что обычно всегда сопровождают дожди такой силы.

Второй странностью, причем странностью бесспорно красивой, стала игра света и тени, что сопровождала это погодное явление. Солнце, до этого прошедшее середину пути и закончившее отсчитывать половину первого, вдруг, ни с того ни с сего, засветившись чуть иначе (практически незаметно для простых обывателей), быстрее поплыло по небосклону, а его свет, отражённый от миллионов капель воды, окрасил небо в десятки радужных мостов.

И, наконец, третьей особенностью так сильно поразившего всех природного бедствия стала та самая аномалия, которая заставила людей вновь размышлять о древних сказаниях и вновь сомневаться: а так ли иллюзорны существа, о которых они повествуют…

Центральная империя людей подвергалась очередному за свою долгую историю испытанию: весна не принесла дождей, которых ожидали вслед за теплой погодой.

Минул месяц Паводков с реками, выходящими из берегов от за считанные дни стаявшего снега, пришёл месяц Цветения. Но, как бы ни ожидал того народ, небеса не расщедрились на живительную влагу: уже 62 день весны[1] обходился исключительно солнечной, безоблачной погодой. И если в первые дни нужды не ощущалось, то, после схода талой воды, этой самой воды стало катастрофически не хватать.

Поля засыхали, зерновые культуры не могли дать щедрых всходов, и среди землепашцев потихоньку стали нарастать волнения. К означенной дате ситуация грозила стать критической, и потому неповоротливой государственной махине пришлось запустить свои шестерёнки, чтобы найти выход из этой ситуации.

1. В календаре мира по два месяца на каждое время года, причём в каждом месяце 45 дней.

Весна: Паводки; Цветение.

Лето: Юная Благодать; Зрелая Благодать.

Осень: Увядание; Усыхание.

Зима: Замерзание; Постоянство.

***

— Мы должны обратиться к Магическим башням!!

— Я совершенно с Вами не согласен! Как бы ни была сильна магия, она, тем не менее, есть плоть от плоти Люмена, что даровал её детям Своим, так не вернее ли обратиться к Властителю душ наших, дабы обратил Он свой взор на просящих о милости Его?

— Господа, вы упускаете из виду финансовую сторону вопроса…

— ЗАКРОЙТЕСЬ, СЕДРИК!!!

«Ну вот, опять их успокаивать» — с тоской подумал император, видя, как до глубины души оскорблённый Седрик надулся и обиженно засопел, — «И за что мне всё это…»

— Пока мы тут ждём результата от ваших молитв, народ, от голода, раз пять подохнуть успеет! Нам надо заручиться поддержкой чародеев Магических башен, — Анадор гневно раздувал ноздри. Было видно — ещё немного и глава дворцовой стражи и советник короля по военным вопросам плюнет на приличия и начнёт выражаться конструкциями с таким количеством этажей, что даже стены покраснеют.

— Если Вы не прекратите подвергать сомнению учение Всеотца нашего, боюсь, Вас может постигнуть кара Его, — голосом кардинала можно было резать крепостные стены. Разве что разъярённого Анадора подобное редко пронимало. И как раз сейчас военный советник короля, похоже, медленно, но верно, достигал кондиции.

— Может мне и правда стоит возвести хулу на вашу Церквушку?! Авось Люмен, чтобы покарать меня, решит-таки отвести свои силы от создания засухи.

Вспыльчивый вояка потихоньку начал переступать черту дозволенного, и Реджинальду пришлось признать, что всё ж таки придётся вмешаться в эту бессмысленную склоку:

— Довольно.

И священник, и воин почтительно замолкли, не прекращая, тем не менее, злобно стрелять взглядами друг на друга, когда им казалось, что повелитель их не видит. Император помассировал виски и продолжил:

— Эту тему мы с вами поднимаем не в первый раз, а дело до сих пор не сдвинулось с мёртвой точки. Меня не волнуют ваши оправдания, — оборвал Анадора и Кастиена Реджинальд, видя, что те хотят возразить, — Мне нужны результаты. И до завтрашнего вечера я жду от вас приемлемых вариантов. Согласованных с Седриком, разумеется, — кивнул владыка оживившемуся гному, — На этом наше сегодняшнее собрание считаю оконченным.

***

Ложился спать Реджинальд, находясь в самом худшем из возможных расположений духа. Решение до сих пор не было найдено. Если бы жена была рядом, возможно сейчас ему было бы поспокойнее. Но, увы, Лизия на данный момент гостила с дипломатической миссией у родственников в эльфийских лесах.

Императрица отправилась к ним в составе делегации, чтобы договориться насчет взаимной помощи в случае природных катаклизмов. Если они всё же не справятся с засухой, и в стране наступит голод, с эльфами можно будет официально договариваться о поставках продовольствия в наиболее пострадавшие районы. Как-никак в сфере друидизма лесные долгожители собаку съели. Позволившего себе подобное высказывание эти прирожденные вегетарианцы, конечно, превратят в нашпигованного стрелами ёжика, но факт был неоспорим. Эльфийским друидам не было равных.

***

Утро началось как обычно. Приведя себя в порядок, Реджинальд отправился в обеденный зал, где его уже дожидались дети — старший Леос и младший Аркон. Завтрак проходил в напряжённом молчании: слишком неприятная проблема висела над пахотными землями центрального Эрго, чтобы даже во время пищи о ней можно было забыть. Леос, видя мрачное лицо отца, тоже слегка нахмурился. Он знал про ситуацию в стране, но ничем не мог помочь. Конечно, у него была возможность отправиться вместе с матерью к эльфам, но это было несколько нецелесообразно. Хоть принц, обладающий длинными светлыми волосами и чуть заострёнными ушами и был точной копией Лизии, его давние предки, проживающие в лесу Перворожденных, вряд ли встретили бы его с распростёртыми объятиями. Помешанные на чистоте своей крови, эльфы с пренебрежением относились ко всем полукровкам, в жилах которых текла хотя бы частица их крови. Пика их ксенофобия достигала при упоминании гибрида эльфа и орка или, не приведи Люмен, темного эльфа. Таких дети лесов очень старательно и педантично отстреливали, благо из лука они стреляли помощнее, чем люди из арбалетов.

Закончив завтрак, дети разошлись каждый по своим делам, а их отец занялся, пожалуй, одним из самых нелюбимых им занятий — разбором документов. Рабочий кабинет вгонял Реджинальда в тоску. Даже одна из частей любимой императором коллекции оружия не могла улучшить его настроение.

Недовольно вздохнув, отодвинув в сторону доклады о волнениях в народе, связанных с прогрессирующей засухой, император, с какой-то внутренней ненавистью, устремил свой взор на письмо, отправленное совместно от барона, распоряжающегося землями на восточном побережье Великого озера, и князя Озёрных островов.

К огромному сожалению Реджинальда, письмо было из той категории, на которые вечно занятой император вынужден был отвечать, хотелось ему того или нет. Вот и сейчас мужчине волей-неволей пришлось отвлечься от государственных дел и приступить к чтению. Однако, по мере прочтения, морщины на царственном лице разглаживались, а настроение неуклонно ползло вверх, стремясь к отметке благодушия.

— Ну, Гюстав, ну шельмец! — восхищенно пробормотал Реджинальд, — Нашёл-таки выход!