***

Работать пришлось хоть и быстро, но очень аккуратно. Каждая чешуйка, будучи в тайнике, контактировала с остальными, но находилась в стабильном состоянии. Вытащенные же, при любом неосторожном соприкосновении друг с другом, накачанные сверх меры магией артефакты природного происхождения грозили разродиться тем самым выбросом, о которых упоминал Та Кат, пусть и меньшим, но не менее смертоносным. Луны, как существа, из тел которых была создана духовная чешуя, по идее должны были иметь иммунитет к ненаправленному воздействию от неё, но магический взрыв всё ещё оставался взрывом.

Каждый раз, когда в руках у Дэ Руца оказывалась чешуйка, ему казалось, он слышит гудение той магии, что сейчас обреталась в своём временном вместилище. Именно поэтому молодой дракон всё время находился в напряжении. И именно поэтому, когда со стороны одного из берегов раздались подозрительные всплески, он был к этому готов. Ведь гораздо сложнее застать врасплох неприятными неожиданностями, если чего-то подобного уже ожидаешь.

Та Кат, видимо никогда не теряющий бдительности, повернул голову синхронно с чилуном. Ответив на вопросительный взгляд Дэ Руца коротким кивком, он припустил вдвое быстрее прежнего к уже выложенной из хранилища чешуе, после чего аккуратно опустил свой драгоценный груз к остальным. Дэ Руц поспешил последовать его примеру, но у самых столбиков притормозил: не хотелось бы из-за банальной спешки уничтожить ценнейшие для его народа артефакты.

Бережно поднеся свою чешуйку к самой земле, лун откинул ту чуть в сторону, подальше от основной кладки, почти под самые заросли аномально высокого льна, а затем отправился вслед за Та Катом, сейчас скрытым от него берегом, над водой у которого уже вовсю мерцали радужные всполохи чужеродной магии.

***

— Рыба… Представляешь, Дэ Руц, обыкновенная рыба… — задумчиво пробормотал Та Кат.

— Я бы не сказал, что она обыкновенная… — так же задумчиво возразил ему Дэ Руц.

Они стояли на достаточно пологом берегу, чтобы к нему можно было без проблем спуститься, и оба наблюдали одну и ту же картину: в воде неподалёку от берега плескалась удивительная по красоте рыбёшка. Серебряная чешуя с радужным отливом ярко сверкала во вроде бы тёмной воде.

Виною ли тому были светящиеся волны, которые создавала эта рыбёшка при каждом взмахе хвоста, или же всё дело в магической энергии семицветного окраса, которую животное неконтролируемо выпускало в окружающую действительность, сойка всегда качественно отличалась от обычных уловов среднестатистического рыбака. Поэтому за ней так гонялись, и скрипели зубами, осознавая всю вёрткость, хитрость и природную смекалку магического существа, так любящего рвать в клочья сладкую мечту о неплохих барышах при поимке оного.

— А ведь в наше время таких не было…

— Может за счёт редких посещений, она не попадалась на глаза?

— Неподалёку была одна из перевалочных баз контрабандистов. Моих, естественно. Сам понимаешь, бывал я здесь регулярно. Думаю, пора возвращаться. Тут ничего, могущего нам навредить, нет.

Поднимались хоть и споро, но не так поспешно как ранее: опасность обнаружения оказалась мнимой, так что можно было слегка расслабиться. Дэ Руц отправился с как-то умудрившимся опять его обогнать старичком за следующей партией, благоразумно решив положить предыдущую чешуйку в общий штабель по приходе с нынешней. Взяв чешую, Дэ Руц вместе с Та Катом (да как он так быстро ходит!) с прежней деловой торопливостью отправился к пункту «Б» его незамысловатого маршрута, а вот потом…

Ещё на подходе молодой лун почуял неладное. Оставленная им духовная чешуйка должна была испускать свечение, что являлось крайне заметным в ночной темноте. Но около метрового бурьяна царила первобытная тьма, наталкивавшая на весьма логичный вывод: артефакт кто-то взял, и если это не шутка старика, а он всё это время был рядом, значит…

— Случилось чего? — осведомился Та Кат, заметивший побледневшую человеческую физиономию огненного луна.

Врать о ПОДОБНОМ, значило предать свой народ, свою страну, самого себя, поэтому Дэ Руц вытянул дрожащую от глубочайшего для него потрясения руку, указывая на то место, куда он некоторое время назад отложил чешуйку, — Т-т-там…

— Что «т-т-там»?

— Я-я п-подвёл…

— Говори нормально, — старик, при неслабом магическом истощении после вскрытия схрона, всё-таки смог выпустить ещё немного магии, что одновременно напугало молодого луна, но в то же время избавило от приступа заикания.

— Духовная чешуя, — Дэ Руц умудрился доказать, что всегда найдётся лицо белее, чем можно предположить.

Старый сюаньлун тоже, видимо, решил показать чудеса в своём исполнении, потому как совершил нечто похожее на телепортацию на близкие дистанции, мгновенно оказавшись в указанном месте. И повёл себя странно. Вместо того чтобы осматривать место, где лежала так загадочно пропавшая чешуйка, Та Кат неожиданно подошёл к зарослям льна, после чего смял в руках один из листочков ближайшего растения, а затем направил в него сырой поток магической энергии. Выглядящий измочаленным кусок растения мигом вытянулся в сторону идущей энергии, и на глазах вернул себе первоначальный вид, став даже мощнее, чем был до этого.

— Вот значит как… — пробормотал себе под нос чёрный лун, — А я-то всё думал, почему при применении обнаружения не было ни откликов животных, ни следов насекомых. Магически мутировавший лён, — объяснил он для Дэ Руца, — Видимо появился здесь за то время, когда скала втягивала в себя магическую энергию для артефактов, не выдавая её на импульсы. Своеобразная дополнительная защита, пошедшая бонусом, — заинтересованно, несмотря на всю паршивость ситуации, заключил лун, — И теперь она обернулась против нас.

Хруст ветки произвёл на двух лунов, созерцающих последствия катастрофы, такой эффект, какой производит на прекрасно вышколенную собаку свисток для команд. Почти в ту же секунду посреди льняного поля, ближе к той части, где тропинка, его огибающая, перерастала в тропку, идущую вглубь растущей за зарослями льна рощи, раздался громкий шелест и шорох, будто что-то крупное изо всех сил продиралось в направлении от них.

Вскоре на тропинку выбрался и сам виновник всего этого шума: человеческий детёныш, прижимающий к себе свёрток, напоминающий закрученную вокруг чего-то куртку. Дэ Руц, сообразивший, что в том свёртке возможно и находится то, что он позволил у себя украсть, взвился было прикончить мальчишку, но был остановлен Та Катом, схватившим импульсивного юношу (по меркам драконов) за край накидки.

— Погоди, — рука дракона размазалась в воздухе и Дэ Руц снова, болезненно шипя, схватился за конечность. На этот раз правую, — Вот теперь идём.

***

Когда два луна, пройдя по тропе, вышли к тому месту, где бурьян заканчивался лесом, человеческого детёныша уже и след простыл. Не было слышно ни единого звука, который бы ассоциировался с удирающим через лес человеком. К счастью, навыками незаметного передвижения по лесу люди в данном возрасте не обладали, так что сломанные ветки кустарников и примятая растительность достаточно понятно указывали примерное направление, в котором двигалась их цель.

На всякий случай Та Кат, пока Дэ Руц ошалело разглядывал свои руки, в одночасье лишившиеся мизинцев, прошёлся вдоль рощи, ища другие возможные пути отхода, но нашёл только полузаросшую тропинку, находящуюся в стороне, совершенно противоположной той, в которую убежал человек. Удовлетворившись результатами поисков, чёрный лун подошёл к ещё не отошедшему чилуну, и лёгким толчком направил его в нужном направлении. Спустя примерно десять — пятнадцать минут неспешного шага, сопровождаемого масштабной магической проверкой местности, удача улыбнулась старому дракону и его спутнику, но не так, как они ожидали.

Слева на периферии магического зрения Та Ката замерцал неясный свет, который тот не спутал бы ни с чем другим. Эта была чешуйка, видимо вытащенная неразумным человеком из того, что до этого каким-то образом перекрывало её эманации. По всему выходило, что руководствуясь магическим зрением, Та Кат совершенно забыл о чувстве направления, и, что ещё хуже, совсем перестал обращать внимания на человеческие следы пребывания в этой роще, а именно проторенный путь, видимый любому, сколько-нибудь внимательному существу. Досадное упущение.