Лоренцо Медичи был в высшей степени польщён радушным приёмом, который был ему оказан в Неаполе. Король и наследный принц обращались со своим гостем как с царствующей особой и ни разу не дали ему почувствовать его незнатное купеческое происхождение. Лоренцо не мог раздавать ордена приближённым неаполитанского короля, подобно коронованным особам, но он делал более щедрые подарки, нежели любой из них, и поэтому пользовался таким же почётом. Одно празднество сменялось другим; устроены были прогулка на воде с фейерверками, блестящий турнир, великолепные пиршества и балы, так что Медичи при своей склонности к роскоши имел немало случаев выразить своё удовольствие таким радушным приёмом.
По прошествии нескольких дней между королём и его гостем произошёл обмен уверениями в готовности взаимно служить друг другу. Король Фердинанд видел в Лоренцо представителя самой воинственной итальянской республики и союзника против папского престола и готов был почтить его полным доверием. Что же касается принца Федериго, то хорошее впечатление, произведённое им на Лоренцо при первой встрече, усиливалось с каждым днём, и между ними установились самые сердечные отношения. Во время их частых и продолжительных бесед Лоренцо не трудно было разбудить фантазию восприимчивого юноши рассказами об очаровательной Катарине Карнаро и возбудить в нём романтическое желание освободить прекрасную дочь Венецианской республики от тиранства её честолюбивой родины.
Молодой принц с радостью взялся исполнить план, предложенный Лоренцо. Его привлекала романтичность приключения и возможность испытать своё мужество, поэтому чем опаснее было предприятие, тем более оно имело для него прелести. Дело должно было оставаться в строжайшей тайне между Лоренцо Медичи, королём и принцем Федериго. Когда Лоренцо собрался в путь, то король позволил сыну проводить гостя на флорентийском корабле, и хотя ему было известно, к чему должны были привести эти проводы, но он мог сделать вид, что совершенно непричастен к знакомству принца с Катариной Карнаро.
Неаполитанский король дружески простился с Лоренцо Медичи, который сел на корабль среди громких прощальных приветствий населения. Везде развевались пёстрые флаги; берег был заполнен нарядной толпой; махали шляпами и платками, бросали венки и цветы. Почти вся вода в гавани покрылась ими — зрелище, которое можно себе представить только среди роскошной южной природы. Бесчисленные большие и маленькие суда и лодки провожали корабли далеко в море; рыцари, дамы, пажи в великолепных одеждах приветствовали отъезжавшего гостя и его спутников как бы для того, чтобы запечатлеть в их памяти последние минуты, которые они проводили вблизи Неаполя. Всем было известно, что второй сын короля намерен проводить гостя и остаться у него некоторое время. Королевская парусная барка, предназначенная для возвращения принца, виднелась среди флорентийских судов. Принц Федериго с некоторыми приближёнными лицами, сопровождавшими его в предполагаемом путешествии, стоял на палубе рядом с Лоренцо и раскланивался с толпой, заполнявшей берег.
Мало-помалу суда с белевшими на них парусами исчезли из виду; небольшие лодки одна за другой стали возвращаться в гавань, где скоро водворился обычный порядок. Толпа, удовлетворив своё любопытство, разошлась по домам.
Между тем на море произошло неожиданное событие. Едва неаполитанский берег скрылся в туманной дали, принц Федериго простился с гостем своего отца и пересел на собственную барку, отдав приказание лоцману свернуть в противоположную сторону и править к острову Кипру, мимо берегов Сицилии. Затем принц прошёл в каюту, где с помощью доверенного камердинера снял своё великолепное платье и переоделся в одежду простого греческого матроса. Хотя это превращение не особенно нравилось его спутникам, но оно настолько шло ему, что всякая женщина должна была признать в нём идеал мужской красоты и преклониться перед ним.
Остров Кипр служил тогда складом драгоценных товаров, привозимых из Персии, Индии и других восточных стран; здесь товары снова нагружались на корабли для доставки в Венецию, Геную, Неаполь и ближайшие гавани. Кроме того, Кипр был важным стратегическим пунктом во всех войнах с турками и представлял надёжный оплот против морских разбойников. Купцы, возвращаясь на родину после тяжёлого и продолжительного морского путешествия, весело проводили время на прекрасном острове, щедро одарённом природой, где они останавливались на несколько дней для отдыха. Они привозили с собой на кораблях всевозможные товары: дорогие персидские ткани, парчу, драгоценные камни и другие диковины заморских стран. На самом Кипре созревали превосходные южные плоды и приготовлялось вино, известное в целом свете. В Европе ходили фантастические рассказы о роскошных пирах и празднествах, которые устраивались на этом заколдованном острове, представлявшем все условия для высших жизненных наслаждений.
Владетельницей этого волшебного государства была молодая прекрасная женщина, вторая Клеопатра, хотя без самовластия египетской королевы, но окружённая ореолом поэзии, который придавал ей особенную прелесть в глазах принца Федериго. Он мысленно сравнивал её с богиней моря, всей душой стремился к ней и жаждал обладать ею. Но какие шансы имел он для достижения этой цели?
Он мог открыто просить её руки, как сын могущественного короля, и освободить от тяжёлых уз, связывавших её с Венецией. Но сознается ли она, что эти узы тяготят её и что она хочет освободиться от них?
Поэтому принц Федериго решился последовать совету Лоренцо Медичи и употребить все средства, чтобы расположить к себе сердце Катарины Карнаро, так как это одно могло возбудить в ней желание выйти за него замуж и разделить с ним господство над прекрасным островом. По временам в уме предприимчивого юноши возникал мучительный вопрос: действительно ли так хороша кипрская королева, как он представлял себе её в своём воображении? Но предприятие было настолько заманчиво само по себе, что он решил во всяком случае убедиться на опыте в достоинстве приза.
Благодаря попутному ветру плавание прошло без всяких приключений; вскоре показались вдали берега Кипра.
Верхушки пальм ясно вырисовывались в прозрачном воздухе среди кипарисов, оливковых деревьев и тёмной зелени кустарников. Сильный аромат цветов и апельсиновых рощ далеко разносился по синим волнам навстречу барке, которая быстро приближалась к берегу. Теперь можно было ясно различить долины, горы, леса и реки; а так как многие из моряков не раз бывали на острове, то, по их совету, решено было направить барку в ту сторону, где находился город Фамагуста с его знаменитой гаванью. Очаровательное местечко живописно раскинулось вдоль берега со своими крытыми галереями, базарами и кладовыми. Вдали на склоне холмов виднелись виллы, тесно построенные одна около другой; все они были окружены прекраснейшими садами, с живыми изгородями из гигантских голубовато-зелёных алоэ или с белыми мраморными стенами. Среди этих очаровательных жилищ, вблизи собора, виднелся королевский дворец, очертания которого совмещала в себе прелесть мавританской архитектуры с строгостью итальянского стиля.
С обеих сторон от главного здания тянулись крытые галереи со сводами, состоящие из колонн, которые окружали полукругом значительную часть сада, по-видимому наиболее роскошную и предназначенную для королевы. «Быть может, она была там и в ту минуту!» — промелькнуло в голове Федериго. Фантазия живо нарисовала ему прекрасную и цветущую семнадцатилетнюю женщину, гуляющую среди роз и дорогих тропических растений. К дворцу примыкало несколько других вилл, сады которых доходили до самого моря.
Между тем барка так близко подплыла к берегу, что поднят был вопрос, куда причалить.
— Только не у городской гавани! — воскликнул принц Федериго. — Весь этот шум и толкотня от выгрузки и погрузки товаров вовсе не соответствуют моему расположению духа.
При этих словах глаза его случайно остановились на мраморной террасе красивого дома, окружённого большим тенистым садом. От террасы шла широкая лестница до самого моря, так что последние ступени были постоянно покрыты брызгами волн.
