Киара снисходительно посмотрела и заправила выбившуюся прядь волос мне за ухо. Жест смягчил меня и одновременно растрогал.

— Обычно это передается из уст в уста. С самого детства.

Верно, с магического детства, которого у меня не было. Я стерла влагу со щеки. Весь день глаза на мокром месте.

В очереди к гадалке стояли как молодые женщины, с аккуратно убранными на затылок волосами и прямой осанкой, так и мужчины с серебристыми бородами в байкерских куртках. Последние держались обособленно, избегая взгляда окружающих, но своего интереса к магическим предсказаниям не скрывали. Должно быть, они желали узнать исход важного спортивного состязания, чтобы на этом подзаработать. Сентиментальными они не показались, срывая зубами крышки с пивных бутылок.

Гадалка определенно уделяла каждому посетителю достаточно внимания, потому как толпа двигалась, точно улитка. Киара практически все время молчала, грызя ноготь на большом пальце. Наверное, раздумывала, о чем узнать у ведьмы.

Я все еще не до конца верила, что в палатке скрывалась настоящая ясновидящая, но стоило придумать запрос хотя бы шутки ради. О чем спросить? Конечно же, я хотела знать, успеем ли мы спасти маму.

Найдем ли мы последний предмет? И каким будет мое наказание, если нет? А если, узнав положительную версию будущего, я сделаю нечто, что его изменит? Мысли локомотивом неслись сквозь пространство в голове, и я не успела бы вовремя остановить их, если бы не подошла наша очередь.

Киара вошла первая, оставив меня трястись от нервов у входа. Жутко вспотели ладони и закололо в затылке. Я списала все на жару, а вовсе не на волнение перед возможным плохим ответом. В конце концов, она может оказаться и фальшивой гадалкой, не так ли?

— Твоя очередь, — сказала Киара и приоткрыла фиолетовую штору, которая служила входом в палатку. — Когда войдешь, объяви свое присутствие.

По ее лицу невозможно было понять, как она себя чувствовала после услышанного. Никаких предостережений от нее не последовало.

Я вошла внутрь палатки. Сильно пахло ладаном и хризантемами, что боролись за каждую каплю в вазе на хлипком с виду комоде. Духота стояла, как в бане.

А сама гадалка Гельмер оказалась слепой женщиной около сорока лет.

Она сидела в темных очках, а к ее стулу прислонилась белая трость. Гельмер не повернулась, когда я вошла, и мне пришлось откашляться, чтобы привлечь ее внимание.

— А… кхм… Здравствуйте, — пролепетала я и приземлилась на свободное место по другую сторону стола.

— Как вас зовут?

У гадалки оказался высокий мелодичный голос.

— Мора, — ответила я.

— Мм… Мора… — сказала она, перекатывая буквы во рту. — Голосок молодой. Хорошо. Подай руку.

Я заерзала на стуле. Здесь всегда так жарко?

— О чем ты хочешь узнать, Мора?

Настал момент, который я прокручивала в голове последние пятнадцать минут. Чего же я хочу?

Гадалка молча достала из-под стола упакованную медицинскую иглу и резким движением ее вскрыла.

— Я хочу узнать, как спасти мою мать из тюрьмы Синклита.

Мадам Гельмер замерла, ее рука с иглой зависла в воздухе. Мой лоб начал покрываться потом.

— Это вовсе не то, что ты хочешь знать.

— Нет, именно это.

Она откинулась на стуле, словно не держала в руке острую иглу. Я задумалась… Как гадалка собралась уколоть меня ею, если ничего не видит?

— Я уверена, тебя мучает другой вопрос, — настаивала она.

Раздражение поднималось во мне, и я даже не стала того скрывать. Меньше всего ожидала, что какая-то шарлатанка будет спорить о том, чего я хочу.

— Да что вы себе возом…

Не успела я договорить, как игла вонзилась глубоко мне в кожу. Гадалка быстрым движением подставила под стекающую кровь крошечное блюдце, чтобы капли не попали на стол. Она обмакнула свой палец в мою кровь, и я забыла, что хотела возмутиться.

Мадам Гельмер запрокинула голову, облизала окровавленный палец и принялась шептать на том же языке, что и Киара в ритуалах. Она причмокивала, проглатывая кровь. Желчь поднялась к моему горлу.

Я тут же перестала сомневаться в реальности ее сил. Женщина определенно принадлежала к гемансерам.

— Что вы видите? — задыхаясь, спросила я.

Зрелище завораживало. Я могла поклясться, что в палатке стало темнее, будто мы провели там вечность, и солнце уже давно село. Очки гадалки опустились к носу, и я увидела ее покрытые нехирургическими грубыми рубцами веки. Женщина совершенно точно не врала о своих проблемах со зрением. Веки выглядели так, словно кто-то пытался выцарапать или выковырять ее глазные яблоки острым лезвием.

Она схватила меня за руки, размазывая кровь повсюду. Блюдце едва не перевернулось вместе с дрожащим столом. Мои губы затряслись в унисон.

— Твоя темная сторона погубит его, — громко объявила она. — И ты пойдешь на дно.

Предсказание меня не впечатлило.

— О ком вы вообще?

— О тебе, Мора.

— Но как это относится к моему вопросу?

Может, она все же шарлатанка?

— Я вижу то, что ярче всего, — сказала гадалка, потирая виски.

У этой женщины был привычный северянам акцент, поэтому я решила, что она тоже родом из Абаддонии.

— Может вы хоть что-то увидели про мою маму?

— Мать тут не при чем. Не нужно ее вызволять.

Я распахнула от негодования рот.

— Кто вы такая, чтобы решать? Это моя мама! Неужели вы не понимаете?

— Я все понимаю, Мора. Но также я знаю, что вовсе не о матери ты желаешь слышать, — самодовольно произнесла она. — Ты хочешь знать о своей силе.

— Вовсе нет! Скажите мне одно. Удастся ли нам найти Империальную звезду?

Я громко хлопнула по столу и Гельмер вздрогнула. Ладонь загорелась от боли.

Еще я хотела спросить, что сделает со мной Минос, если вернусь с пустыми руками. Но произносить этот вопрос вслух я попросту боялась. Последствия и угрозы не казались реальными, пока сидели у меня в мыслях на заднем ряду.

— Больше у вас предсказаний нет? — подавленно спросила я и встала.

— Что бы ты ни сделала, результат тот же. Постарайся натворить как можно меньше бед.

Что бы это ни значило.

Гадалка окунула тряпку в мою кровь и подожгла ее. Я вытерла руки о брюки. Моя кровь сожжена, а, значит, она уже не сможет ею снова воспользоваться. Больше ничего от нее получить не удастся.

Гельмер уцепилась за мою руку, когда я направилась к выходу.

— Карта. Нужный тебе ответ в карте. Надо только посмотреть за завесу.

Она выпустила меня, и я едва не ослепла от яркости солнца на улице.

О чем могла идти речь? О карте Меридиана? Ратбоун упоминал, что существовали разные версии карты мира.

Я нашла в толпе Киару, и она выглядела взволнованно. Ратбоун безмятежно смотрел на меня, совсем как живой, глазами золотого янтаря. Все еще бледный, как мел, но уже по-человечески бледный.

Как же у меня это получилось?

— Ну что, наигрались? Может, уже пойдем съедим чего? — потягиваясь, сказал Моррисон.

Я пошла навстречу своей команде, но в последний момент резко повернула и побежала. Недоуменные взгляды провожали меня. Толпа расступилась перед бегущей сломя голову девчонкой.

Карты. Она говорила о краденых гадальных картах, что лежали в моем рюкзаке в Мираже.

Мои икры болезненно гудели, когда я из последних сил взбиралась вверх по лестнице к нашей с Киарой комнате. Ключ в заднем кармане нетерпеливо ждал своего часа. Трясущимися руками я вставила его в отверстие со второго раза. Замок знакомо щелкнул.

Ноги внесли меня в комнату. На постели все еще лежала книга, которую читал Ратбоун. Все выглядело точно так, как я и перед уходом. Я расслабилась и покачала головой, гадая почему так сильно спешила. Можно ведь было идти нормальным шагом. Но все в теле говорило о некой срочности: дыхание и пульс не думали снижать частоту, а кисти тряслись, будто на холоде.

Я расстегнула рюкзак и распахнула его. В коридоре послышался топот по лестнице. Пальцами я нащупала внутренний карман.