Всё это совпало с моментом полного проникновения твари в этот мир. Стоило разлому захлопнуться, а чудовищу потерять часть глаз и одну конечность, как в самой сердцевине клубка бугрящейся плоти открылась невообразимо широкая пасть, полная многорядьем треугольных зубов, и на нас рухнули парализующий вопль и ошеломляющее зловоние, проникшее даже сквозь защиту. Оставалось лишь возблагодарить крепкий тёмноэльфийский желудок и гранитную психику – никто из нашей троицы даже не поморщился!

Самым неприятным открытием стал следующий манёвр монстра: пока мы выплетали чары для второй атаки, пришелец одним из щупалец подхватил оторванное и закинул его себе в пасть, остальными же снова вдарил по щиту, который дрогнул уже много ощутимей – тентаклей на него пало в два раз больше.

«Ну хоть молчит, пока жуёт, – мимоходом подумал я, доплетая огненный луч. – Что? Оно ещё и регенерирует?!»

И впрямь – на месте споро зарубцевавшейся жуткой раны отрастал новый тентакль, увеличиваясь с невероятной скоростью, а на непрестанно шевелящихся стебельках словно гнусные почки за единую секунду набухли и раскрылись новые глаза, которые тут же были срезаны наравне с остальными раскалённой тончайшей струной пламени, вылетевшей из моей правой руки.

Миг спустя, в только начавший раскрываться для нового ора жуткий рот твари влетела многолучевая звезда, сотканная из всех оттенков мрака, и тут же взорвалась, прошив насквозь мерзкие телеса в сотне мест. Следом из каменных плит тракта выстрелили вверх десятки гарпунов с зазубренными наконечниками, что вознеслись к небесам в туче брызг крови, вновь оросившей всю округу, и моментально рухнули вниз, дробя центр кубла щупалец буквально в кашу.

Тентакли, терзавшие купол, опали и резко сократились, стягиваясь к поражённому основанию, кое стало тошнотворно бурлить, усиленно восстанавливаясь.

– В яму и сжечь! – кратко и ёмко выдала отличную идею Её Высочество.

Так мы с Энном и поступили: повинуясь жесту и речитативу тёмного принца, дорога под монстром ухнула вниз, становясь широким колодцем, куда пала туша, уже отращивающая себе новые гляделки; секундой позже я завершил новые чары, явившие миру полыхающую печать Огня, поршнем вдавившуюся в яму и долгие пять ударов сердца пережигавшую истово сопротивляющееся нечто.

Едчайший дым и пресквернейшее зловоние, несомые на нас жарким южным ветром, вкупе с колоссальным расходом сил едва не отправили меня в бессознательное состояние – лишь на одной воле и недюжинном любопытстве я устоял на пороге обморока.

– Мать моя Тьма… – просипел я потрясённо, продышавшись. – Что это было?

– Если кто и знает – то это не я, – отозвался тихо Костя, внимательно всматривающийся в уже почти не чадящую яму с высоты седла, и добавил: – И Энн тоже.

– И мы… – несколько замедленно сказала Настя.

«Так же и я, коллега, – услышал я мысленный голос Таора, звучащий весьма ошарашенно. – Нахожусь, знаете ли, в изрядном недоумении: ни разу даже намёка на подобное не встречал. А уж расход сил на печать Огня и вовсе за гранью!»

– Сдаётся мне, друзья мои, – пробормотал я вслух, – из всех здесь присутствующих никто ни разу не глубокий специалист по порожденьям Бездны. Посему оставим теорию учёным мужам…

– А сами займёмся вновь практикой, – внезапно перебил меня Его Высочество, после своих слов занявшийся восстановлением дороги и поднятием на поверхность неаппетитно выглядящей кучи горелого.

Развеивая защиту, я и Эна направили пантер мимо смердящих останков. Внезапно подруга-и-сестра спросила:

– Слушай, а чего оно всё не сгорело до мелкого пепла?

– А чёрт его знает, – ответил я. – Может, из-за невероятной регенерации монстра, а может, из-за закла – сейчас была печать Огня, а не всесожжение. Оно ж касания требует! А трогать такое как-то не с руки – ни с правой, ни с левой.

– И то верно… – согласно протянула Анаис.

После мы вместе оглянулись на нашего брата-и-друга и обнаружили того что-то сосредоточенно записывающим и не обращающим внимания на Кссу, медленно-медленно пятящуюся подальше от чёрной горки. Присмотревшись, обнаружили, что Энн достаточно быстро покрывает ровными строчками связь-камень. Заметив наше внимание, он пояснил:

– Пока воспоминания свежие… – а после ещё трёх строчек добавил: – И, да, Эна, будь добра зарисовать увиденное – у тебя художественны дар развит лучше.

– Да?! – изумилась та.

– Да, – покивал тёмный принц. – Я вот до сих пор помню, как Таор восхищался твоими детскими художествами в своих учебниках. А уж в каких словах он это всё доносил!

– Не было ничего такого! – тут же возмутилась Её Высочество и, протянув требовательно руку, сказала: – Ладно уж, только ради возможной славы первооткрывателей нового вида демонов!

А я молча наблюдал за этой милой сценой и радовался, что опасность миновала без потерь вовсе, не считая почти полностью опустошённого мной резерва.

Попередавав друг другу камень связи, наша троица быстро и точно описала (и обрисовала) происшедшее. А затем перед нами встал вопрос: что же делать с останками? Путём недолгих споров было решено всё же сохранить их для последующего изучения любопытствующими, заключив в каменный ящик с сопроводительной надписью на крышке. Тем и занялся Энн.

По завершении несколько странной, не сказать – дурацкой, процедуры мы снова двинулись в путь, почти не понукая пантер, вовсю стремившихся покинуть источник горелой вони. Через час приятной скачки, подвыветрившей из мозга не самые приятные воспоминания, вдалеке стал заметен полный десяток тёмноэльфийских стражей, несущихся навстречу во весь опор. Увидев друг друга, кавалькады замедлились, остановились, и тут же начались стандартные приветствия, поклоны, милостивые наклонения монарших голов в ответ и прочий этикет тёмных, всё больше похожий в данный момент на воинский устав.

Встречал нас лично комендант Большого Пограничного форта, мастер-воин Урр из Дома Западных Границ. Кратко сообщив о происшествии на вверенной коменданту территории, Его Высочество дополнил, что останки неведомого демона ждут интересующихся в часе иноходью. Скупыми жестами капитан отрядил двух бдящих поблизости стражей за научным материалом, нам же досталось устное и вежливое предложение сопровождения. От которого, конечно же, никто и не подумал отказаться.

Вновь покачиваясь в седле постепенно разгоняющейся Мрры, я оглядывал несколько однообразную округу, радовался спокойствию и размышлял: «Интересно, из той горелой демонятины вообще хоть что-то можно будет понять? На кой близнецы её сохранили?»

«Как это “на кой”, коллега? – мысленно возмутился Таор. – Вы бы внимательней смотрели мою память, так увидели б всю мощь и красоту аналитических работ тёмных магов-учёных, способных по мельчайшим частям воссоздать точные и верные картины! А тут вон сколько материала осталось!»

«Ну если только так, – согласился я, – тогда да… – помолчав, я продолжил: – Видимо, череда столь невероятно спокойных дней, прерванная так внезапно, не могла не сказаться на врождённом моём любопытстве. Так что, коллега, это всё стресс, а вовсе не сомнения в способностях учёных Подземья».

«Ну если только так» – рефреном хохотнул полудемон и замолк.

Скакуны мчались, время текло, солнце постепенно клонилось к закату, стояла почти полная тишина, даже мысли в голове постепенно растворились.

К середине восьмого часа пополудни вдалеке показался и стал постепенно увеличиваться по мере приближения Большой Пограничный форт, традиционно представший в образе впечатляющего нагромождения вертикальных скал, будто волей природы выросших справа от тракта и окружённых тройным кольцом массивных валунов. При приближении стало возможным различить следы рук разумных, идеально вписавших в натуральную гармонию необходимую архитектуру.

Добравшись до внутреннего двора вся наша разросшаяся кавалькада остановилась, спешилась, сдала кошек подоспевшим котюхам, а после комендант Урр, возвестил:

– О Ваши Высочества и уважаемый Таор, ваши комнаты готовы. Так же от имени официальной делегации, ожидающей вас, прошу присутствовать на общем ужине, что будет подан в парадной столовой через час.