– Разумно… – несколько потрясённо протянули и Энн, и Эна.

Завершив пояснительные речи и побудив Таора: «Вместе», я и дважды бастард сообща потянулись сознаниями к многотысячелетней реликвии, желая лишь познать. Для начала.

Из-за грани: «Стук-тук-тук… девятнадцать!»

Десяток спокойных и медитативных, отсекающих всё внешнее вдохов спустя, перед внутренним взором, постепенно проявляясь, проступила чарующая, сложная, живая, изменчивая картина: по многомерным лабиринтам, сотканным из длинных сполохов и протуберанцев пламени всех цветов, что, будто играя, непрестанно перетекали друг в друга, могуче неслась буквально во все стороны разом едва сдерживаемая, нестерпимо белая Сила Огня, каждое мгновение непредсказуемо гармонично меняя абсолютно хаотический узор гипнотически завораживающих линий своего движения.

Неимоверная тяжесть пала на наши с полудемоном сознания: сложность плетений зашкаливала, сила манила, ритм подавлял волю.

«Да что с тобой не так?! – возмутился я, чуть приспуская вожжи концентрации. – Мы же просто смотрим!» Словно вняв, угнетающее сияние мощи слегка поблёкло.

С трудом отбросив попытки вникнуть в структуру внутреннюю и согласившись с Таором, что создатель – бесспорно гений, сосредоточился на внешних пределах конструкта.

«Та-а-ак… – мысленно прищурившись по близорукой привычке, анализировал я, – Вот этот отвод – к хранилищу нашей личной силы, типа подпитки по требованию, эти бледновато-эфемерные линии – ментальная привязка и канал управления, хм – слабенький какой-то… Ага! А вот этот одинокий тяж уходит будто в никуда. Но мы-то знаем, что на том конце вовсе не никуда какая-то, а вполне определённая Бездна! Коллега, – воодушевившись, я обратился к полуэльфу, – что будем делать?»

«Что ж, коллега, – подхватил мой тон Таор, – думается мне, что тривиальное "порвать и закольцевать" тут не сработает. Не те пока ещё наши силы, такое рвать».

«Но этот канал появился в результате наших действий, – начал я с очевидного, – значит, и в наших силах дать обратную команду. Ну, например, "втянуть" сей отросток».

«Или "отстегнуть", – закинул вариант полудемон, – и перецепить куда-нибудь. Вопрос в способе отдачи команды этому шедевру».

«Стоп, это вообще не вопрос, – удивился я нашей общей непрозорливости. – Вот же пучок контроля ментального. Ща мы оба в него вцепимся и пошлём всеми нашими обеими могучими волями простейшую команду. Чё тут мудрствовать-то?»

«Знаете, коллега, – несколько чопорно ответил на мою тираду полуэльф, – порой меня изумляет ваша простота, что оказывается на шаг впереди гениальности, – отвесив сложносочинённый комплимент, он продолжил: – Пожалуй, следует втянуть канал, не стоит оставлять в Светлом Лесу столь своеобразный маяк для демонов».

«Полностью поддерживаю, коллега! – тут же согласился я. – Приступим».

Тут же наши сознания, действуя совершенно синхронно, с решительной аккуратностью взялись за каналы управления и с неотвратимой чёткостью послали сдвоенное повеление артефакту прервать связь с Бездной и вобрать канал.

Из-за грани: «Стук-тук-тук… семнадцать!»

Едва не спалив весьма тонкие каналы двойной волей, мы завороженно наблюдали, как вся феноменальная конструкция как бы нехотя совершила полный оборот вокруг тяжа связи, и тот пропал – как и не было.

«Поздравляю, коллега!» – в унисон с Таором подумали мы, рывком выплывая в реальность, где сгущались тени и таял вечерний свет.

Слегка проморгавшись и заново привыкнув к обычному зрению, я увидел, что монаршие близнецы коротают досуг поблизости, так же усевшись на дороге, но на сёдла, снятые, как и прочий аккуратно сложенный рядом скарб с пантер. Вокруг импровизированного лагеря мелькали тени защиты, а брат и сестра, не забывая поглядывать окрест, передвигали по земле небольшие фигуры. Присмотревшись, с удивлением понял – шахматы!

– Welcome back, дубль два, братик! – первой заметила моё возвращение в реальность Настя, – Силён ты взмедитнуть!

– Не страшно, – кивком поприветствовал Костя вставшего и подходящего меня. – Мы тут перепробовали от скуки кучу настолок, которые получалось воссоздать магией, так всем четверым зашли только шахматы. Вот, шестая партия идёт к своему концу, – с этими словами он жестом сместил каменную светлую ладью вперёд и провозгласил: – Шах, любимая… сестра!

– Да хоть мат, дорогой брат! – лёгким пассом развеяла Анаис свои теневые фигуры и поднялась. – Таор снова с нами, и нет причин мешкать – надо добраться до нормального места привала!

– А смысл? – резонно и спокойно возразил Константин. – Вещи уже сняты и сложены, пантеры охотятся, камни для очага я создам, родничок… – тут он прислушался, – да вон он, чуть впереди по дороге. Так что нет смысла в излишней суете. Лучше доиграем.

– Ну хорошо, убедил, – согласилась сестра, присаживаясь обратно. – Только стены, что ли, возведи для уюту. И, да, я уже не помню позиций своих фигур.

– Я помню, – снова спокойно сказал Костя, – ты же мне веришь?

– Конечно, верю, – вздохнула Настя согласно.

– Э-э-эй! А что, никому не интересно, как у меня всё прошло? Я – даже мы! – часов шесть просидели над сложнейшей задачей! А вы ничего не спрашиваете?! – возопил я, устав молчать.

– Слушай, ну это же очевидно, – сказала Анаис, восстанавливая тёмные порядки на дороге, – ты ж пришёл в себя с крайне довольным лицом – до сих пор похож на насметаненного кота. Вот если б ругался или орал – тогда б были вопросы. А так – поздравляю, справился.

– Ага, респекты и уважуха, бро! – отсалютовал мне Константин.

– Не, ну с вами точно не весело! – вопреки сказанному ухмыльнулся я. – Хорошо хоть не спрашиваете, почему я раньше это всё не сделал, а то б точно грустно стало, – пробурчал я тихонько, словно в сторону.

Друзья отреагировали лишь расплывающимися улыбками и вернулись к партии.

Дальше наш вечер прошёл самым спокойным и тривиальным образом: ужин, приготовленный и резво съеденный сообща, отчёт отцу, занявший – хвала официальной краткости! – не так уж много времени, и малозначительные, но приятные редкие диалоги – всё это вселило в меня умиротворение и благодушие, не прошедшие даже от монотонного бдения в первую стражу. По завершении оной меня сменил с лёгкостью проснувшийся Энн, ну а я убыл в глубокий сон.

Пробудившись совершенно самостоятельно ранним утром, я с удивлённым неверием констатировал всё столь же превосходное настроение, подкреплённое теперь ещё и отличным состоянием хорошо отдохнувшего организма.

«Восславим же особенности тёмных эльфов, – думал я, наматывая круги пробежки по границе лагеря. – Примерно шесть часов сна в сутки хватает на ура!»

Вполне традиционно и близнецы заряжались и упражнялись, под конец втянув меня в весёлое подобие догонялок, от которых нас смог оторвать лишь с запозданием проснувшийся недетский аппетит. Наскоро позавтракав, наше опять посерьёзневшее трио собралось и споро двинулось в путь, чуть понукая пантер – сегодня стоило проехать побольше.

Солнце светило, листва шелестела, Светлый Лес жил своей жизнью, пушистые скакуны держали хороший темп, дело близилось к обеду. И как раз буквально за полчаса до него мы выехали к перекрёстку: нашу малую дорогу пересекала абсолютно идентичная, но идущая с северо-востока на юго-запад, а по углам возвышались четыре колонноподобных ясеня, чья зеленовато-серая кора несла на себе замысловатые узоры, явно выращенные волей светлоэльфийских магов. На удобной для всадника высоте проступали ясно читаемые слова: «О путник! Ты покидаешь пределы ветвей Древа Сбора и вступаешь под сень ветвей Древа Границ» – значилось на ближайших к нам. И, вполне логично, обратное по смыслу на дальних.

«Ну вот, если я правильно помню карту, – думал я, последним проезжая перекрёсток, – то треть пути уже позади. Хорошо б поднажать, время-то тикает!»

Меж тем пейзажи «под сенью ветвей Древа Сбора» ощутимо отличались от уже приевшихся нашей компании: почти исчезла очевидная искусственность повторяющегося порядка, поляны стали встречаться реже и располагались всё дальше от дороги, тянувшейся теперь абсолютно прямо под сводами действительно древнего широколиственного леса, богатого на кустарники подлеска, сплошь увешанные зреющими ягодами. Возрадовались смене окружения не только мы, но и наши кошки: тени над дорогой стали гуще и глубже – монументальные буки, дубы и вязы, высившиеся справа и слева, распростёрли свои роскошные кроны и закрыли глубоко-изумрудной листвой едва ушедшее из зенита светило, даруя блаженную прохладу.