Я затаила дыхание, позволяя своим глазам блуждать по нему, впитывая вид рельефного пресса, загорелой золотистой кожи, темной дорожки волос под его пупком и того, как удивительно он пах.

Как мыло, трава и Джонни.

Было несправедливо дарить столько красоты одному человеку.

Они могли бы растрепать это по всей школе, и он все равно был бы идеальным.

— Что это? — Затем спросил Джонни, отвлекая меня от моих глазений, когда он подошел к тому месту, где я стояла, и провел большим пальцем по моей щеке.

Сбитая с толку и измотанная, я прерывисто вздохнула и посмотрела на него. — А?

— У тебя красная метка, — пробормотал Джонни, хмуро глядя на меня сверху вниз. — Я не заметил этого раньше.

Мои брови поползли вверх. — Правда?

Он кивнул, голубые глаза встретились с моими. — Да, Шэннон, ты понимаешь.

Обойдя его, я прошлепала в ванную, чтобы посмотреть в зеркало.

Конечно же, моя правая щека была красной и покрытой пятнами, в то время как остальная часть меня была бледной, как молочная бутылка.

Это был бы удар слева от моего отца, подумала я про себя.

— Ну? — Спросил Джонни, наклонившись в дверном проеме.

Я наклонилась вперед, вытягиваясь над раковиной, чтобы получше рассмотреть себя в зеркале.

Джонни подошел к тому месту, где я стояла.

И затем он продолжил нависать надо мной, его голая грудь терлась о мою спину, когда он смотрел на мое отражение в зеркале, лицо было сильно нахмурено.

Я не думала, что он осознавал, что делает это — прижимается своим телом к моему.

Его внимание переместилось с моей щеки на шею.

Выражение его лица было мрачным, лицо приобрело темно-фиолетовый оттенок.

— Что это за хрень? — прошипел он.

Я проследила за его взглядом и увидела слабые пурпурные отпечатки пальцев на моей шее.

Осознание снизошло на меня.

Мой отец.

Прошлой ночью.

О, боже.

— Я не знаю, — ответила я, изображая замешательство, решив, что безопаснее придерживаться оригинальной истории.

Если я сейчас отступлю, Джонни почует неладное.

— Ты не знаешь? — он тихо спросил, глядя мне в глаза в зеркале.

Качая головой, я опускаю плечи. — Понятия не имею.

— Кто-то причиняет тебе боль, Шэннон? — спросил он смертельно тихим голосом.

— Никто не причиняет мне вреда, Джонни, — прошептала я, не сводя с него глаз в зеркале.

Мое сердце билось так сильно, что я боялся, что оно может разорваться.

Это была ужасная смесь страха, неуверенности и похоти, все это слилось в один сложный клубок эмоций у меня под ложечкой.

Протянув руку, Джонни взял меня за подбородок, а свободной рукой нежно убрал волосы с моей шеи.

Он не спрашивал разрешения, мог ли он прикоснуться ко мне.

Он просто сделал это.

Затем его пальцы прослеживали отпечатки пальцев, оставленные моим отцом, его легкое, как перышко, прикосновение заставляло все мое тело дрожать.

— Кто-то дотронулся до тебя, — прошептал Джонни мне на ухо, положив пальцы на отметины. — Я хочу знать, кто.

Воздух вырвался из моих легких с громким вздохом.

Не в силах остановиться, я прислонилась к его груди, не сводя глаз с нашего отражения в зеркале, а он смотрел прямо на меня, голубые глаза прожигали дыры в моей душе, ожидая объяснения, которое я никогда не смогу ему дать.

— Скажи мне, кто поднял на тебя руки, — уговаривал он, стоя позади меня, держа мое лицо в своей руке и держа пальцы на моем горле. — И я сделаю это же с ними.

Думай, Шэннон, думай…

— Ну?

Поторопись, черт возьми…

— Шэннон?

— Это случилось на физкультуре, — это все, что я придумала.

Джонни не ответил.

Он просто продолжал смотреть на мою шею с мрачным выражением.

Запаниковав, я поспешила добавить к своей лжи — Это была моя вина. Я встала на пути мальчиков во время футбола, и четверо из них врезались в меня.

Обойдя Джонни, я вернулась в его спальню, оставляя некоторое расстояние между нами.

— Я оказадась на дне кучи. Это случилось как раз перед тем, как ты вошел. — Покачав головой, я выдавила из себя небольшой смешок. — Это была настоящая бойня.

Джонни завис в дверях ванной, выражение лица напряженное, глаза острые и умные.

— Итак, рука одного из парней из твоего класса случайно попала тебе на шею? — спросил он тоном, пронизанным недоверием. — Его пальцы просто так случайно сжали твое горло?

— Этот парень никого не обманет, — подумала я про себя. Ври лучше, Шэннон.

— В то время мне так не казалось. Я слабо пожала плечами и села на край его кровати. — Но я думаю, что так и случилось.

— Ты думаешь? — повторил он, скрестив руки на груди.

Движение заставило его огромные бицепсы выпячиваться.

Он был действительно огромным.

Это было невероятно пугающе.

Но я знала, что он не причинит мне вреда.

Это была одна из немногих вещей в моей жизни, в которых я была абсолютно уверена.

Этот мальчик никогда бы не поднял на меня руки в гневе.

Сделав ровный вдох, я добавила — Может быть, он поймал меня, когда пытался встать.

— Может быть, — задумчиво произнес Джонни, кивая в знак согласия.

Я вздохнула с облегчением.

— Или, может быть, это снова были те Лего.

Мое сердце упало.

— Было ли это? — Потребовал Джонни. — Ты падала на те же самые Лего, получая эти отпечатки пальцев на своем горле, которые ты сделала, когда разбила себе лицо на свой день рождения?

— Джонни…

— А как насчет синяка на задней части твоей шеи за время до этого? Или снова красная отметина на твоем лице за время до этого? Или синяки на твоих бедрах? А твои руки? А остальное? — Он впился в меня взглядом. — Это тоже были те надоедливые Лего?

— Как ты думаешь, моя форма уже готова? — Я сменила тему, спросив. — Мне, наверное, пора домой.

Да, мне нужно было убираться отсюда.

И быстро.

— Нет. Нет! Не делай этого, — крикнул мне Джонни, когда я отвлеклась. — Не пытайся отмахнуться от меня, — прорычал он. — Я хочу знать, что с тобой случилось, Шэннон.

— Я хочу домой. — Шмыгнув носом, я быстро вытерла лицо тыльной стороной ладони. — Сейчас, пожалуйста.

Он провел рукой по своим влажным волосам и вздохнул. — Господи, Шэннон, не плачь!

Он развел руки и двинулся ко мне, но я покачала головой и поднял руку, предупреждая его.

Джонни резко остановился и провел рукой по волосам.

— Я могу помочь тебе, — умолял он. — Позволь мне помочь тебе.

— Тогда помоги мне, собери мою одежду, — шмыгнула я носом. — Это единственная помощь, которая мне нужна от тебя.

Выдохнув болезненный стон, Джонни сократил расстояние между нами и присел передо мной.

— Я хочу тебе помочь. Он положил руки на мои бедра и посмотрел на меня широко раскрытыми и искренними голубыми глазами. Он нежно сжал мои бедра. — Все, что тебе нужно сделать, это сказать мне, что происходит, хорошо? — Протянув руку, он заправил мокрую прядь волос мне за ухо: — Просто скажи мне, кто причиняет тебе боль, и я заставлю их пожалеть.

Ты не можешь мне помочь.

Никто не может.

Я получила эту взбучку за то, что поговорила с тобой.

За то, что сфотографировалась с тобой.

Ты последний человек, который может мне помочь.

— Я в порядке, Джонни, — прохрипела я, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. — Тебе не нужно мне помогать.

— Ты лжешь мне, — прорычал он, выглядя разъяренным. — Ты, блядь, врешь мне, и я этого не вынесу.

— Пожалуйста, отвези меня домой, — выдавила я, отдергиваясь от него. — Просто отвези меня домой, и тебе не придется меня терпеть.

Джонни застонал. — Шэннон, давай. Не искажай мои слова. Ты же знаешь, что я не это имел в виду …

— Я хочу домой, Джонни, — выдавила я. — Если ты не хочешь брать меня, тогда я позвоню Джоуи, чтобы он приехал и забрал меня.

— Хорошо, — Джонни вздохнул, смиряясь. — Отлично. Отпустив меня, он встал и поднял руки вверх. — Я возьму твою одежду и отвезу тебя домой.