— Ты в порядке, друг? — спросил Фели, опускаясь на диван рядом со мной.

Хмыкнув в ответ, я вытащил подушку из-за спины и положил ее на колени, прикрыв фиолетовое пятно, распространяющееся по моему правому бедру.

Я все еще был в своей форме, как и большая часть команды.

Они все еще надевали свои майки, потому что хотели покрасоваться — и это правильно.

Пять побед подряд в «Школьный Щит» стало новым рекордом для Томмен, и некоторые из младших ребят впервые получили изделие из серебра.

Я все еще был в своей форме, потому что у меня не было сил бежать после матча.

Если бы это не выглядело так привлекательно для скаутов, я бы отказался от участия в школьной команде и сохранил свое тело для игр в академии или клубе.

— Знаешь, Шинейд могла бы взглянуть на это для тебя, если бы ты попросил ее, — прервала мои мысли Фели, сказав. — Она ведь медсестра.

— Что? — я повернулся, чтобы посмотреть на него.

Он указал на мою ногу.

— Это снова доставляет тебе неприятности?

Пытаясь обуздать свое раздражение, я покачал головой и сказал: — Нет, я в порядке. Получил удар ногой во время фазы рак, вот и все, чувак.

Взгляд, который Патрик бросил на меня, был полон опасений, но он не стал настаивать.

Мне это в нем нравилось.

Он ни хрена не влезал, куда не просили.

Если это было не его дело, он не спрашивал об этом.

— Ты не пьешь сегодня вечером? — Я спросил его, уводя тему от моих недостатков. — Большая победа для школы, чувак. Ты должен праздновать.

— Я должен праздновать? — Патрик ухмыльнулся. — А как насчет самого мистера Мамочка? Если кто-то и должен напиваться, то это ты.

Я ухмыльнулся, услышав термин «мистер Мамочка», означающий «человек матча», и проговорил:

— У меня тренировки в академии по субботам. Какое у тебя оправдание?

— Не в настроении, — вот и все, что он ответил.

Как и раньше, когда он не выпытывал у меня информацию, я ответил ему тем же.

— Я на самом деле подумываю о том, чтобы уйти, — добавил он, вставая. — Я хотел спросить, не мог бы ты подвезти меня домой?

Как голодная собака, которой подарили сочную кость, я откликнулся на его предложение.

Бросив тарелку и пакет со льдом на кофейный столик перед собой, я встал и сделал несколько успокаивающих вдохов через нос, прежде чем перенести вес на ногу.

— Готов тогда, когда готов ты.

Патрик ухмыльнулся, но ничего не сказал о моем чрезмерном энтузиазме. Наклонившись, он поднял мой трофей с дивана и вручил его мне — слава богу, потому что, если бы мне пришлось снова присесть, я бы не смог подняться.

— Эй, эй, эй, — крикнул Гибси сквозь музыку, заметив мою попытку уйти. — Сядь своей задницей там, Кэп, — приказал он, пробираясь ко мне сквозь толпу. — Ты пока никуда не денешься.

Я открыл рот, чтобы сказать ему, чтобы он отвалил, но двое парней из команды, Люк Кейси и Робби Мак, подскочили ко мне, оттащили обратно на диван, прежде чем сесть по обе стороны от меня.

Я посмотрел на Патрика, который смиренно пожал плечами.

Мы оба знали, что не выберемся отсюда в ближайшее время, не тогда, когда Гибси выключил музыку и объявил: — Мне нужно произнести речь.

— Извини, Кэп — хихикнул Робби Мак. — Но ты должен это услышать.

Сопротивляясь желанию заорать от боли, пронзившей мою нижнюю половину, я покачал головой и потянулся за пакетом со льдом.

— Ради всего святого, Гибс.

С медалью чемпионата, все еще болтающейся у него на шее, Гибси подтащил кофейный столик к стереосистеме и вскочил.

Обернув майку вокруг головы, как гребаную бандану, он схватил пульт дистанционного управления с устройства позади себя и поднес его ко рту, как будто это был его личный микрофон.

Парни из команды запрокинули головы и завыли от смеха, когда он постучал по пульту и проверил звук.

Гребанный идиот…

С дерьмовой ухмылкой, запечатленной на его лице, Гибси постучал по своему «микрофону» и сказал: — Как дела сегодня вечером? — он взглянул на медаль, лежащую у него на груди, и ухмыльнулся. — Мы могли бы привыкнуть к этому, не так ли, ребята!

Из комнаты донесся оглушительный взрыв приветствий и одобрительных возгласов.

— Хорошо, мальчики, боже, не нужно на меня рычать, — насмехался он. — Ради всего святого, я в одной комнате с вами!

Его шутливый ответ вызвал еще более громкий отклик у команды и наших друзей.

— В любом случае, — усмехнулся он, — приступая к делу, у меня есть небольшая песенка, которую я хотел бы спеть для особенного человека в моей жизни.

Охи и ахи раздались от группы девушек в дверях.

Я закатил глаза от того, как легко красавчик полузащитник мог очаровать их.

Гибси прочистил горло для пущего эффекта, а затем сказал: — Без этих особенных чьих-то волшебных гребаных рук я бы не стоял здесь сегодня с этим великолепным предметом из серебра. — Он покачал головой и прижал руку к сердцу. — Спасибо тебе, детка!

По взглядам, которые я получал от парней, и хихиканью, исходящему от Робби и Люка, я понял, что вечеринка Гибси будет за мой счет.

— Не делай глупостей! — Я предупредил Гибси, как только он протянул руку и нажал кнопку на стереосистеме.

Мгновенно мои плечи напряглись от напряжения, когда из динамиков заиграл знакомый звук «Свое дело» группы Dire Strait.

Я сразу понял, что будет дальше.

Этот ублюдок…

— Джонни, детка, — позвал мой лучший друг-мудак с притворной страстью в голосе, указывая скрученными пальцами в мою сторону. — Это для тебя, — хихикнул он, прежде чем разразиться песней, напевая слова, которые стали проклятием моей жизни с тех пор, как я вышел на поле с этими придурками кулчи в шестом классе.

Все парни вокруг меня присоединились к Гибси в громком, дразнящем припеве.

Стулья были отброшены назад, когда все ребята праздновали нашу победу.

Робби и Люк стащили меня с дивана, где меня подбрасывали в воздух и поддерживали мои товарищи по команде.

Фели, перебежчик, был безутешен, когда смеялся до упаду за мой счет.

О да, теперь они могут смеяться сколько угодно, но я собирался похоронить этих ублюдков на тренировке в понедельник.

Шэннон

Я заканчивала последнее домашнее задание поздно вечером в воскресенье, когда стук в дверь моей спальни нарушил мою концентрацию.

Сложив тетрадь, я сунула ее в учебник математики и сказала:

— Войдите.

Дверь спальни приоткрылась, и в щель просунулась голова моего брата.

— Что случилось, Джо? — спросила я, запихивая свои книги обратно в школьную сумку.

— Я иду в магазин, — объявил мой брат, окинув быстрым взглядом мою комнату, прежде чем его глаза вернулись к моему лицу. — Ты хочешь чего-нибудь?

— Где Ифа?

— В моей комнате.

— Она останется на ночь?

— Да.

Ифп ходила в ОШБ и училась на шестом курсе вместе с Джоуи, так что для них не было редкостью оставаться друг у друга дома в школьный вечер и вместе ходить в школу утром.

Они были в том возрасте, когда разрешены ночевки. Или, по крайней мере, никто никогда не говорил Джоуи ни слова, когда он приводил девушку домой.

В этом доме был огромный случай двойных стандартов — доме, который был исключительно тихим в эти выходные.

Мой отец был в редкой форме своего состояния.

Он вел себя как человек.

Вчера вечером он даже купил нам всем китайскую еду навынос и передал мне пульт дистанционного управления, а не просто швырнул его в меня, как делал обычно.

Я не была настолько наивной чтобы поверить, будто решение моего отца не разбивать дом в эти выходные было вызвано тем, что он решил начать все с чистого листа.

Нет, я была членом этой семьи достаточно долго, чтобы распознать этот тихий период как затишье перед бурей.

Он скоро взорвется.