Нет. Ни за что на свете.

Этого не произойдет.

Чертовски плохой план, Джонни.

— У тебя есть парень?

И почему, черт возьми, я должен был это спрашивать?

Ты почти на два года старше этой девочки, мудак!

Она слишком молода для тебя.

Ты знаешь правила.

Отойди нахуй.

— Нет, — медленно ответила она, щеки порозовели. — А у тебя?

— Нет, Шэннон, — я ухмыльнулся. — У меня нет парня.

— Я не имела в виду … — Сделав паузу, она вздохнула и прикусила нижнюю губу, явно взволнованная. — Я говорила про…

— Я знаю, что ты имела в виду, — добавил я, не в силах сдержать улыбку, когда заправил этот блуждающий локон ей за ухо. — Я просто поддел тебя.

— О.

— Ага, — поддразнил я. — О.

— Ну? — она настаивала, тихим голосом. Она посмотрела на свои колени, прежде чем вернуть свое внимание к моему лицу. — Ты…

— Шэннон! — раздался испуганный женский голос, отвлекая нас обоих. — Шэннон!

Я перевел взгляд на высокую темноволосую женщину, спешащую к нам по коридору, с маленьким животиком.

— Шэннон! — потребовала она, приближаясь к нам. — Что случилось?

— Мама, — прохрипела Шэннон, переключая внимание на свою мать. — Я в порядке.

Мне было очень неудобно при виде выпирающего живота ее матери, я воспринял это как просьбу убраться на хрен подальше от ее несовершеннолетней дочери. Беременные женщины заставляли меня нервничать, но не сильнее Шэннон, которая как река.

Я встал и сделал движение, чтобы уйти и сразу загнанным в угол тем, что я мог описать только как невменяемая медведица.

— Что ты сделал с моей дочерью? — потребовала она, тыча пальцем в мое плечо. — Ну? Ты думаешь, это было смешно? Почему, во имя всего святого, дети такие жестокие?

— Что? Нет! — я выкрикнул в ответ, подняв руки в отступлении. — Это был несчастный случай. Я не хотел причинить ей боль.

— Миссис Линч, — уговаривал директор, вставая между женщиной и мной. — Я уверен, что если мы все просто сядем и поговорим об этом…

— Нет, — рявкнула миссис Линч хриплым от эмоций голосом. — Вы уверяли меня, что в этой школе такого не случится, и посмотрите, что случилось в ее первый день! — Она повернулась, чтобы посмотреть на Шэннон, и выражение ее лица исказилось от боли. — Шэннон, я больше не знаю, что с тобой делать, — рыдала женщина. — Я действительно не хочу, детка, мне думалось, это место будет другим для тебя.

— Мам, он не хотел причинить мне боль, — заявила Шэннон, вставая на мою сторону. Ее голубые глаза на мгновение метнулись ко мне, прежде чем вернуться к матери. — Это действительно был несчастный случай.

— И сколько раз ты рассказывала мне эту фразу? — устало спросила ее мать. — Тебе не нужно прикрывать его, Шэннон. Если этот мальчик доставляет тебе неприятности, тогда скажи это.

— Я не доставляю неприятностей, — запротестовал я, в то же время Шэннон закричала: — Он не доставлял.

— Заткнись, ты, — прошипела ее мать, сильно толкнув меня в грудь. — Моя дочь может говорить сама за себя.

Стиснув зубы, действительно заткнулся. Я не собирался выигрывать словесные споры с ее матерью.

— Это была полная случайность, — повторила Шэннон, вызывающе выпятив подбородок, все еще держась за голову своей маленькой ручкой. — Ты думаешь, он был бы здесь, помогая мне, если бы это было специально?

Это заставило женщину задуматься.

— Нет, — наконец призналась она. — Нет, я не думаю, что он бы — что, во имя всего святого, на тебе надето?

Шэннон посмотрела на себя и вспыхнула алым.

— Я порвала юбку, когда упала с берега, — сказала она, глубоко сглотнув. — Джонни … э-э, дал мне свою майку, чтобы все не видели мои … мои … ну, мои трусики.

— Э-э, да, вот, — пробормотал я, вытаскивая клочок серой ткани из-за пояса своих шорт и протягивая его ее матери. — Я, э-э, это тоже испортил.

Ее мать выхватила у меня юбку, и я сделал безопасный шаг назад.

— Позволь мне прояснить, — потребовала ее мать, ее взгляд метался между Шэннон и мной. В ее бледно-голубых глазах вспыхнуло узнавание, о чем я понятия не имел, потому что сейчас я чувствовал себя невежественным. — Он сбил тебя с ног, сорвал с тебя одежду, а потом надел свою майку?

Я пробормотал череду проклятий и провел рукой по волосам. Это звучало так чертовски плохо, когда она так это сказала.

— Я не…

— Он помог мне, мама, — огрызнулась Шэннон.

Она двинулась, чтобы встать, и, как мудак, которым я был, я двинулся, чтобы помочь ей, поймав прищуренный взгляд ее матери.

Я все равно продолжил идти к ней.

Пошли они все.

Час назад я видел эту девушку в наполовину бессознательном состоянии.

Мне не хотелось рисковать.

— Мам, — вздохнула Шэннон. — Он тренировался с футболистом, и мяч попал в меня…

— Регби. Наш Джонни — лучший игрок в регби, которого колледж Томмен видел за пятьдесят лет. — гордо вставил мистер Туоми.

Я закатил глаза. Сейчас было не время обсуждать меня — или компанию.

— Это была честная ошибка, — добавил я, беспомощно пожав плечами. — И я заплачу за ее форму.

— И что это должно означать? — потребовала ответа ее мать.

Я нахмурился.

— Это значит, что я заплачу за ее форму, — медленно повторил я. — Ее юбка…

— И колготки, — вставила Шэннон.

— И колготки, — я одарил ее снисходительной улыбкой, а затем быстро отрезвил свои черты, когда был встречен убийственным взглядом ее матери. — Я все заменю.

— Потому что у нас нет денег? — рявкнула миссис Линч. — Потому что я не могу позволить себе одеть своего собственного ребенка?

— Нет, — медленно сказал я, чертовски смущенный человеческим инкубатором, объявляющим мне тихую войну. — Потому что это моя вина, что они испорчены.

— Ну нет, спасибо, Джонни, — фыркнула она. — Моя дочь не принимает благотворительность.

Боже. Эта женщина была что-то с чем-то.

Я попробовал снова:

— Я никогда не говорил, что она, миссис Линч…

— Остановись, мама, — простонала Шэннон, щеки ее покраснели. — Он просто пытается быть милым.

— Было бы неплохо не нападать на тебя в твой первый день, — фыркнула миссис Линч.

Я подавил стон. Мне не прельстило выигрывать какие-либо конкурсы популярности с этой женщиной, это уж точно.

— Мне очень жаль, — я в сотый, блять, раз произнес это слово.

— Джонни, — сказал мистер Туоми, прочищая горло. — Почему бы тебе не вернуться, не переодеться в форму и не пойти на следующий урок.

Я вздохнул с облегчением, обрадованный перспективой сбежать от этой сумасшедшей гребаной женщины. Сделал несколько шагов в направлении главного входа, затем остановился, колеблясь.

Должен ли я оставить ее?

Должен ли я остаться?

Уходить не казалось правильным поступком. Неуверенный, я двинулся, чтобы повернуть назад, но был сбит лающим приказом.

— Продолжай идти, Джонни! — приказала ее мать, указывая на меня пальцем.

Так я и сделал.

Джонни

К тому времени, как я вернулся в раздевалку, после обхода обеденного зала, чтобы поговорить с заместителем директора, миссис Лейн, команда закончила тренировку и большинство парней приняли душ.

Зайдя и не обращая внимания на приглушенные замечания и взгляды, я направился прямо к Патрику Фели, извинился за то, что был с ним придурком ранее, пожал ему руку, а затем прокрался к скамейке запасных.

Опустившись рядом со своей сумкой с снаряжением, я вытянул ноги, прислонился головой к прохладной, обшитой плитами стене позади меня и тяжело выдохнул, когда мой мозг заработал, зацикливаясь на каждой детали этого днях.

Что за гребаный день.

Издевательства.

Я не был хулиганом.

Я никогда в жизни не видел эту девушку.

По-видимому, эта маленькая жемчужина информации была утеряна нашим заместителем директора, которого вызвал мистер Туоми, чтобы помочь развеять драму. После десятиминутной взбучки от правой руки Туоми, мне были даны строгие инструкции держаться подальше от девушки Линч.