Я теперь не одна, и болеть мне нельзя. Попу беречь надо. И ноги тоже. Болеть я больше не хочу. Начиталась столько, что и выкидыш быть может. Ну его, перестрахуюсь.

– Ты бы тоже оделся, – натягиваю шапку.

– Нам идти недалеко, – передёргивает плечами.

– Ты же сказал, что мы поедем, – начинаю задыхаться в своих одёжках.

– Я так думал. Но за то время, что ты лазила в своих шмотках, подарок привезли сюда.

Закусываю губу. Он мне подарок решил сделать. Удивительно. С каждым месяцем шокирует сильнее и сильнее.

– А что там? – моё любопытство берёт вверх. И хоть скоро я его увижу, всё равно пытаюсь раскрутить его на диалог.

– Узнаешь, – легонько толкает меня, выгоняя из квартиры. А больше меня подгонять и не нужно – я сама забегаю в лифт и ещё нетерпеливо топаю ножкой, ожидая, когда Громов закроет квартиру и зайдёт в кабину.

– Ты скоро там? – укоризненно выглядываю в коридор. И тут же утыкаюсь носиком в белоснежную, вкусно пахнущую футболку. Вкусный я всё-таки ополаскиватель купила.

– Девочка с торпедой в жопе, – недовольно басит и заходит в лифт, нажимая кнопку первого этажа.

Становится жарко от его этой «девочки». Градус тела повышается, а щёки загораются, стоит вспомнить, как он ласково меня называет. Намного приятнее, чем его коронное «соплячка». Он мог назвать меня так раз тридцать на дню.

А сегодня… Ни разу. Что странно.

– Сам меня заинтриговал, – топчусь на месте. Жарко-о-о! – А теперь…

Замолкаю, когда лифт приезжает на первый этаж. Ого, как быстро!

Вылетаю в холл, прохожу мимо консьержки, охранника и, наконец оказавшись на улице, втягиваю носом воздух, довольствуясь запахом дождя.

Если честно, очень хочется взять Эмина за руку и просто прогуляться по улочкам под дождём. Настроение у меня такое…

Среди серых красок улицы и пожелтевших деревьев в глаза сразу бросается что-то незнакомое. Красное пятно. Присмотревшись к которому, обнаруживаю красную иномарку с трёхконечной звездой в кружочке. В марках я разбираюсь так себе…

Стоит на нашем месте! А машина Громова чуть дальше.

Это кто такой рисковый?

– Он на нашем месте стоит, – поднимаю взгляд на Громова и тычу пальцем в машину. – Давай ему колёса проколем?

Ага, пошалить хочется. Напакостничать.

– Как же ты потом поедешь? – усмехнувшись, опускает ладонь на макушку. Чуть-чуть тянет за помпон моей шапки, поднимая её надо лбом. – Если мы проколем тебе шины?

– Мне? – недоумённо спрашиваю. – У меня шин нет. И машины нет.

– Теперь есть, – поглядывает на иномарку. Вновь возвращаю к ней взгляд, задумчиво ловлю блеск металла. Новенькая, чистая… Блестит!

До меня доходит долго.

Поворачиваюсь к Эмину и сипло проговариваю:

– Это мне? – спрашиваю, как дурочка.

Быть того не может. Он подарил мне автомобиль. Я хотела его с восемнадцати лет, но родители не одобряли моего желания ездить самой. Говорили, что это небезопасно. Но, сцепив зубы, мама дала мне возможность отучиться на права. Мы даже обмыли их вместе с родительницей.

Конечно, потом стоял вопрос приобретения машины…

Но где возьмёт такие большие деньги студентка медицинского? От родителей? Совесть не позволяла пойти и снять их с карты. Не я их заработала.

А теперь…

Передо мной стоит красотка.

К которой я подбегаю, и она сразу пищит. Эмин за моей спиной снял сигнализацию. Я сразу открываю двери, осматриваю чёрный кожаный салон. И прихожу в восторг только от запаха новенький кожи.

Боже мой!

Присаживаюсь на водительское сиденье, рассматривая множество кнопок, которые хочу уже натыкать.

Веду ладонью по рулю, обхватываю пальцами и мысленно представляю, что рядом со мной на пустом сиденье находится автолюлька. А в ней… мой малыш.

На радостях выпрыгиваю из салона и тут же висну на шее Громова. Встаю на носочки и осознанно, прекрасно зная, что делаю, обхватываю его лицо, врезаясь пальчиками в отросшую бороду, с которой он стал ещё сексуальнее, и подаюсь вперёд.

Давно хотела это сделать.

А здесь и повод выдался…

Дотрагиваюсь до его губ, углубляя поцелуй, играясь с ним языком. В груди звонко и быстро стучит сердце, отбивая в висках и вырываясь наружу.

Даже через толщу одежды чувствую его руки на своём теле.

Мамочки, как же мне сейчас радостно!

Отрываюсь, шаловливо подогрев его. И пока он по-зверски не ворвался в мой рот, выпаливаю:

– Спасибо! Мне очень понравилось!

Шапка сползает на лоб. И он дёргает за помпон, вновь поднимая вязаную шапку.

– Я рад. Поедем на ней в ресторан? Я заказал столик.

Ресторан, столик…

Это жутко приятно, но…

– Я не хочу, – выпаливаю честно, опять поднимаясь на носочках к его лицу. Между нами какие-то пять сантиметров, которые мне хочется преодолеть.

Не могу ничего с собой поделать.

Мне нравится этот мужчина. Я жутко хочу быть с ним.

И пока у меня есть возможность, до того, как он выкинул меня с ребёнком на улицу во взрослую и одинокую жизнь…

– Давай отпразднуем дома? Вдвоём, – говорю тихо, боясь, что он откажет. На безмятежном лице дёргаются желваки. Кадык дёргается, а его большой палец скользит по моей раскрасневшейся щеке.

– Как захочет именинница.

Слабо улыбнувшись, дожидаюсь, когда он поставит сигналку снова. Вручает мне ключи.

– Твоё теперь.

– Завтра покатаюсь, – радостно выпаливаю и лечу обратно домой. Жарко до ужаса. Даже на улице. Особенно рядом с Эмином.

Оказавшись дома, скидываю с себя сто одёжек. Переодеваюсь в своей комнате в обычную длинную футболку, короткие шортики от пижамы. Возвращаюсь обратно в гостиную, где сидит Эмин, заказывая еду из ресторана.

– Через час? Подойдёт.

У нас будет целый час…

Обхожу диван, на котором совсем недавно смотрела телевизор. Останавливаюсь перед Громовым. Его взгляд от телевизора несётся вверх, на меня.

*** 25.10

Диктует адрес.

А я упираюсь коленом в диван. Беру телефон из его рук и выкидываю его куда-то на диван.

Медленно поднимает голову, в то время как я сажусь ему на пах. Ёрзаю на мужчине, откидываю волосы назад под удивлённым и вопросительным взглядом.

– Яра, – серьёзно произносит. А я не даю ему договорить. Обнимаю за шею, подаюсь вперёд, впиваясь в его губы.

Хочу. Очень хочу.

Как только у меня появится живот – я больше не буду такой желанной, как сейчас. Его симпатия ко мне угаснет в тот момент, когда он увидит мой живот. А я знаю, что нравлюсь ему. Хочет меня. Я вижу это, чувствую. И отвечаю взаимностью.

Пока могу.

Это мой единственный день рождения, который мы отметим вместе.

Проникаю языком глубже, вступая в борьбу. Эмин уже выходит победителем, не сдерживаясь и стирая запреты. Обхватывает мой затылок, прижимает ближе к себе.

Вторая ладонь задирает шортики и впивается в ягодицу.

И нас срывает. Обоих.

И пусть.

Голова кружится, между рёбер горит. В низ живота ударяет мощная волна, успокоить которую не смогу уже никаким образом.

Снова ёрзаю. Чувствую между своих ног каменный бугор.

Он уже…

Эмин резко отстраняется.

– Хватит, – говорит жёстко. – Если ты продолжишь, я не остановлюсь.

В его карих глазах искрится самое настоящее безумие.

– А я не хочу, чтобы ты останавливался, – совершенно спокойно и легко выпаливаю, вновь чувствуя острую необходимость в нём.

Тумблер щёлкает у обоих. Тормоза срывает одновременно. И мы, как одичалые, целуемся, пока его ладони гуляют по моему телу, терзают его, нагревая, и делают таким же чувствительным, как оголённый нерв.

Но между нами нет той животной похоти, как раньше.

Всё медленно, размеренно. Будто ценим каждую секунду, растягивая удовольствие.

Всё происходит будто в тумане, в адском наслаждении.

Тело отзывается само. Пальцы расстёгивают пуговицу на его штанах, ширинку. Я сама достаю его затвердевший член из трусов, с налитой красной головкой.

Громов отодвигает мои просторные шортики, под которыми нет ничего. Я приготовилась. Знала же, когда шла сюда, что сделаю.