Как-то под вечер дождь полил гуще, а в полночь ударил мороз. Словно поливой покрылась земля. Утром люди не могли ходить — все вокруг обледенело. То тут, то там серыми комочками валялись воробьи. Мокрые перья замерзли, птички не могли летать и погибали.

В такой гололед и на ровных дорогах надо ездить осторожно, а в горах — тем более. Можно сорваться так, что и костей не соберешь.

И вот подул неприветливый северо-восточный ветер. Вместо дождя сверху посыпалась снежная крупа, в углах за домами намело целые сугробы.

Под вечер, словно смилостивившись над людьми, вместе с крупой ненадолго брызнул дождь. Земля стала жесткой, словно терпуг[8]. Потом два дня лепил мокрый снег.

Легла неустойчивая, капризная крымская зима.

Новый свинарник успели достроить до начала холодов, свиней разместили в светлом и теплом помещении. Работать девушкам стало легче. Ферма пополнилась, вырос и коллектив свинарок.

Как-то у Насти с Галей одновременно выпал выходной день. Можно дольше полежать в постели, но привычка берет верх. Галя проснулась в пять часов. Попыталась еще заснуть, но ничего не получилось. Пришлось вставать.

На улице было ветрено. Длинные шлейфы поземки, извиваясь, ползли вдоль улицы. За последними домами, словно обрадовавшись бескрайним просторам степи, они ускоряли свое движение. Издалека казалось, что поле покрыто серой скатертью, которую все время кто-то невидимый тянет с востока на запад.

Галина с бабкой Степанидой позавтракали. Старушка села у печки вязать варежки, а Галя, подшив оторванную подкладку пальто, углубилась в бумаги.

Несколько месяцев прошло с тех пор, как ее избрали секретарем. В комитет комсомола вошли также Тимофей Ховбоша и Сергей Перепелка. Нелегко было начинать работу. Да и сейчас есть над чем подумать.

Решила проверить уплату членских взносов. За прошлый месяц не уплатило семнадцать человек, а двое задолжали уже за три месяца. Оба из села Лучистого. Галина решила вызвать их на заседание комитета.

Просматривая списки, наткнулась на Степана Бондаря. Сразу вспомнились все давние неприятности. С тех пор как ее избрали секретарем, он начал вообще избегать ее. Это и радовало и огорчало. Когда случалось встретиться с ним, Галина чувствовала, что сердце почему-то колотится, как неистовое. Раньше боялась обиды, насмешек, но в последнее время Степан успокоился. Беспокоило девушку то, что надо с ним говорить, давать поручения, привлекать к какой-то общественной работе. Не знала, как это лучше сделать, чтобы не выказать свою неприязнь к нему.

«А надо бы привлекать Степана, ведь он имеет такое влияние на молодежь!» — думала Галина.

Из задумчивости ее вывел стук в дверь. На пороге стоял Федька. За ним топтались Николай и Степан. Несмотря на метель, телогрейки на ребятах были расстегнуты.

— Взносы принимаешь? — спросил Федька. Галина быстро поднялась со стула.

— Заходите, заходите, товарищи! — сказала немного растерянно, не зная, как разговаривать с гостями — приветливо, как положено хозяйке, или официально, как секретарю.

Ребята зашли неуверенно, искоса осматривая чисто убранную комнату.

— Мы были в конторе, думали, что ты там. Потом решили зайти сюда, — будто оправдывался Федька.

— У нас выходной. Завтра становимся на ремонт, — добавил Николай.

— Хорошо, хорошо. Садитесь, — засуетилась Галина. Она достала из ящика штампик, развернула ведомость.

Федька бесцеремонно сел к столу, включил радиоприемник. Передавали легкую музыку.

— Ох и бумаг же у тебя! — прищурил он глаз, глядя на несколько папок, разложенных на столе. — Тебе случайно личный секретарь не нужен?

— Пока что обхожусь сама.

— Жаль. А то я не отказался бы от такой должности… — Федька вздохнул. От него пахло вином. — Вот беда — никак не могу пробиться в начальники. Назначили бы меня хотя бы директором Азовского моря или каким-нибудь управляющим «Главсбытчерствхлеб».

Увидев, что на его шутки никто не реагирует, он снова вздохнул.

— А погода какая! Хорошо бы в такую пору в домино или в подкидного играть да пиво сосать, — сказал неизвестно кому.

— От тебя и так, кажется, пахнет, — сказала бабка Степанида, закончив вытирать окно и проходя на кухню.

— Что вы, бабуль? И капли во рту не было. Это на прошлой неделе на свадьбе у товарища гулял, вот ботинки до сих пор пахнут мадерой.

Галина приняла взносы, сделала отметки в билетах.

Уже уходя, Николай с порога сказал:

— Когда что-то нужно будет в клубе или по комсомольской линии, ты нам свистни, не стесняйся — поможем.

— Хорошо, спасибо!

— Пошли, пошли! — заспешил Степан.

От этой встречи у нее стало как-то тепло на душе. Она заметила, что после боя за Козью балку все, даже Федька, стали относиться к ней с уважением. Только Степан… Степан оставался загадочным. Вот и сейчас он все время отводил от нее взгляд, смотрел куда-то в угол.

Не прошло и десяти минут, как за ребятами закрылась дверь, а в дом ввалился новый гость.

— А-а-а, вот ты где. Здравствуй!

Галина узнала корреспондента молодежной газеты.

— Ну и метель!.. Третий год живу в Крыму и никак не могу угадать, как одеваться зимой. Натянешь пальто — захватит дождь. Поедешь в плаще — ударит мороз. Наденешь валенки — обязательно выглянет солнце, и все расквасит вокруг. А через два часа смотришь, — опять замерзнет…

Он снял шляпу, опустил воротник пальто.

— Я уже и на ферме был. Председатель к тебе послал. Хороший свинарник, мне понравился. Между прочим, я в долгу перед вами. Так и не поместил тогда заметку о свинарках. Нельзя же было подряд три материала из одного колхоза.

Говорил в спешке, а сам уже расположился за столом, достал блокнот.

— А знаешь, как ты меня подвела?

— Я? Вас? Когда…

— Да в прошлый раз. Стихи оказались крадеными, а ты уверяла, что Костомаров сам их пишет. Опубликовали мы, а через неделю пришло письмо в редакцию. Автор стихов — слепой парень и почти год назад печатал их в журнале для слепых, который издается в Ленинграде.

«Так вот почему мне показалось, что в стихах чего-то не хватает. Их писал человек, лишенный возможности видеть. И этого человека обворовывали…» — с возмущением подумала Галина.

— Мне чуть выговор не влепили за этого Костомарова. Кстати, где он сейчас? — спросил Чижук.

Галина пожала плечами.

— Сбежал.

И она рассказала о Викторе.

Корреспондент просидел больше часа, исписал с десяток страниц в блокноте и также поспешно, как и появился, ушел, натянув на уши шляпу и подняв воротник пальто.

— Надо побывать еще в одном колхозе. Не знаю только, как буду добираться, — сказал он прощаясь.

Приближалась обеденная пора. На улице разыгралась настоящая метель. Галина, устроившись у теплой стены, развернула учебник по плодоводству. На завтра было назначено занятие только что организованного кружка садоводов. Читать лекцию пригласили агронома из района.

Но сегодня выдался день неожиданных визитов. Не успела Галина и страницы прочитать, как в комнату влетела раскрасневшаяся Настя.

— На улице так чудесно! Метель! Ох, и люблю же я зиму! А ты что делаешь? — спросила она, разматывая пуховый платок.

— Читаю.

— Оставь. Давай поболтаем немного.

Она подбежала к столу, включила приемник, нашла музыку.

— У нас в Пензенской области знаешь, какие зимы бывают? Избы вровень с крышами снегом заметает. Любила я во вьюгу лежать на горячей печке и слушать сказки. Бабушка у меня была мастер в этом деле. Метель разноголосо воет в трубе, а бабушка медленно, протяжно так рассказывает всякие страшные вещи. Я еще маленькой была. Лежу ни жива ни мертва. Хо-рош-шо!

Музыка в приемнике прекратилась, и диктор объявил: «Говорит Донецк. Передаем областные известия… Хорошими трудовыми успехами встречают горняки Новый год. Сегодня строители шахты «Крымская-комсомольская» досрочно выполнили годовой производственный план. Бригада Петра Чигорина на семнадцать дней раньше срока завершила проходку шахтного ствола.