Какую выгоду извлек Антоний из своей двуличной политики, какой бы ни была она остроумной, и из той долгой комедии, в которой он играл то роль египетского царя, то римского проконсула? Желать слишком многое сделать и слишком выдаваться, прибегая с этой целью к самым остроумным средствам, было слишком опасно, каковы бы ни были ловкость, ум и удача человека. В настоящий момент нужно было проявить положительные качества: рассудительность и благоразумие; вождь должен был двигаться медленно и спокойно, с осторожной, но неутомимой энергией — festina lente было одним из любимых изречений Августа;[29] за всеобщим умиротворением должно было последовать благоразумное и снисходительное управление, при помощи полезной и осторожной работы, а не путем шумного театрального представления.

«Примирить по возможности интересы, не оскорбляя убеждений» — выражение, которым современный историк[30] определяет Августа цель, поставленную себе Бонапартом в его консульство, — можно повторить и по поводу принципата Августа. Когда Италия имела бы мир и благоденствие, она меньше бы страдала от невозможности фермам утолить свою жажду славы; ценя снисходительность, скромность, справедливость принцепса, оказавшего ей столько благодеяний, она не подумала бы более упрекать его за то, что он не привел в Рим в цепях царя парфян. Нужно было восстановить дороги Италии, а казначейство было почти пусто. При помощи египетских денег Август мог приняться за работу, довольно быстро привести дороги Италии в хорошее состояние и получить благодарность всей нации за такой прекрасный дар. Он не захотел ее. Он предпочел прикрыться сенатом, созвал наиболее влиятельных сенаторов, объявил им, что хочет исправить Фламиниеву дорогу и все мосты от Рима до Аримина, и убедил каждого из них взять на себя исправление более или менее длинной дороги. Дело шло, разумеется, только о номинальном согласии, ибо в действительности все издержки по исправлению платил сам Август.[31] Таким образом он взял на свой счет все исправления и разделил честь их с наиболее выдающимися членами сената. Для лучшего надзора за управлением казначейством он, не делая ничего несогласного с конституцией, решил устроить у себя, для своего частного употребления, настоящую государственную отчетность, выбрав для этой цели наиболее образованных и умных из своих многочисленных рабов и вольноотпущенников. В качестве председателя сената, консула и проконсула трех крупных провинций ему легко было сообщать им все цифры прихода и расхода; он поручил им установить для него государственную роспись, чтобы быть в состоянии всегда знать, сколько поступает в кассу республики и сколько она расходует, сколько приносят доходов различные налоги, сколько стоят различные отрасли управления и как велик государственный долг.[32] При помощи этих неофициальных расчетов, зачастую более точных, чем расчеты, которые составляли praefecti aerarii Saturni, он мог изучать вносимые в сенат предложения относительно реорганизации финансов, предостерегать и критиковать магистратов, делавших бесполезные издержки или пренебрегавших сборами налогов; мог заставить приносить доход государственные домены и пользовался властью настоящего министра финансов, не будучи ею облеченным и не неся за нее ответственности.

Однако нужно было немедленно пустить в обращение наибольшее количество наличных денег, ибо их сделалось слишком мало — как для нужд государства, так и для потребностей частных лиц. Август решился завоевать в своей испанской провинции золотоносные области, населенные кантабрами и астурийцами, с целью возобновить эксплуатацию рудников, заброшенных во время беспорядков последнего столетия после мятежа туземцев против Рима. Он решил также завоевать в Альпах долину салассов. Он решил, наконец, заставить, вероятно, сенат утвердить соответствующий декрет, увеличить подати, платимые Галлией, альпийскими народностями, иллирийскими провинциями, а в особенности Далмацией и Паннонией. В то же время с целью властвовать над Римом и республикой, не употребляя силы и не злоупотребляя своим престижем, он терпеливо работал над тем, чтобы привязать к новому правительству и объединить друг с другом социальные классы при помощи почти невидимых, но крепких золотых цепей. С этого именнно момента Август выставляет один из существенных принципов будущей политики империи, состоявший в том, чтобы производить в Риме без счета громадные траты, которыми пользовались бы все классы. Если он не ставил интересы метрополии выше интересов всей империи, то он ставил их все же наравне с наиболее важными интересами. В течение веков, начиная с этого момента, публичные празднества Рима будут для правительства не менее важной заботой, чем набор легионов. Казначейство было наполовину пусто, все общественные повинности, начиная с охраны границ до дорог, были в беспорядке вследствие недостатка в деньгах; империя была истощена. И однако Август, прежде чем позаботиться об этих нуждах, спешил тратить в Риме на общественные дела второстепенной важности огромные суммы. Он побуждал своих друзей и родственников следовать его примеру, так чтобы у черни и среднего класса не было недостатка в работе и деньгах. Он не только продолжал исправление храмов, но предпринял с особенной заботливостью реставрацию великого национального святилища, храма Юпитера на Капитолии, театра Помпея[33] и портика, построенного почти столетие тому назад Гнеем Октавием и разрушенного пожаром?[34] При начале «Священной дороги» он построил храм богам Ларам; на Квиринале восстановил очень древний храм Квирина, а на Авентине — также весьма древние храмы Минервы и Юноны Царицы.[35] Если религия приходила в упадок в Риме, то не по недостатку религиозных сооружений! Август задумал еще проект поставить новый форум. Древний форум и форум Цезаря не соответствовали потребностям столь разросшегося города; поэтому Август хотел построить другой форум вокруг того храма Марса Мстителя, обет соорудить который он дал при Филиппах и который, по его мысли, должен был стать главным святилищем римской армии. Он продолжал также постройку большого театра, начатую Цезарем. Его друзья, Статилий Тавр и Корнелий Бальб, племянник и наследник богатейшего агента Цезаря, согласились каждый построить по другому театру. Агриппа почти окончил Пантеон, он занимался также окончанием другого великого сооружения, предпринятого Цезарем, — Saepta Iulia, предназначенного для комиций.[36] Он решил превратить скромный laconicum, построенный позади Пантеона, в огромные пышные термы, подобные тем, в каких мылись в Сирии, и провел для этого новый водопровод длиной в 40 миль, который должен был получить имя Aqua virgo.[37] Агриппа, кроме того, предпринял сделать для водоснабжения то, что Август сделал для финансов. Согласно конституции, водопроводами должны были заниматься цензоры и эдилы. Но цензоры уже давно не были избираемы, а эдилы не заботились о водопроводах. Агриппа выбрал поэтому между своими рабами человека, деятельного и смышленого, который должен был наблюдать за римскими акведуками, исправлять их и поддерживать в хорошем состоянии.[38]

Труднее для сына Цезаря, триумвира проскрипций, было примириться со знатью; но Август принялся за это с неутомимым терпением, с постоянно бодрствующей прозорливостью и очень могущественными средствами. Не только при выборах он поддерживал своим влиянием наиболее выдающихся лиц с целью помочь им овладеть, как некогда, магистратурами, не только не упускал никакого удобного случая, чтобы быть приятным или всей знати в целом, или ее отдельным наиболее видным членам, но он вознамерился — и это было более прочным залогом мира, чем все платоническое уважение, — восстановить разрушенное благосостояние крупных фамилий. Рим владел в провинциях огромными доменами из земель, лесов, рудников, которые гражданские войны еще увеличили и из которых республика извлекала доход, сдавая их в аренду обществам откупщиков. Теперь, когда крупные общества, снимавшие эти домены, исчезли, когда количество крупных капиталов уменьшилось, когда дух спекуляции в Италии ослабел, большая часть этих имуществ была заброшена и приносимые ими доходы были истрачены, уплывая из общественных касс тысячью каналов. Зло это было застарелым, и хотя еще Цезарь приказал сенату распорядиться произвести межевание всей империи с главной целью составить опись этого гигантского домена, чтобы извлекать из него большую выгоду, но гражданские войны помешали и приостановили работу комиссий, посланных в различные области империи, так что, по-видимому, в 27 г. ни одна область не была еще всецело измерена?[39] Август отдал распоряжение — и это было одной из его первых забот по окончании войн — поспешить с окончанием этой большой работы, чтобы извлечь, по крайней мере в своих провинциях, из этого домена все то, что он мог дать; различные части его он сдал в вечную или срочную аренду муниципиям или частным лицам. Республика могла, таким образом, рассчитывать на постоянный доход; эти имущества, в особенности земли, вместо того чтобы быть добычей откупщиков, извлекавших из них деньги и грабивших их, перешли в руки собственников, расположенных поступать с ними так же, как хороший отец семейства обращается со своим наследственным имением; многие могли, таким образом, извлекать выгоду из этих крупных богатств. Часть этих земель Август оставил обедневшей аристократии в вознаграждение за имущества, потерянные во время проскрипций и гражданских войн.