Коляда – языческий праздник у славянских народов, связанный с зимним солнцестоянием, позднее приуроченный к Рождеству и Святкам. У поляков на Рождество изображался в виде снопа, у хорватов в виде куклы. В ходе ритуала, получившего название «колядки», разыгрывали шуточные похороны и венчание, рекрутский набор, ярмарку, кузницу и рыбную ловлю, «водили» козу, кобылу, тура. Животные представляют собой родовых тотемных животных, а песнопения восходят к магическим заклятиям. Ряженых всегда встречают приветливо, ибо в них являются Духи Предков, которые пришли пожелать добра. Лучшие колядки сохранились в Староруси, в Галиции у карпатских русинов. Христианство приспособилось к земледельческому славянскому празднику, связав его с именем Иоанна Крестителя (отсюда Иванов день) [1; 5; 67].
Карта № 57. Топонимия: 1 – «колед», 2 – «купал, коляд» и ее отклонение – 3, 4 – маршрут «костром» и топоним Костромитино в точке контакта
Близки по сюжетам и форме к славянским колядкам румынские, называемые colinda, ср. – чешское и словацкое название песен – koleda, словинское kolednica, coleda, сербское koleda, kolenda, албанское kolĕndŭ. Считается, что перечисленные названия песен восходят к названию греко-римского праздника нового года – calendae, а само слово «Каляда» представляет собой раннее заимствование из латыни, где календами (лат. calendae; от calo «взывать») именуются первые дни каждого месяца, непосредственно или через греческое посредство (καλάνδαι). Название нового года или его кануна у многих народов позднее было перенесено на праздник рождения христианского бога, и не только у славянских народов: русское, украинское, белорусское – коляда, болгарское – колада, коляда, коленде, французское – tsalenda, chalendes, charandes, провансальское – calendas [5].
В «Славянских Ведах» Верковича, базирующихся на древних сказаниях родопских славян, включая индоевропейские пласты, Коляда представлен в виде божества (Божича), сына Майи [81].
А теперь рассмотрим эту проблему сквозь призму топонимики: «костром»-топонимы расположены не хаотически, а совершенно определенным образом, образуя плавную кривую (карта № 57). Она берет начало с нижнего течения Днепра, из района Каховского и Кременчугского водохранилища селением Костромка. Далее путь идет на северо-восток через Московскую область на Кострому, а оттуда по Сибири через Екатеринбург, Новосибирск за Байкал. На этом пути мы насчитываем восемь названий Кострома, включая областной центр. А первый из них появился в России недалеко от границы с Украиной. Последние топонимы, Костромское и Кострома, находится на острове Сахалин и на Камчатке. В отдалении от этой кривой лежит только один топоним, Костромская на Таманском полуострове[21].
«Купальские» топонимы начинаются в Белоруссии населенным пунктом Купалы и далее обнаруживаются перед верховьями Дона (Купальни), доходя до Азовского моря. Одно название Kupalica (Купалица) проявилось на Балканах.
На удивление, топонимы, касающиеся Коляды, расположились синхронным образом, с той лишь разницей, что начинаются они в Чехии, а заканчиваются на Кубани. Оказалось, что на самом деле картина является более сложной. К исходным топоосновам «Koled» в Чехии (Kolednik) и Польше (Koleda) в Белоруссии добавляется основа «Коляд» (Колядичев, Колядичи), а «Колед» при этом сохраняется в форме селения Коледюп. Далее они распространяются параллельными курсами. Два селения Kolednik и Koledinec расположены на севере и юге Хорватии.
Полученные результаты говорят о реальности существования указанных славянских богов в древности. Поэтому их имена не могут быть произведены от названий заимствованных праздников. Они отражали некие тотемные сообщества, возникшие у западных и восточных славян в период ранних стадий этногенеза. Оставшиеся сомнения снимает сербское племя каледичи [1]. Это название отправляет нас к первопредкам или героям. Когда говорят о заимствованиях, то нужно отдавать себе отчет в механизме их реализации. Каким образом греки или римляне передали всем славянским народам традицию праздника Коляды, тем более в ранний период? Кто являлся ее проводником? Это трудно понять даже для южных славян. Почему вдруг хорваты, сербы, болгары дружно восприняли этот праздник? А о западных и восточных славянах и говорить не приходится. Легкие решения являются результатом соблазна, основанного на фонетических совпадениях. Соответствие отдельных моментов обрядов, увеселений с греко-римскими праздниками позволяет говорить об общем индоевропейском источнике их происхождения, уходящем корнями в тысячелетия.
Переселение «колединцев» началось из Чехии, которую и стоит считать их родиной. В Белоруссии в результате контакта с местным населением произошла дифференциация сообщества, выразившаяся в несущественном изменении основы «колед» – «коляд». Внутренняя флексия привела к его распаду, повлекшему за собой обособление маршрутов движения. Носители топонимов «купал» двигались совместно с «колядовцами».
Два «колядских» и один «купальский» топонимы в Хорватии и Боснии образуют траекторию. Это указывает на то, что они совместно находились в районе исхода, то есть на территории Чехии, и мигрировали на юг совместно. В таком случае появление топонимов «купал» в Белоруссии и их отсутствие в Польше обязано эффекту скрытого переноса основы. Здесь они выделились из мигрирующего сообщества и начали самостоятельное, но скоординированное с «колядовцами» шествие по Восточной Европе.
Основываясь на районе исхода, можно было бы полагать, что культ Костромы возник в северном Причерноморье, области локализации антов, являвшихся носителями Пеньковской культуры. Кострома – антская богиня.
Поскольку культы Купалы и Костромы возникли в разных местах, то поначалу они не могли быть «знакомы». «Встреча» состоялась в Курской области. Именно, здесь родился этот восточнославянский миф. В результате такой «встречи» топоним Купальский сместился со своего маршрута (черный штрих-пунктир) почти на 300 км на северо-восток, а Колядинец на 320 км на юго-запад. На их место в точке пересечения маршрутов встало селение Костромитино. Таким образом, топонимика свидетельствует о серьезных исторических пертурбациях в жизни мигрирующих сообществ, имевших место в этом регионе. Что же произошло на самом деле?
Племена Купалы и Коляды расселились в Восточной Европе от Западного Буга до Дона, создав фронт ойконимов. Мигрирующая общность «костромичей», двигавшаяся с юга, протаранила его, захватила селение и переименовала в Костромитино. Контакт не был мирным, у потомков алано-сарматов еще сохранялись элементы военной машины прошлых лет. «Колядовцы» вынуждены были переселиться в Сумскую область. Захват населенного пункта предполагает его оккупацию и последующую взаимоассимиляцию населения. В этом отношении наблюдаемая картина также соответствует сюжету мифа. Через 20–30 лет новое поколение «костромичей» продолжило движение на северо-восток. В пути от них отделились «купальцы», это и обусловило изгиб на миграционной кривой. Основная группа совершила переход на 500 км и обосновала поселение Костромиха несколько северо-восточнее Москвы. Здесь трагическая история Купалы и Костромы закончилась. Их временное сообщество, существовавшее не более 50 лет, распалось, что нашло отражение в сказании в форме аллегории как смерть. На «свидание» Купала шел не один, а вместе с Колядой, но их союз с Костромой не состоялся. Сказание об этом умалчивает, народная память с данным обстоятельством не была знакома. «Колядские» топонимы находились неподалеку, но не в поле зрения наблюдателей. Их носители просто ушли подальше от беспокойных мест, где происходили битвы и сечи.
События в этом районе коснулись и племени «колединцев», переселявшихся севернее. Прямое давление «костромичей» было маловероятно; вернее всего, имел место «эффект домино», когда подвижка народов распространяется по цепочке. Тем не менее это говорит о мощности антского вторжения.
