МИ-5 придерживалась такой же позиции. По словам важной фигуры в Стормонте в тот период, они сохранили свое подразделение по работе с агентами отчасти потому, что видели опасность в том, что СО допускал монополию на разведданные из человеческих источников. Олдфилд, оче­видно, согласился с армией и МИ-5 в этом вопросе, осознавая опасность передачи слишком большой власти в руки Специального отдела.

В начале 1980 года, вскоре после того, как стало ясно, что он серьезно болен, положительный допуск Олдфилда по результатам секретной проверки был отозван. Этот примечательный шаг, учитывая, что он участвовал в некоторых из самых секретных операций Великобритании в тече­ние предыдущих сорока лет, был предпринят потому, что он не заявлял о своей гомосексуально­сти во время положительных собеседований на протяжении своей карьеры.

Он вернулся в Англию неизлечимо больным, чтобы пройти серию собеседований со старшими офицерами МИ-5. Им было приказано выяснить, не эксплуатировалась ли гомосексуальность Олдфилда какой-либо иностранной державой. В марте 1981 года в возрасте шестидесяти пяти лет он умер от рака. Примерно в то же время сменивший Олдфилда на посту координатора службы безопасности сэр Фрэнсис Брукс Ричардс завершил исследования, заказанные Уайтхол­лом. Сэр Фрэнсис вернулся в Лондон, и Штаб планирования был распущен. Отчеты, подготов­ленные координаторами по вопросам безопасности и их сотрудниками, были распространены среди высокопоставленных государственных служащих и министров. Хотя миссия Мориса Олдфилда получила широкую огласку как попытка правительства решить проблемы в системе безопасности, возникшие после «потрясения» в Уорренпойнте, в конечном итоге ее результатом стало в значительной степени утверждение статус-кво. В отчетах поддерживалась политика гла­венства полиции и централизации разведывательной деятельности, но сохранялась разносторон­няя деятельность армии, КПО и МИ-5 по сбору информации.

Шесть лет спустя причины отстранения Олдфилда стали достоянием общественности в газет­ной статье, в которой предполагалось, что охранники его специального подразделения в Лондо­не предупредили свое начальство о том, что шеф Секретной разведывательной службы занима­ется случайным сексом с молодыми мужчинами. В статье североирландского журналиста Криса Райдера в «Сандей Таймс» говорилось, что Олдфилда выслали из Ольстера после инцидента, в ходе которого он подошел к мужчине в туалете в пабе недалеко от Стормонта.

Миссис Тэтчер сделала публичное заявление, подтверждающее, что он «признался» в своей го­мосексуальности и в результате был отстранен от должности координатора службы безопасно­сти. Многие в Секретной разведывательной службе и в Стормонте сочли поведение премьер-министра предательством по отношению к человеку, который отказался от недолговечных радо­стей своей отставки, чтобы служить ей. Им было трудно понять, почему, когда правительства обычно никогда не комментируют деятельность служб безопасности и разведки, ей понадоби­лось так откровенно говорить о человеке, который был мертв и не в состоянии защитить себя.

Некоторые люди видели руку МИ-5 или Специального отдела КПО в падении Олдфилда. Если старший офицер Секретной разведывательной службы приводил молодых людей к себе на квар­тиру, почему это не было замечено раньше? Утверждения об инциденте в самой Северной Ир­ландии вызывают недоумение. Один из коллег Олдфилда из Стормонта говорит, что история о пабе неверна и что бывшего начальника Секретной разведывательной службы допрашивали об инциденте, который произошел задолго до его прибытия в Северную Ирландию. Существует ве­роятность того, что «источники в службе безопасности и полиции», на которые ссылается Райдер в качестве поставщиков информации в своем рассказе, знали о гомосексуальности Олдфилда в течение некоторого времени и что они решили использовать эту информацию, пото­му что он не поддержал детективов СО среднего ранга, которые хотели взять верх над армейски­ми агентами в Ольстере.

Хотя информаторы оставались основным источником разведывательной информации для КПО и армии, использование технических средств сбора информации расширялось. К 1980 году как си­лы безопасности, так и их оппоненты-республиканцы вложили значительные ресурсы в новые технологии. От ультрасовременного оборудования для наблюдения до сложных взрывателей бомб - обе стороны пытались получить преимущество, используя развивающиеся технологии.

ИРА извлекла уроки из своих первых неудач в изготовлении бомб и смогла производить устрой­ства гораздо более высокого качества, используя более стабильную взрывчатку и более надежные таймеры. И радиоуправляемые бомбы, с которыми организация экспериментировала с 1972 года, также получили распространение в конце 70-х годов. Примечательно, что «времен­ные» использовали их при взрывах в Уорренпойнте и лорда Маунтбеттена в Маллагморе.

Стандартное устройство приводилось бы в действие передатчиком, известным как «Макгрегор», предназначенным для использования с моделями самолетов и лодок. Сначала он использовался для приведения в действие простого переключателя, также часто приобретаемого в модельных магазинах, который затем приводил в действие детонатор. Это было незадолго до того, как ар­мия начала изучать возможность передачи сигналов помех в диапазоне волн 27 МГц, используе­мым этим передатчиком. Однако такая тактика была сопряжена с риском, поскольку существова­ла вероятность того, что армия, передавая помехи на той же частоте, приведет к преждевремен­ному взрыву бомб, что, возможно, приведет к ранению невинных людей.

Шло время, ИРА вносила различные изменения в свои радиоуправляемые устройства. Передо­вое электронное оборудование, приобретенное за рубежом, было использовано для модифика­ции как передатчиков, так и приемников с помощью кодированного сигнала для приведения в действие бомбы. В результате армейские средства глушения, основанные на передаче на посто­янной частоте, больше не смогли бы привести бомбу в действие или обезвредить ее; и силы без­опасности не смогли бы выяснить, какие модуляции сигнала были необходимы для приведения бомбы в действие. Хотя это представляло собой значительное технологическое развитие для ИРА, обеим сторонам предстояло продвинуться дальше простого кодирования.

Ученые министерства обороны в научно-исследовательских учреждениях Англии постоянно со­стязались в остроумии с создателями бомб ИРА, и использование ИРА закодированных сигналов включения для своих бомб вынудило ученых рассмотреть новые способы защиты военных. Им пришла в голову идея «ингибиторов», которые предотвратили бы срабатывание бомбы, вмеша­тельство, которое спасло бы много жизней.

К середине 1980-х годов военные были оснащены целым семейством портативных средств про­тиводействия, предназначенных для различных угроз. ИРА была осведомле­на о функциях устройств, которые носили военные во время патрулирования, и позже попыта­лась обвинить армейские контрмеры в том, что они спровоцировали взрыв в 1987 году на службе в День памяти в Эннискиллене, в результате которого погибли одиннадцать человек. На самом деле он был вызван таймером.

Возможно, эксперты ИРА неизбежно обнаружили область электронного спектра, в которой инги­биторы не будут действовать, «белую полосу». Начиная с 1985 года, несколько солдат и поли­цейских, особенно в Южном Арме, были убиты в результате взрыва бомб, сработавших с ис­пользованием радиосигнала в «белом» диапазоне. Устранение этой угрозы стало предметом срочных усилий в учреждении Министерства обороны на юге Англии. После более чем года ин­тенсивных усилий ученые разработали успешные контрмеры для передатчиков, работающих в «белом» диапазоне. Преследуемая по всему электронному спектру, ИРА все чаще возвращалась к старомодному и неподавляемому методу, управлению по проводам.

В соответствии со своей стратегией длительной войны ИРА стала лучше осознавать риски для своих мужчин и женщин и необходимость избегать безрассудных операций. Республиканские районы, особенно во внутренних районах городов, интенсивно патрулировались и подвергались негласному наблюдению со стороны сил безопасности, что увеличивало шансы перехвата аген­тов ИРА. Из-за этого ИРА пришлось приложить больше усилий к подготовке атак, чтобы гаран­тировать, что снайперы или подрывники смогут беспрепятственно добраться до своей цели. ИРА развила навыки своей собственной разведывательной организации, совершив несколько перево­ротов, которые должны были вызвать тревогу в сообществе служб безопасности.