Бохан и Темперли вернулись к службе в полку после суда. Коллеги говорят, что мужчины изме­нились после пережитого и испытывали глубокое сожаление в связи со смертью подростка. Ар­мия не рассматривала инцидент с Бойлом как пятно на послужном списке бойцов САС. На самом деле, изучая эту книгу, я смог установить, что в 1990 году, через тринадцать лет после смерти Джона Бойла, и Бохан, и Темперли все еще служили в действующих эскадронах 22-го полка САС.

В сентябре 1978 года ошибки продолжились, когда бойцы САС застрелили протестанта Джеймса Тейлора. Он вышел на поле близ Лох-Неа с дробовиком в руках, когда искал дичь. Он не был связан ни с какой полувоенной группировкой.

24 ноября 1978 года произошла еще одна стычка между солдатами САС и членом ИРА. Патрик Даффи, пятидесятилетний член ИРА, вошел в пустующий дом на Морин-авеню в Лондондерри. Вполне вероятно, что Даффи был членом штаба квартирмейстера бригады Дерри. В спальне на втором этаже дома было помещено в шкаф различное оружие, включая несколько винтовок и снаряжение для изготовления бомб.

Была организована армейская операция по наблюдению, чтобы держать тайник под наблюдени­ем. В то время как операции в сельской местности позволяли солдатам укрываться в близлежа­щей живой изгороди или канаве, застроенный характер местности создавал особые проблемы для бойцов САС, которые заняли позиции в доме почти за два дня до появления Даффи. Двое солдат находились в другой спальне на втором этаже того же дома, еще один прятался на черда­ке. Солдаты вошли в дом в гражданской одежде. Оказавшись внутри, они открыли сумки с каму­фляжной формой и разнообразным оружием. У одного был «Армалайт», у другого 9-миллимет­ровый пистолет-пулемет «Стерлинг», а у третьего 9-миллиметровый пистолет-пулемет "Ингрэм" американского производства. Все трое прикрепили к своему оружию фонари, техника, используе­мая для облегчения прицеливания в темноте или при слабом освещении. Группа при­крытия ждала на соседней улице в красном фургоне.

Около 20:20 вечера 24 ноября Патрик Даффи подъехал к дому. Его дочь и ее малыш ждали в ма­шине, пока Даффи поднимался по лестнице. Он подошел к гардеробу. «Солдат Б.» говорит, что он выкрикнул предупреждение и начал продвигаться из комнаты в задней части дома в переднюю комнату, где стоял Даффи. «Солдат Б.» сказал, что Даффи «развернулся лицом ко мне, подняв пра­вую руку». Двое бойцов САС открыли огонь из своих пистолетов-пулеметов. В Даффи попало не менее дюжины пуль, и он упал смертельно раненный. Дочь Даффи услышала выстрелы, через несколько мгновений к дому подъехал красный фургон, и она наблюдала, как группа прикрытия, одетая в смесь гражданской и военной одежды, ворвалась в дом. Она только позже узнала, что ее отец был застрелен.

Хотя в здании хранилось внушительное количество оружия, сам Даффи не был вооружен, когда поднимался по лестнице. Эдвард Дейли, римско-католический епископ Дерри, прокомментиро­вал: «Убийство человека только потому, что этот человек входит в дом или место, где незаконно хранится оружие или взрывчатые вещества, совершенно неоправданно».

По мере того как об инциденте появлялось все больше фактов, становилось очевидным, что, как и во многих других случаях, связанных со спецназом, сотрудники САС располагали разведдан­ными, которыми они не поделились с судом, проводившим позднее расследование. Их командир заявил, что он приказал своим людям войти в помещение, обыскать его и держать под наблюде­нием все найденное оружие. Но показания солдат указывали на то, что оружие было помещено в шкаф почти через сутки после того, как они заняли позицию в доме. Не было дано никаких объ­яснений относительно того, почему они не попытались задержать людей, которые разместили там оружие, и почему они не ушли, не обнаружив там никакого оружия с самого начала. Очевид­но, мужчины были достаточно уверены в своих разведданных, чтобы понять, что стоит остаться в доме.

Улики судебно-медицинской экспертизы ставят под сомнение утверждение солдат о том, что они застрелили Даффи, потому что он резко обернулся. В отчете о вскрытии Даффи указывалось, что в него стреляли с расстояния в несколько футов и что пули вошли в его тело «слева и/или сзади и слева от него». Это соответствовало тому, что в него стреляли, когда он стоял лицом к шкафу, левым боком и спиной к солдатам, вместо того чтобы повернуться к ним.

Этот инцидент никак не повлиял на то, чтобы развеять впечатление, что на САС не распростра­нялись обычные юридические ограничения в виде применения минимальной силы, и вместо этого они, как правило, сначала стреляли, а потом задавали вопросы. За шесть месяцев солдаты САС убили трех случайных прохожих. По мере того как 1978 год подходил к концу, практика ис­пользования разведывательных данных для организации смертельных столкновений между подразделениями спецназа и предполагаемыми республиканскими террористами подвергалась все более критическому анализу, особенно в штаб-квартире КПО в Ноке. Некоторым деятелям в иерархии сил безопасности, которые поощряли использование САС в подобных операциях, оста­валось совсем немного времени для службы в Ольстере. Учитывая как промахи в деле связи с об­щественностью, так и юридические последствия такого инцидента, как расстрел Джона Бойла в Данлое, пришло время переосмыслить ситуацию.

Конфликт в Северной Ирландии осложнялся непростым сосуществованием двух культур, солдат на местах и старших офицеров и политиков, заинтересованных в поддержании видимости вер­ховенства закона. Солдат обучен мыслить в терминах ведения боя с врагом и попытки одержать победу, уничтожив как можно больше своих врагов. Во время конфликтов, предшествовавших обретению независимости в некоторых британских колониях, солдатам часто удавалось расправ­ляться с «беспокойными туземцами», задавая минимум вопросов. Однако на улицах Северной Ирландии они оказались ограничены принципом минимального применения силы, который сло­жился за столетия посредничества между полицией и судами.

Вера в то, что проблему можно было бы решить, расстреляв главарей ИРА, была широко распро­странена в армии. «У всех нас, по сути, одна и та же идея о том, как мы могли бы покончить с этим, но мировое мнение этого не поддержит», - как выразился сержант, служащий в Ольстере.

Несмотря на всю браваду, больше подходящую для бара, очевидно, что в последние годы у сред­нестатистического военного было мало возможностей столкнуться в бою с «временными». Информация, которая, скорее всего, привела бы к столкновению, ревниво охранялась секретной элитой Королев­ской полицией Ольстера и армией. Для рядового бойца «Зеленой армии», патрулирующего ули­цы Северной Ирландии, ежедневная угроза исходила от кирпичей, плевков и оскорблений. Обу­чение подчеркивало необходимость терпимости со стороны патрулирующих войск, посколь­ку чрезмерная реакция на оскорбления может привести к инцидентам, которые играют на руку ИРА, подпитывая стереотип националистов о британской армии как о жестокой оккупационной силе.

Солдаты и полиция Ольстера подчинялись тем же правилам применения силы, что и любой дру­гой гражданин. В 1975 году солдат застрелил Патрика Макэлхоуна, фермера, не имевшего связей с полувоенными группировками, когда тот попытался сбежать. Оправдывая солдата, судья сказал, что у него были основания полагать, что Макэлхоун был террористом. Он также сказал, что Ольстер считается «военной или полувоенной ситуацией». Палата лордов поддержала реше­ние суда, заявив, что солдат был прав, открыв огонь, если считал этого человека террористом, потому что он мог «рано или поздно» стать причастным к акту насилия.

Решение по делу Макэлхоуна стало знаковым, дав определение того, что является разумной си­лой, что вызвало тревогу у многих юристов, борцов за гражданские права и обычных граждан. Это фактически позволяло расстреливать людей на месте до тех пор, пока соответствующий сол­дат мог позже утверждать, что он или она думали, что его целью был террорист.