На практике Генеральный прокурор Северной Ирландии, лицо, ответственное за принятие реше­ния о выдвижении обвинений против людей, включая солдат, причастных к подобным инциден­там, счел это понятие слишком широким. Бойцы САС, застрелившие Джона Бойла, были обви­нены в убийстве, несмотря на приговор по делу Макэлхоуна. Несколько лет спустя сотрудники Королевской полиции Ольстера оказались на скамье подсудимых после убийств, которые послу­жили поводом для расследования Джона Сталкера по случаям «стрельбы на поражение». Закон возлагает ответственность на солдата, который нажимает на спусковой крючок, а не на офице­ров, которые собрали разведданные и отдали ему приказ.

Очевидный конфликт между законом о минимальной силе и поведением некоторых солдат и по­лицейских лежит в основе утверждений о политике «стрелять на поражение» в Северной Ир­ландии. Существует три широких аспекта вопроса о том, существует ли политика «стрелять на поражение»:

• Почему силы безопасности в первую очередь занимались этим инцидентом? Если это происхо­дило в результате предвидения террористической атаки, то могли бы быть другие способы остано­вить ее, кроме вооруженной конфронтации.

• Как только начинается конфронтация между солдатами или полицией и террористами, необхо­димо ли применять огнестрельное оружие? Это включает в себя важный вопрос о том, вооруже­ны ли террористы и предупреждены ли они о том, что сила вот-вот будет применена.

• И последнее, как только солдаты или полиция решают открыть огонь, как направляются пули? Приказывают ли им стрелять в жизненно важные органы человека и продолжать стрелять до тех пор, пока цель не выйдет из строя, обычно навсегда, или есть другие способы использовать ору­жие?

Что касается последнего пункта, касающегося стрельбы на поражение в самом буквальном смысле, то никогда не возникало никаких реальных сомнений в том, что как полицейская, так и армейская подготовка по стрельбе из огнестрельного оружия подчеркивает необходимость ис­пользовать оружие именно таким образом, как только стреляющий оказывается в большой опас­ности. Таким образом, расследования обычно сосредоточиваются на двух других элементах по­лемики о «стрельбе на поражение».

Армейское руководство по контрреволюционным операциям гласит: «Лицо, будь то солдат или гражданское лицо, может законно применять такую силу, которая является разумной в данных обстоятельствах, для предотвращения преступлений и проведения законных арестов». Это перекликается с гражданским правом, закрепленным в Законе об уголовном праве (Северная Ир­ландия) 1967 года.

С 1972 года армия издавала инструкции для своих солдат относительно того, что на самом деле разумным применением силы, в виде желтой карточки. Они были розданы каждому солдату, не­которые из них были прикреплены скотчем к прикладам винтовок. В карточке, измененной в 1980 году, подчеркивалось, что «Огнестрельное оружие должно использоваться только в крайнем случае». В нем солдатам говорилось, что они должны были предупредить об открытии огня кого-либо, если только уже не был открыт огонь или если это «увеличит риск смерти или серьезного ранения вас или любого другого человека». Открывать огонь можно было только в том случае, если человек «совершает или собирается совершить действие, которое может угро­жать жизни, и нет другого способа предотвратить опасность».

В то время как старшие офицеры всегда старались подчеркнуть приверженность армии закону, отношение к желтой карточке и принципам минимальной силы, которые она воплощает, как пра­вило, различается на более низких уровнях иерархии командования. По словам одного офицера, «Правила желтых карточек типичны для тех вещей, которые так часто повторяются в армии, что становятся бессмысленными».

Солдаты, участвовавшие в операциях в Ольстере, часто считают эти правила нереалистичными. В частности, многие считают, что идея сначала предупреждать о открытии огня вооруженных террористов - это юридическая тонкость, которую можно применить в реальном мире только с серьезным риском для себя. В качестве доказательства этого иногда приводят случай с младшим капралом Дэвидом Джонсом.

Однажды поздней ночью в марте 1978 года младший капрал Джонс и еще один солдат были на операции в районе перевала Гленшейн в графстве Лондондерри. Военнослужащие увидели, как появились двое вооруженных мужчин в камуфляжной одежде. У мужчин, очевидно, были на­шивки со словом «Ирландия», пришитые к их боевым курткам. Младший капрал Джонс встал и приказал им остановиться, полагая, что они могут быть членами одного из подразделений Полка обороны Ольстера британской армии. Но это были боевики «временных», и они открыли огонь. Джонс, хотя и был смертельно ранен, открыл ответный огонь, ранив одного из террористов, Фрэнсиса Хьюза. Другой мужчина сбежал. Хьюз попал в тюрьму, где стал одним из участников голодовки в блоке «Н».

Сотрудники пресс-службы как армии, так и КПО, упоминают об этом инциденте, когда пытают­ся объяснить поведение сил безопасности в других случаях, когда предупреждения, возможно, не были даны. Три журналиста «Сандей Таймс» в своей книге «Засада» утверждают, что млад­ший капрал Джонс был членом САС и что инцидент оказал «длительное психологическое воз­действие на полк». Авторы утверждают, что судьба младшего капрала Джонса каким-то образом объясняет действия бойцов САС в Гибралтаре десять лет спустя.

Однако стоит помнить, что младший капрал Джонс, по-видимому, дал предупреждение не пото­му, что у него было благожелательное представление о том, как будут вести себя террористы, а потому, что, будучи профессиональным солдатом, он не хотел открывать огонь по тому, кто, по его мнению, мог быть дружественными силами. Независимо от того, оказала ли смерть млад­шего капрала глубокое влияние на САС или нет, Джонс не был членом этой организации. Его имя не значится на мемориальной доске на часовой башне в Херефорде, где высечены имена других павших бойцов 22-го полка САС. Младший капрал Джонс был указан в извещении о его смерти в «Пегасе», журнале воздушно-десантных войск, как принадлежащий к «3-му пара­шютно-десантному». Вполне вероятно, что он был членом взвода ближнего наблюдения 3-го ба­тальона парашютно-десантного полка, который в то время служил в Ольстере.

Многие солдаты, участвовавшие в тайных наблюдениях, считают, что давать предупреждение просто непрактично. Один из них описывает настроение во время операций: «Вы должны по­мнить о страхе. Если кто-то всю ночь прождал в засаде, он наверняка обосрется. Если в тени по­явится кто-то, кто выглядит так, будто у него есть оружие, они не будут задавать много вопро­сов, они просто это сделают».

Офицеры, у которых брали интервью для этой книги, особенно те, кто участвовал в операциях типа засад, считают, что это была негласная договоренность. «Я всегда говорил своим солдатам, что с ними ничего не случится, пока они могут оправдать свои действия желтой карточкой», го­ворил один из них. Подразумевается, что впоследствии можно будет собрать воедино все осно­вания для открытия огня.

Офицер САС утверждает, что военнослужащему, борющемуся с терроризмом, должна быть предоставлена дополнительная свобода действий по сравнению с обычным гражданином: «Вы возлагаете чертовски большую ответственность на молодых людей, заставляя их принимать ре­шения за доли секунды. В вооруженных силах должен быть «фактор погрешности». Накажете ли вы солдата А., который, возможно, допустил ошибку? Если вы начнете преследовать солдат в сомнительных ситуациях, вы начнете для себя создавать проблемы.»

Трудности, которые он предвидит, заключаются в том, что солдаты не будут готовы идти на та­кой же риск. Конечно, были случаи, когда как полицейские, так и солдаты в Северной Ирландии возражали против операций на основании связанных с ними рисков. «Сделка» между солдатами и иерархией британской армии о том, что они будут сопротивляться судебному преследованию, не всегда может соблюдаться. В некоторых случаях, обычно в тех, где были допущены самые се­рьезные ошибки, такие как инцидент с Бойлом, или где существует большая политическая напряженность, военнослужащие под прикрытием могут оказаться на скамье подсудимых.