На всех уровнях сил безопасности признается способность ИРА запугивать набранных на ме­стах сотрудников КПО и армии посредством своей политики убийств. Проблема особенно остро стоит среди резервистов этих организаций, служащих по совместительству, которые могут под­вергнуться нападению дома или на работе. Многие из резервистов живут и работают в отдален­ных домах в сельской местности, где две общины смешаны, и их принадлежность к силам без­опасности, несущим службу по совместительству, хорошо известна.

Полк обороны Ольстера был особой мишенью для покушений. Из 159 военнослужащих полка, погибших в период с момента его формирования до конца 1986 года, 129 были не при исполне­нии служебных обязанностей. В последние годы ИРА стремилась оправдать эти нападения, при­влекая внимание к связям между солдатами ПОО и лоялистскими военизированными группи­ровками. Но сам факт того, что ПОО является преимущественно протестантским формировани­ем, отчасти объясняется тем фактом, что многие католические члены ПОО были убиты ИРА в начале 70-х годов с намерением запугать других и заставить их уйти.

Многие убийства происходили при обстоятельствах, когда жертва была беззащитна. Женщина-военнослужащая Полка обороны Ольстера была застрелена, когда лежала в постели. Другие бы­ли убиты на глазах у своих детей или матерей. Курьеры попадали в засаду во время доставок. Эти нападения приводят к ожесточению сотрудников сил безопасности, часто делая их равно­душными к бедственному положению католиков, заявляющих о притеснениях или других нару­шениях их гражданских свобод. Заявления ИРА о том, что члены ИРА были беззащитны, когда в них стреляли САС, встречаются сотрудниками сил безопасности с возражениями по поводу соб­ственных стандартов «справедливости» ИРА, когда они расстреливают людей на пороге их дома. Хотя старшие офицеры признают моральную опасность проведения параллелей между их соб­ственным поведением и поведением «временных», они признают, что для многих солдат, несу­щих службу на блокпостах в ночное время, реалии иные.

Выбор легких целей также подразумевал признание ИРА возросших трудностей при нападении на солдат во время патрулирования. Например, в 1973 или 1974 годах число убитых британских солдат превысило число людей, завербованных на местах (ПОО или КПО). Но «временные» по­нимали какую большую роль играют эти силы в результате превосходства полиции, так и тот факт, что для них становилось все опаснее стрелять в патрули регулярной армии. В 1983 году было убито пять солдат регулярной армии Великобритании по сравнению с десятью бойцами ПОО и восемнадцатью сотрудниками КПО; а в 1984 году было убито девять солдат регулярной армии по сравнению с десятью бойцами ПОО и восемью полицейскими. Большинство убийств ПОО и многие из убийств сотрудников КПО произошли, когда они были не при исполнении слу­жебных обязанностей.

В совокупности нападения на уязвимые цели приводили к «подкалыванию» людей – повышали вероятность чрезмерной реакции солдат и полиции, тем самым обеспечивая успех пропаганды военизированным формированиям. Такая тактика, в свою очередь, заставила бы многих других уйти из ПОО или полиции и втянула бы других в лоялистский терроризм. Тайные агенты были хорошо осведомлены о влиянии таких убийств на моральный дух, но им было трудно предотвра­тить подобные нападения. Число людей, которые заранее знают о нападении на солдата ПОО или офицера КПО, находящегося не при исполнении служебных обязанностей, невелико по сравнению с тем, что требуется для многих других видов операций. Два или три террориста, со­вершившие нападение, и их командир подразделения активной службы могли быть единствен­ными людьми, которые знали, на кого будет совершено нападение, когда и где. У «стукачей» мо­жет быть хорошее представление о цели, но нет ни малейшего представления о том, когда он или она будут убиты. Те, кого послали угнать машину для побега, могли бы дать ключ к выбору времени, но, вероятно, не имеют ни малейшего представления о том, зачем понадобился этот ав­томобиль. Квартирмейстер мог знать, когда это произойдет, но не цель.

К 1983 году руководители служб безопасности приняли решение выделить значительные ресур­сы на решение задачи защиты уязвимых целей. Была задействована группа разведки и безопас­ности, а также взводы ближнего наблюдения, которые входили в состав различных пехотных ба­тальонов, проходивших службу в Ольстере. Взводы ближнего наблюдения получали свои задачи от групп целей и координации оперативных центров. Некоторые из их миссий основывались на разведданных информаторов, выявляющих конкретную угрозу для отдельного человека, но пол­ноценная информация такого рода обычно передавалась группе РиБ, оставляя взводам ближнего наблюдения немногим больше возможностей для работы, чем местные слухи и догадки офице­ров разведки.

Представление о работе взвода ближнего наблюдения, входившего в состав Собственного Ее Ве­личества хайлендерского полка, базировавшегося в Олдергроуве с 1983 по 1985 год, было предо­ставлено журналом полка. Командир взвода ближнего наблюдения докладывал: «Постановка за­дач позволяла нам работать, обеспечивая защиту «уязвимых целей» для бойцов ПОО, не заня­тых на службе. Это делалось по-разному: одни патрули жили в помещениях, а другие - под на­возными кучами и живыми изгородями».

Хайлендеры не сталкивались с ИРА во время этих дежурств – как и у большинства операторов под прикрытием, их долгие часы, проведенные в засаде, прошли без происшествий. Только самые лучшие разведданные могли бы сделать возможным иной исход.

В конце 1984 года Специальный отдел получил очень необычную информацию. СО узнал о за­планированном нападении ИРА на бойца ПОО, служащего по совместительству, недалеко от Дангеннона. В размытом мире контртеррористической разведки редко присутствуют все детали. Однако руководители разведки считали, что информация была достаточно надежной, чтобы оправдать проведение тайной операции.

Эксперты по наблюдению группы РиБ, а также бойцы САС получили указание от местной ЦКГ разработать план по поимке потенциальных убийц бойца ПОО с поличным. Район вокруг пере­крестка, где базируется подрядчик по перевозкам под названием «Каппер и Ламб», был закрыт для других подразделений – стандартная процедура в тайных операциях, предназначенная для того, чтобы уберечь патрули, которым не довели инструктаж об операции, от опасности и предотвратить «синие по синим», случайное столкновение между солдатами или полицейскими. Невозможно с уверенностью сказать, почему для перехвата членов ИРА был выбран именно этот пункт, но местные жители говорят, что «временные» намеревались устроить засаду на офицера ПОО, который регулярно проезжал мимо двора «Каппер и Ламб» в бронированном автомобиле по пути в Дангеннон.

Сразу после 8 часов утра 19 октября 1984 года команда ИРА прибыла в желтом фургоне, маши­не, которую они угнали в Колайленде. В этом районе находилось по меньшей мере десять чело­век из САС: пара пряталась за кустами у входа во двор; и еще восемь находились в трех автомо­билях без опознавательных знаков. Когда фургон членов ИРА проезжал мимо, солдаты попытал­ись преградить ему путь, но им это не удалось, и они открыли огонь.

Фредерик Джексон, сорокавосьмилетний подрядчик с завода, который выезжал из склада «Каппер и Ламбе», руководя там какими-то работами, был ранен в грудь пулей, выпущенной од­ним из солдат. Машина откатилась обратно во двор, врезавшись в бензоколонку. Джексон выва­лился из машины, зовя на помощь, и рухнул под навесом. Позже он умер.

Несмотря на присутствие САС в этом районе и шквал выстрелов по фургону, армия не смогла помешать бегству «временных». Они пешком перешли по автомобильному мосту и, несмотря на присутствие в этом районе вертолета, вскоре оказались в убежище республиканского района, рас­положенном к северу от трассы М1. В КПО сообщили, что Джексон был убит, попав под пере­крестный огонь. ИРА не согласилась, заявив, что ее члены не открывали огонь, когда Джексон был ранен. Однако в брошенном фургоне было обнаружено много стреляных гильз, и ИРА не от­рицала, что ее члены вступали в бой с солдатами.