Поднявшись с плаща и посадив на плечо пробудившегося Мерлина, который с интересом изучал котолюдов, я подошла поближе к месту игры.

Сама по себе партия представляла странную стратегию. Все участники разбивались на пары, потом поровну делились на две команды и… дальше я не поняла. Только одно стало было более-менее ясно после получаса наблюдений. После каждой передачи хода, который сопровождался новыми ставками, одна пара уходила в оборону, а другая в атаку, после этого обе стороны выкладывали карты и, в зависимости от суммарной силы, одна сторона забирала свои карты назад, а другая откладывала в сторону, хотя несколько раз и победившие расставались с несколькими картонками. За столом стоял гвалт и ругань.

Ева находилась в паре с каким-то людским пареньком, а в команде с тем самым верзилой, с которым я недавно разговаривала, и котолюдом. Против пары Евы играли какие-то крестьяне в простой одежде. Против же того верзилы играли два котолюда, судя по одежде, относящиеся к небедной прослойке населения.

Осмотревшись вокруг, я с удивлением заметила гнома буквально в нескольких шагах от себя. Он точь-в-точь подходил под книжное описание. Борода, которую можно спокойно использовать вместо одеяла, рост примерно 150, плотная и грузная фигура, но несмотря на это движения достаточно лёгкие, и, самый главный атрибут, — стойкий запах спирта.

Быстро взвесив все «за» и «против», я подошла к коротышке.

— Здравствуйте. Извините, но вы не можете объяснить мне правила игры? Просто я не местная и впервые вижу подобное.

Он удивлённо глянул на меня из-под кустистых бровей и задумчиво буркнул:

— Не думал, что кто-то не знает «бедняка». Уверен, даже Старшие в него играют… Откуда ты такая?

Я растерялась, правдоподобную легенду выдумать не успела и вот приходится сочинять на ходу.

— Из-за пустыни, — я махнула рукой за спину. — Там посёлок есть, примерно через километров сто к югу.

— А я-то уж подумал. Тогда не удивлён, — гном усмехнулся, видимо, я повесила на себя очень говорящее клеймо, вот только понять какое пока что не суждено. После небольшой паузы гном протянул руку и представился: — Надрил.

— Ярина, — коротко представилась я в ответ и пожала руку.

Моя ладонь просто утонула в его лапище. Гном же снова хмыкнул и, повернувшись к игрокам, начал объяснять правила «бедняка».

На удивление, выходило всё достаточно интересно и не сложно. Моя догадка про разделение на команды оправдалась. Одно из ключевых правил было таково, что ни у одной команды не может быть перевеса в игроках. Есть ещё разновидность, когда каждый игрок сам за себя, но эту уже следующий уровень сложности.

В самом начале игры всем раздавались три карты, они могли быть любого рода войск: тяжёлые и лёгкие копейщики с мечниками (вся разница между лёгкими и тяжёлыми была лишь в «щитах»), лучники и арбалетчики, баллисты и катапульты, тяжёлая кавалерия и лёгкая с двумя видами: луком и лёгким копьём.

Всё это разнообразие выстраивалось в подобие армии и билось с армией противника. Каждый вид карт имел определённое преимущество над другим и по этому принципу происходило сражение.

К примеру, кавалерия кроет мечников, лучников и орудия, но копейщики размазывают конников в пыль. Однако было бы скучно будь всё так просто. Арбалетчики имеют паритет с конницей, а если стрелки находятся вместе с любым другим пешим отрядом, то они кроют верховых воинов. Также имеет значение тяжесть карты, тяжёлая пехота легко подомнёт под себя почти любую другую карту, но орудия с любым отрядом прикрытия покроют их, а покрытой картой нельзя пользоваться 4 перехода. А если к ним добавить лёгких мечников или конников, которые догонят «бегущие» отряды, то победа будет полной и карта отходит в битые насовсем.

Но битва происходила не между отдельными картами, а между армиями, и все взаимодействия карт изначально продумывалось игроками. Таким образом на одной стороне могло оказаться хоть 10 тяжёлых копейщиков, но если у другой стороны будут 5 мощных орудий и, допустим, одни конники, то шансов у пехоты нет. Но ни один дурак не отправляет абсолютно все свои карты в одну битву, там могло произойти всё что угодно, а если игрок остаётся без карт, то игра для него закончена.

У обороняющихся было преимущество в том, что атакующие выкладывали свои карты первыми и они могли подобрать комбинацию для успешной обороны, если, конечно, имелись нужные карты. Но самый первый ход проходил в атаке у обеих сторон, проигравшая сторона уходила в оборону, а дальше по очереди.

Проигравшие в битве должны или отдать противнику две карты, или положить в банк 10 медяков с носа. Это правило обходило первые три битвы, включая определяющую. Если у проигравших не оставалось денег или карт они считались побеждёнными окончательно.

Деление на команды также не было пустым звуком. Пары могли подкидывать поддержку друг другу прямо во время «битвы». Потом, если одна пара одолевает другую, они всем скопом начинают наседать на оставшуюся пару противника и выбраться из этой ситуации проигравшим почти невозможно, из-за этого в критической ситуации пары поддерживали друг друга чем только могли.

В самом начале матча сражающиеся договаривались о количестве поддержек и выкладывали определённую сумму в банк. Поддержка — это ещё одна раздача карт по ходу игры, во время смены. Также атакующая сторона могла делать ставки на каждый раунд, если она оправдывалась, то сумма, равная двум ставкам, уходила к ним, а если нет, то они докладывали в банк в три раза больше поставленной суммы.

Конец игры обозначался или тем, что у одной из сторон не остаётся карт, тогда вся сумма уходила победителям или проигрывающие сдавались, в таком случае, опираясь на количество оставшихся карт, банк делился между всеми игроками, но у сдавшихся эффект от оставшихся карт был в три раза меньше.

— Конечно, все эти правила кажутся очень сложными и непонятными, но, поиграв, втягиваешься в процесс и начинаешь понимать, что к чему, — закончил гном длинный монолог.

Я немного помолчала, переваривая информацию и задала, пожалуй, самый животрепещущий вопрос:

— Сколько шансов у той команды? — я кивнула на Еву с пареньком.

Надрил усмехнулся:

— Совершенно правильный вопрос. Мой ученик хоть и тупой оболтус, но играть я его научил, да и девка, судя по всему, не промах, хотя тут спорно, но пока что не облажалась. В данный момент они взяли небольшое преимущество, если будут идти в таком же темпе, то через переходов пять подомнут оппонентов.

Подождав и посмотрев за игрой примерно полчаса, мы с гномом уселись прямо на землю и продолжили прерванный разговор, краем глаза посматривая за игрой. Оказалось, что Надрил достаточно уважаемый купец и что против своей воли он с учеником задержался в городе. Его товары остались в городе, Маврик же не хочет их возвращать, а купец без товаров — не купец. Вот и сидит он под стенами уже неприемлемое количество времени, а потенциальные деньги утекают сквозь пальцы.

Я, в свою очередь, рассказала про то, как встретила Еву с братом. А больше мне и рассказывать-то было нечего.

Мерлин, на моё удивление, за всё это время ни проронил ни слова, сидел у посоха и слушал. Надрил изредка поглядывал на него, но молчал.

За это время ситуация на столе примерно выровнялась, гном рассказал, что он самолично видел игру, которая длилась три дня. В итоге все четверо поделили поровну деньги и почти сразу же пропили половину из них в ближайшем трактире. Сейчас это компания достаточно успешных торгашей, которые на поднятый капитал открыли несколько мануфактур. В общем, ждать можно очень долго.

Но этому не суждено было сбыться. Из противоположной стороны толпы послышались возгласы и к столу подошли двое. Мужчина с пепельными волосами и ещё один в тёмных очках и старомодной шляпе. Почему-то они были мне смутно знакомы, но я никак не могла понять почему.

Они подошли к человеку, который был импровизированным судьёй, и что-то быстро сказали ему, передав два позвякивающих мешочка.