Было время, считанные минуты, когда Коу и вовсе хотел ничего не говорить Сенсею. Ведь он боялся. Боялся, что последний согласится. Последний сделает вывод. Последний решит, что Коу действительно представляет собой обыкновенную обузу.

Было время, считанные минуты, когда он хотел подготовиться, дождаться, когда монстр, Жнец, попытается исполнить свой план и помешать ему своими силами.

Разумеется, когда эти минуты прошли, Коу удивлялся, как вообще у него в голове закрутились такие глупые мысли; в итоге он всё рассказал. Затем опустил голову, сжал зубы и стал смиренно ожидать вердикт. Последний был закономерным. Сенсей бесцветным голосом сказал, что «учтёт данный момент» и не более того.

Может быть, именно эта небрежность заставила Коу в кровь разбить свои кулаки во время очередной тренировки, когда ему сказали колошматить камень.

Может быть…

— В любом случае в ближайшие два или три дня вам следует быть начеку, — снова заговорил мужчина, приводя Коу в чувства.

— Я сообщу если мы что-нибудь заметим. Ясно?

Коу и Мария смиренно кивнули.

Кей прыснул:

— Ясно.

После этого они приступили к тренировке. Коу чувствовал в себе безграничную решимость, и даже вид ванной посреди правого дворика, наполовину наполненной водой, а наполовину — ледяными кубиками только немного поколебал его мотивацию… К этому времени он стал привыкать к ледяным ваннам и ощущению постепенного умерщвления собственной плоти… Несколько более сильное воздействие на него произвели резиновые провода с железными крючками, между которыми струился ток, и которые Сенсей довольно бесцеремонно опустил под воду.

Возможно, подумал Коу, прежде чем прятать деньги под кроватью, ему следовало сперва составить завещание…

…

…

…

Прощальные встречи редко проходят по намеченному плану.

Хотя в сущности все они довольно однообразны.

— Добрый день! Что вам принести?

— Кофе.

— Какой?

— Со сливками.

Горничная наклонила свою мохнатую голову и направилась на кухню.

Я проводил её взглядом и невольно хмыкнул.

Видимо, в этот раз она решила сделать вид, что мы друг друга не знаем.

Через несколько минут девушка вернулась и принесла мой кофе; затем ретировалась за лакированную деревянную стойку, сложила руки за спиной и стала дожидаться других посетителей с таким видом, будто последние могли заявиться в любую секунду, и на стеклянной дверце заведения не висело прямо сейчас таблички «Обеденный перерыв».

Вообще кафе было не очень популярным. Несмотря на хороший кофе. Причина? Кто его знает. Возможно, дело было в его тематике. В наше время книги отпугивают людей не хуже, чем листья каштана —пауков, и даже сладкая приманка в лице миленькой горничной (довольно пуританской) не могла перебороть отвращения к писанному слову, которое мировое правительство воспитывает у людей с пелёнок посредством уроков литературы.

Ну и конечно тот факт, что заведение в случайные моменты закрывалось на обеденный перерыв тоже не прибавляло ему популярности.

Я взял чашку и посмотрел на светлую гущу. Это был мой последний визит в это место. Следовательно, у меня было всего два варианта. Можно было сделать его особенным, прощальным — устроить задушевный разговор и так далее, и тому подобное, а можно было напротив: провести время максимально обыденно. Выпить чашечку кофе, сделать пару заметок и т. д.

Оба варианты были валидными.

Каноничными.

Что же мне выбрать?..

Я задумчиво пригубил кофе.

Спустя несколько минут упорных размышлений я всё-таки решил использовать второй подход. Он был более поэтичным. Вскоре, однако, возникла проблема.

С недавних пор мы с Кобаяси стали разговаривать во время моих посещений. В основном на тему литературы, в которой девушка оказалась на удивление хорошо подкована. Она делилась своими впечатлениями от прочитанной книги, в то время как я давал на них краткие комментарии.

Всё это происходило столько раз с момента нашего похода в парк развлечений, — предприятия настолько странного, что я до сих пор сомневался, стоит или нет мне включать его в канон своей истории, или выписать в ту категорию, в которой находились филлеры Блича, — что превратилось в рутину.

Теперь этого не было.

Кобаяси присела на стул за деревянной стойкой и невозмутимо тыкала в свой телефон.

Более чем закономерное поведение для девушки её возраста во время обеденного перерывы.

Нелогичное поведение для Кобаяси.

Нелогичное поведение для персонажа Кобаяси, как я представлял последнюю у себя в голове и как последняя представляла сама себя в моей истории.

Я подождал ещё некоторое время — ничего не поменялось.

…Таинственным образом, эта «девушка-женщина-школьница» всегда умела нагнать на меня фрустрацию.

Через десять минут — обыкновенно мои посиделки продолжались не более тридцати — я серьёзно заволновался. Следовало что-нибудь сделать. И срочно. Но что? Помявшись, я прокашлялся и спросил:

— Так… Как дела в учёбе?

Более дурацкий вопрос трудно себе даже представить.

— Хм? — Кобаяси отлипла от телефона, словно впервые замечая моё присутствие посреди совершенно пустого зала, и улыбнулась:

— Нормально.

После чего снова стала тыкать в свой айфон.

Я молча посмотрел на светло-коричневую гущу в белой чашечке.

…Следовало попросить без сливок.

…

…

…

POV К.

Ещё минуту после того, как за ним закрылась стеклянная дверь, Кобаяси смотрела на своё отражение на чёрном экране.

Затем она встала, достала небольшую тетрадку, открыла, пролистала и возле строчки: «Попробовать игнорировать, чтобы он сам обратил на тебя внимание»

Нарисовала маленькую медузку…

…

…

…

POV Коу

Когда человек не может отважиться на некое действие, иной раз помогает загнать себя в определённые рамки; поставить себе условие или поставить себя в условие, при котором обязательно придётся его исполнить.

В школе Коу существовало правило, согласно которому каждый день после занятий несколько учеников прибирали классную комнату. Обыкновенно, делали они это парами. Жребий распределялся таким образом, чтобы за две недели каждый ученик успел поработать в роли уборщика.

В тот самый день, когда Коу придумал свой план, до дежурства Сорью оставалась ещё неделя. С одной стороны, это было облегчением; с другой, довольно часто отсрочка оказывает не самое благоприятное влияние на человеческие нервы.

Целых семь дней Коу пытался придумать, как ему подступиться и начать разговор.

Делал он это и теперь, стоя посреди безлюдного коридора перед закрытой классной комнатой, из которой доносились голоса двух девушек, и перебирая в голове варианты.

Занятие это было совершенно бессмысленным. Мысли его ходили по кругу. Ходили в лабиринте, из которого не было выхода. А вернее был. Один единственный. Идти напролом. А для этого…

Вдруг дверь открылась. Коу едва не бросился в сторону, но в последний момент удержал себя и сделал вид, что просто смотрит в телефон. При этом краем глаза он поглядывал на дверной проём. Из него показалась девушка, не Сорью, и пошла по коридору. На секунду он заволновался, что последняя окажется подругой Минато, что они выйдут вместе и сразу завяжут разговор, после чего его план — поговорить наедине — потерпит совершенное фиаско, однако судьба, видимо, в этот раз была на его стороне.

Дверь закрылась, а Сорью так и не вышла. Почему? Её что-то задержало? Коу немедленно отбросил первоначальную идею встретиться с ней на лестнице, встал перед дверью, набрал побольше воздуха в лёгкие и зашёл в классную комнату.

Взгляд его немедленно опустился на девушку возле окна, освещённую золотистым полуденным светом. В руках у неё был телефон. Взгляд, направленный на экран, казался напряжённым.