Все засмеялись, а Дана, вдруг подскочив с места, неожиданно поддержала шутку вполне нешуточным предложением:

- Слушайте! А ведь это идея! А поехали в Питер все вместе? Через месяц там выпускные, Алые паруса, белые ночи. Со Славкой я договорюсь. Я всё равно собиралась. Ну, будет нас чуть побольше. Заодно устроим ему пробный заезд, оценим новую гостишку, расскажем свои впечатления, отзывов понапишем для раскрутки… - Мысли Данки, даром, что в ней сидела почти бутылка шампанского, казались вполне логичными. Или в остальных тоже сидело или плескалось столько же алкогольного эквивалента, что идею дружно поддержали, достали свои смартфоны, начали искать даты, когда по Неве проплывёт парусник с алыми парусами, будут ли ещё ночи белыми в это время и насколько недорогие билеты на самолёт получится раздобыть на этот период. Только трезвая и очень круглая Ленка сразу сказала, что никуда не полетит, если конечно у класса нет желания принимать роды в самолёте. Желания не было, и от неё сразу отстали, даже не уговаривая.

А вот Юлия Белкина трезвой не была. Её пьянило вино, эйфория и всё та же лёгкость. И хоть над стулом она не парила, а от реальности, похоже, оторвалась. Другого объяснения того, почему она не только согласилась тогда, но и не отказалась позднее, у неё не было.

Конечно, обсуждая поездку с мамой, она услышала много нелестных эпитетов, какая она плохая мать и безголовая дочь. Но почему-то именно сейчас ей не только не хотелось спорить и доказывать, но и соглашаться.

- Мама! Илья вполне справится четыре дня без меня, - сказала она тогда те же слова, которые сегодня ей повторил сын. – К тому же он не остаётся один в городе. Если что у него здесь есть родня, которая его тоже любит. С работой я уже договорилась, взяла два дня в счёт отпуска, и два выходных как раз будет. Поэтому давай не будем тратить твоё и моё время. Я поеду, и никому от этого плохо не будет.

Конечно же, плохо было. Надежда Константиновна молча встала и отправилась на кухню капать себе корвалол, а Юля так же молча обулась и вышла из маминой квартиры.

Мама ещё пару раз пыталась по телефону убедить дочь не маяться ерундой и не совершать глупость. Даже подключила тяжёлую артиллерию в лице любимого Костеньки, который позвонил и тоже попытался доказать бывшей жене, что она, как собственно и всегда, поступает глупо и безответственно. Но Юля ответила, что у неё есть документальное подтверждение, что это не его дело, и сбросила звонок. Неужели так можно было? Просто останавливать неприятные разговоры!

И вот теперь она сидит рядом с сумкой и думает о том, что у неё нет ни одного чемодана. Красивого такого, на колёсиках и с выдвижной ручкой, с которым она очень круто и очень по-отпускному смотрелась бы в аэропорту, поэтому вещи она покидала в спортивную сумку. Хорошую, дорогую, но просто сумку. Почему-то именно этот факт её расстраивал и заставлял паниковать и думать о том, чтобы всё отменить, отключить телефон и остаться дома.

- Мам, это тёть Лера. - Илюха сунул матери почти в лицо свой телефон. Юлия только хмыкнула – у сына тоже была группа поддержки, своя тяжёлая артиллерия.

-Да, Лер. Он меня сдал?

- Твой не по годам умный ребёнок понял, что ты собираешься совершить ужасную глупость и отменить приключение, - зашумел телефон голосом Новорядской. – И как любящий и заботливый сын вызвал скорую интеллектуальную помощь.

- Интеллектуальную? – хмыкнула Юля.

- Конечно! Ты же сейчас хочешь поступить, как дура. Поэтому добрая тетя Лера сейчас быстро по телефону проведёт сложнейшую операцию по переливанию мозга на расстоянии.

Белкина рассмеялась уже в голос. А Валерия уже более серьёзным голосом продолжила:

- Юля, ты сейчас встаёшь, берёшь документы, сумку и едешь в аэропорт. Если хочешь, я сегодня и завтра наведаюсь к твоему замечательному ребёнку и порежусь с ним в его стрелялки, чтобы ты была спокойнее. А если ты выбросишь из головы чужие мнения, все шаблоны «как оно должно быть» и «как правильно», сомнения и страхи, то берегись – случайно можешь стать счастливой. Ну, или по крайнеё мере провести четыре дня в прекрасном городе с прекрасными людьми.

. * Песня «Как упоительны в России вечера», группа «Белый Орёл»

Сам перелёт Юлия Белкина почти не запомнила. Ещё договариваясь с одноклассниками, которые не слились, когда протрезвели и выспались, ещё бронируя билеты и просматривая прогнозы погоды на дни поездки, а потом собирая чемодан и удерживая оборону от недовольных родственников, Белка представляла, как впервые в жизни пересечёт сверкающий и красивый новый терминал аэропорта (она и в старом-то не была ни разу, но само сочетание «новый терминал» ассоциировалось с чем-то космическим), как красиво протянет документы, как ей налепят яркую бирочку на сумку. И главное – как она будет весь полёт смотреть в окошко и любоваться убегающими вниз дорогами и домами, посмеиваться над уменьшающимися машинками и человечками и восхищённо любоваться облаками, обязательно красиво подсвеченными. На самом же деле она чуть не опоздала на регистрацию из-за своих душевных терзаний, а потому металась, неловко переваливаясь от веса сумки, от входа до табло в поисках одноклассников или информации о рейсе. Паниковала, потому что ничего не понимала – куда смотреть, как ориентироваться. На кого-то рявкнула, от кого-то услышала что-то грубое в свой адрес, потом наконец-то увидела Димку Скупского и Женьку Бабенко, которые, явно недовольные и нервные, высматривали кого-то в толпе. Хотя понятно кого – Белку. И она чуть не расплакалась, вдруг сообразив, что в кармане лежит телефон, а у неё на нервах и мысли не было просто набрать хоть кому-то из класса. На телефоне, кстати, обнаружилось восемнадцать пропущенных вызовов, которые она не услышала и не почувствовала.

Когда втроём они прошли регистрацию и воссоединились со всей остальной компанией, Юлька чуть не рассмеялась и тихонько пропела:

- Их в живых осталось только семеро молодых солдат… *

Их, действительно, было семеро. Сама Юлька, Димка и Женя, встретившие её, Данелия Иванова с мужем Сергеем, пожелавшим тоже повидаться со Славиком. А ещё Гоша Купчин (которого в школе всё время упоминали исключительно в паре с Димкой – Скупский-Купчин казались идеальной парой для шуток, ещё и выглядели как две дополняющие друг друга противоположности – темноволосый, тощий, высокий Димка и низенький, круглый блондин Гоша) и Светка Малиновская, одна из признанных «принцесс школы», сейчас работающая управляющей в булочной и сама похожая на румяную круглую булочку. К сожалению, ни Ленка, ни Надя не поехали. Ленка сразу слилась, а сейчас вообще уже лежала в отделении патологии беременности из-за угрозы преждевременных родов. А Надя улетела с семьёй в Турцию.

Полюбоваться видами из иллюминатора Юлька тоже не смогла. Сначала на взлёте у неё сильно заложило уши, до боли. Ощущения были, как будто через ухо просунули дрель и наматывают на неё мозг. А потом, когда самолёт набрал высоту и болевые ощущения прошли, одноклассники устроили очередные посиделки с громким смехом, шутками и подколками. В общем, было не до уходящей вниз картинки, которая к тому же была частично скрыта крылом, оказавшимся серебристым, поэтому свой полёт «семь самураев-авантюристов», как их компанию окрестил Гошка, начали с громкой, на весь салон, «Пачки сигарет»**. Юля всё ждала, когда придёт строгая стюардесса и прикажет прекратить шум, или когда другие пассажиры возмутятся. Но стюардессы улыбались и притопывали в такт песне, а некоторые из пассажиров даже присоединились к их хору.

С учётом утренней нервотрёпки, неприятностей с ушами на взлёте и посадке, а также всех прелестей лоукостера с теснотой и неудобными креслами, полёт прошёл весело и как-то очень душевно. А Питер встретил их… Дождём. Пока все пассажиры радостно или не очень толкались в узком проходе, доставали сумки и пингвиньим шагом продвигались в сторону трапа, Юля смотрела на бегущие по иллюминатору струйки воды и с тоской думала, что она, прекрасно зная все шуточки про питерскую погоду, совершенно не была готова прилететь из жаркого южного лета вот в такую уныло-дождливую «достоевскую» осень. И что в суете последних сомнений, уговоров и спешных объятий с сыном на пороге квартиры она оставила свою куртку на тумбе около двери. Куртка совсем не желала помещаться в сумку и должна была лететь на коленях у хозяйки, а в итоге не полетела никак. Поэтому, пока друзья в зале прилёта упаковывались в куртки и плащи и звонили своим близким доложить о прилёте, а Данелия прокладывала в приложении маршрут до гостиницы сводного брата, которая носила гордое и глуповатое название «Царские номера» и находилась в Петергофе, недалеко от нового и очень крутого коттеджного посёлка, Юлька потрошила свою сумку в надежде хоть немного утеплиться. На майку она надела домашнюю футболку, которую брала для сна, а сверху смешной и яркий свитер. В таком капустном виде она казалась ещё шире, чем есть, да ещё и старше лет на десять. Зато тепло. На всякий случай сразу достала и зонт, хотя сквозь стекло видела, что автобусы подъезжают под навес. Зонт был чёрным, старым и в двух местах уже пришитым серыми нитками, зато механизм работал очень хорошо и плавно, а спицы были такие прочные, что не выгибались от ветра.