- Возможно, ей был нужен ты. Дома, а не на диване в офисе, - несмело предположила Юля.

- Может быть, а может быть и не я. - И снова смешок. – Как бы то ни было. Я остался без жены, без денег, без квартиры – хоть на дом, обвешанный кредитами, она не позарилась. А через некоторое время и без бизнеса.

- А бизнес тут причём?

- А тут Виктор возвращается в наше повествование. Ты же знаешь, что такое рейдерские захваты?

Юля кивнула, хмурясь и подсчитывая годы, когда это могло быть.

- Не удивляйся, Юль, - будто прочитал её мысли Мирослав. – Да, девяностые прошли, но методы остались. Стали более тонкими, чуть более законными внешне. Маски-шоу не устраивали. Дуло у виска мне никто не держал, по крайней мере - лично у меня... А Виктор… Как в сказке про зайчика и лису – у него «избушка» растаяла, а моя ему очень приглянулась. Не буду забивать твою голову подробностями, а то надолго это. В общем, у меня осталась куча долгов. И этот дом. Я ведь легко мог продать его. Закрыть часть долгов, часть пустить в новое дело. Но… Я не знаю, почему так вцепился в него. Вот точно – как напоминание о своей слепоте. Обо всех ошибках. И я выкарабкался. Иван тогда и помог. И Игнат Вереницкий. Это генерал, который помогал тебя искать, кстати. Игнат тогда помог устроиться, скажем так, на новом месте. А Иван… Он Машку тогда не принял после нашего развода. Он встал на мою сторону, помогал просто… по-человечески что ли. А я, дурак, не оценил. Порвал с ним все контакты. Вгрызся в новый бизнес, поднял старые связи. Ну а дальше ты знаешь – гостиницы выстрелили. И теперь мне не проблема порадовать гостей моей сестрёнки и оплатить все расходы ресторана. Не сотня-другая квадратных метров алой ткани, но тоже неплохо для капитана Грея, как считаешь?

- Знаешь, - Юля смотрела ему прямо в глаза. – Из всего произошедшего за сегодняшний вечер самое прекрасное не стоило тебе ни рубля.

- Даже боюсь предположить, что ты и твои тараканы сейчас имеете в виду.

- Я так понимаю, что Ивану Абрамовичу ты и не позвонил бы ещё ближайшие сто лет, если б не понадобилось привести нас на этот корабль.

- Ты права.

- Так вот этот звонок ему, этот корабль для нас. И этот разговор. Это и есть самое лучшее, что было сегодня.

- Э! А балалайка? – Возмутился Мир, надвигаясь на Юлю как будто гневно.

- И балалайка! – Не стала спорить Белкина. «Серенада» на балалайке ей явно запомнится надолго. Как и смех медведя ей в макушку, когда он сгрёб её своими огромными лапами и прижал к себе.

Мирослав.

Мир сразу почувствовал, как Юля замерла в его руках испуганным зайцем. Такая сильная и сдержанная, но вдруг застыла, будто снова покрываясь тонким панцирем. Кто ж её так заморозил, что она прикидывается мёртвой в случае опасности? Мирослав нехотя разжал руки, и Юлечка Белкина разве что не отпрыгнула. Как тогда в машине, когда было ощущение, что не на мужском плече оказалась её тараканосодержащая голова, а на плахе.

Данкин радостный вопль, к счастью, избавил от необходимости что-то обсуждать. Мирослав и так сегодня наговорил столько, сколько не все его приятели слышали за всё время знакомства. А вот ей, этой притихшей сейчас женщине, захотелось рассказать. Теперь вот только в ладонях зудит желание ещё раз коснуться, провести по спине, пропустить между пальцами светло-солнечные локоны. А в голове куча вопросов к тому собранию тараканов, которые явно сейчас заняли всю эту красивую голову и обсуждают нескромную медвежью персону. Хоть бы краем уха подслушать размышления своей солнечной и одновременно снежной королевы. Интересно, что мысли про «свою» вообще не вызывали у Медведева никакого диссонанса. «Моя», без вопросов. А дальше всё решаемо.

Юля с Мирославом одновременно обернулись на крик его сестры. Мир улыбался, он-то знал причину данкиных воплей, а на юлином лице явно просияло любопытство. Спасибо мелкой – отвлекла от тараканьих забегов.

- Что там за праздник? – Пробормотала Юля.

- Привезли мой заказ, - не пожелал сразу раскрывать все карты медведь.

- У меня сейчас голова взорвётся, - рассмеялась Белкина. - Твои сюрпризы на сегодня закончатся?

- У вас самолёт через 10 часов, так что я ограничен в возможностях, - пожал плечами Мирослав. – Пойдём?

Мир с удовольствием наблюдал, как снова возвращаются жизнь и блеск в глаза Белкиной, когда она увидела гитару.

- Есть что-то, что ты не предусмотрел? – Со смехом спросила эта невозможная женщина. И Мир только усмехнулся в ответ. Нет, ну не говорить же ей то, что вертелось на языке. «Тебя! Я не мог предусмотреть тебя». А вот услышать предложение спеть под гитару и разбудить среди ночи пару исполнительных людей - это было не сложно. Да и люди за все неудобства получили неплохое вознаграждение.

В это время Юльке уже сунули гитару в руки, и она так ласково пробежала по струнам пальцами, проверяя настройку, как будто встретила давнего друга, по которому безумно соскучилась. Она вся даже как будто светилась, сбросив с себя неловкость или стеснение, всё лишнее, всё, что мешало и тянуло к земле. Пальцы вспорхнули над струнами, как стайка птичек – не испуганно, а весело и смело, как будто обещая весну и солнце.

- Жили-были в Индии с самой старины

Дикие огромные серые слоны —

Слоны слонялись в джунглях без маршрута,

Один из них был белый почему-то.

Добрым глазом, тихим нравом отличался он,

И умом, и мастью благородной,

Средь своих собратьев серых белый слон

Был, конечно, белою вороной.

Мирослав не столько вслушивался в слова песни, которую знал, конечно, но не дословно, сколько любовался открытой улыбкой Юли, её глазами, в которых зажглись хитрые огоньки, делая её лицо похожей на кокетливую лисью мордочку. Она и правда была солнцем – вокруг неё люди собирались и грелись, как у костра в лесной чаще. Даже Иван и остальная команда подтянулись поближе и теперь подпевали или подмурлыкивали мотив, или просто отбивали ритм ладонью по колену, не зная слов. А Юля сама не знала и не понимала, какое влияние она оказывает на окружающих. Она не пыталась что-то изображать, не пыталась понравиться. Она была один на один с гитарой. И вдвоём они гуляли где-то по берегам далёкой реки, где потерялся белый слон. Вдвоём грустили по нему. И вдвоём не желали больше держать слонов в неволе.

- Говорят, что семь слонов иметь — хороший тон.

На шкафу, как средство от напастей…

Пусть гуляет лучше в белом стаде белый слон —

Пусть он лучше не приносит счастья! *

Когда раздались бодрые аплодисменты, Юля даже вздрогнула – настолько единение с гитарой оказалось полным и поглощающим. И Мирослав вздрогнул – тоже забыв, что на палубе есть ещё кто-то, кроме него и источника тепла и света. А Юля, смущённо улыбнувшись, повернулась к Малиновской:

- Свет, а вот эту помнишь? Поможешь? – И Юля снова склонилась над гитарой. –

Тебе, я знаю, горестно и жалко,

Что ты вскочить не можешь на коня,

Чтоб на турнире в поединке жарком

Чужому принцу не отдать меня.

Что же это делается в мире,

Что же это сделалось с людьми,

Турниры отменили, турниры отменили,

Как будто нет на свете ни отваги, ни любви. **

Мирослав перевёл взгляд на Светлану. Та подпевала звонким и чистым голосом, гордо расправив плечи и размахивая руками, изображая то флаги, то трубу, то меч. И совсем ничего не было в ней от той немного пьяной прилипалы, которая тёрлась об руку Мирослава и называла его «Слаааавочкой». Вот теперь он и сам видел, что перед ним действительно – простые мальчишки и девчонки, как будто перенесшиеся на двадцать пять лет назад и репетирующие сценку для школьного капустника. Светлана наверняка тогда вполне подходила на роль капризной принцессы, Дмитрий и Егор, устроившие битву на вилках, - на рыцарей, а смеющаяся Данелия, расправляющая несуществующие оборки на наряде Светы – на юную фрейлину Её Высочества. А центром и источником этого волшебного преображения была Юля Белкина.