Элина поднялась, загасила лампу на столе и отправилась к Квэддо. Тот сидел с покрасневшими от недосыпа глазами в компании своего верного лейтенанта Харлена. Элина рассказала им о странном ночном визите. И, кстати, ночная гостья очень точно подметила сходство Квэддо и Малены. Внимательная, зараза!

Харлен пригладил свои редкие волосёнки и поправил повязку на отсутствующем глазу.

— Думаю, это Рицпа, — авторитетно заявил он.

— Скорее всего, — кивнул Квэддо.

— И кружавчики по-прежнему любит, — хихикнул одноглазый.

— Да кто она, в самом деле?!

— Рицпа, в замужестве Рилинда, баронесса Жадвильская, — тоном церемониймейстера на балу заявил Квэддо.

Элина схватилась за голову. Баронесса! В её доме! И она дала баронессе уйти! Не догадалась…

— Похоже, в этом треклятом городе все друг друга знают, — буркнула женщина, стараясь скрыть смущение и недовольство собой, — кроме меня, конечно.

— Да нет, не все, — успокоил её капитан, как бы невзначай положив руку Элине на плечо. — Просто те, кто прошёл войну, остались в городе. Никто из нас не мечтал вернуться в деревню, чтобы пахать и сеять.

Элина не любила излишней фамильярности и посторонних прикосновений, но сейчас не скидывала руку Квэддо, а внимательно глядела ему в лицо. Освещение было у них, конечно, дрянь, при свете масляной лампы ничего особо не рассмотришь, но… Сходство между Квэддо и Маленой и впрямь было! Капитан кондотьеров, правда, истолковал взгляд Элины по-своему.

— Не тревожься ни о чём, — Квэддо притянул женщину к себе поближе. — Рицпа нам не враг. Она просто хочет, чтобы её единственный сын остался цел…

— Чтобы он остался цел и невредим, нечего ему в нашу Слободку соваться, — хмуро сказала Элина. — Неровён час, повредим ему что-нибудь, наследник он там или не наследник.

— Постой-постой, — встрепенулся Харлен, — что значит "не наследник"? Уж не хочешь ли ты сказать, что Рицпа нагуляла сынка не от барона?

Единственный глаз лейтенанта засверкал любопытством. Элина поморщилась.

— Нет, я такого не говорила. Отпусти меня, Квэддо, дай я усядусь поудобнее. Так вот, Рицпа намекнула, что к сыну титул и земли не перейдут. Точнее можно узнать в одной конторе, которая честно служила короне после войны. Озолотились ребята, наверное…

Теперь заволновался и Квэддо.

— То есть титул Руфуса — не наследуемый?

— Похоже, так, — кивнула Элина, — но я узнаю поточнее.

— И если Руфус, скажем так, погибнет, то его жена и сын станут простолюдинами?

— Н-не думаю, — неуверенно ответила Элина, лихорадочно пытаясь вспомнить, что ей известно о таких вещах. Это было легко: ничего.

— Ладно волноваться, Руфус жив-здоров, сидит в своём особняке под охраной гвардейцев и в ус не дует, — беспечно заключил Харлен. — Пока мы до него доберёмся, хозяйка разузнает, что там к чему. А щенка его я хотел в заложники взять, а теперь думаю, на хрен он нам сдался?

— Мы их отгоним от Слободки, и никаких заложников нам не надо, — строго сказал Квэддо. — Честно говоря, я думаю, главное — не допустить поджога, а открытого столкновения гвардейцы и сами не хотят. Отвыкли они от этого. Больше того, как мне донесли, неохота им подчиняться молодому зелёному парнишке, так что усердствовать ради него они не станут.

Квэддо, Харлен и Элина ещё немного пошептались, составляя очередной коварный план. Элина, услыхав его, посмеялась, а Харлен, натянув куртку, пошёл проверять караулы и отдавать распоряжения. Акилла всё это время крепко спал у себя, уморившись за первую половину ночи.

Военная Слободка провела всю ночь в ожидании и напряжении. Тусклое утро застало всех на местах, однако гвардейцы барона, похоже, не торопились.

— Ждут, пока наследник выспится! — шутили на одном из постов.

— Мамка ему молоко на губах оботрёт и штаны покрепче подвяжет! — зубоскалили на другом.

Однако Элина видела, что люди держат наготове не только палицы да топоры, но ещё и багры с вёдрами на случай поджога. А уж подозрительные вонючие горшочки заставили хозяйку безудержно хихикать. Добро пожаловать в Слободку, гвардейцы!

И они пожаловали. Во главе ехал Руфус-младший, и спеси у него изрядно поубавилось. Элине, впрочем, сравнивать было не с чем, просто она видела, что десятком гвардейцев командует, а точнее, пытается командовать юноша, очень похожий на загадочную ночную гостью. При любом слове юноши гвардейцы презрительно кривились. Шахлая, наверное, любили больше.

— Что это такое? — юнец ткнул пальцем в заграждение, возведённое жителями Военной Слободки. — Кто позволил?

Элина протолкалась поближе.

— А чьё позволение здесь нужно? — звонким голосом спросила она, крепко держа спрятанный под плащом арбалет.

— Властей, разумеется, — высокомерно бросил Руфус-младший.

— Мы здесь власть! — выкрикнул кто-то людей Квэддо.

— Это наша слободка! — поддержал ещё одни.

Юнец разозлился и растерялся.

— А ну-ка, разобрать! — злобно вякнул он, имея в виду заграждения.

Кондотьеры подобрались и начали нехорошо усмехаться.

— Ага, прям щас и разобрали!

— Тебе надо, ты и разбирай!

В адрес Руфуса-младшего посыпались язвительные насмешки. Лицо юноши побагровело от гнева. Полный ярости, он обернулся к гвардейцам:

— Разберите эти завалы!

Гвардейцы даже не шелохнулись.

— Я кому сказал, разбирайте!

— Мы — гвардия дара Руфуса, барона Жадвиля, — лениво пояснил один из гвардейцев, — а никак не разнорабочие. Наше дело — наводить порядок на улицах, а не доски тягать.

— Ух ты, какая дисциплина! — приторным голосом восхитилась Элина. — Аж завидую!

— Заткнись, потаскуха! — Руфус-младший брызгал слюной, заходясь от злости.

— Ишь, какой наглый! — возмутилась Элина. — Заявился к нам без приглашения, да ещё и оскорбляет! Давайте-ка поучим его вежливости!

Эти слова стали сигналом к действиям кондотьеров. В гвардейцев полетели увесистые горшки с подозрительным запашком. Через баррикаду было сложно добросить эти снаряды до цели. Горшки падали наземь, разбивались и разбрызгивали своё отвратительное вонючее содержимое.

Гвардейские лошади испуганно заржали, а всадники принялись отчаянно материться, распознав в "бомбах" обычные фекалии. Кондотьеры злорадно хохотали. Кто-то, не слишком брезгливый, зачерпнул порцию дерьма и метнул в Руфуса-младшего. Лошадь под ним шарахнулась, поэтому "подарочек" угодил не в лицо, а в грудь, пропитывая дорогую одежду.

Элина заметила злорадные ухмылки на лицах гвардейцев и чуть не пожалела баронского сынка. Следующие горшки полетели целенаправленно под копыта лошадей.

— А-ха-ха! Мазилы! — загоготали гвардейцы.

Впрочем, смех быстро прекратился, когда через завал полетели факелы. Оказалось, что в горшках были не только фекалии, но и масло. Эта дьявольская смесь вспыхнула, окончательно перепугав бедных лошадей. Началось столпотворение.

Элина отошла в сторонку, к стене ближайшего дома. Она наблюдала, как кондотьеры готовят камни и стрелы. Все прекрасно знали, что и в каком порядке делать, так что Элина вполне могла убираться отсюда, но… Рицпа просила за своего сына, и Элина дала ей обещание. Придётся остаться и проследить, чтобы с этим самонадеянным щенком ничего не сделали.

Этот щенок только что размазал по пузу порцию прилетевшего дерьма, поэтому ругался как грязный (во всех смыслах) бандит. Откуда-то из-за спин гвардейцев раздался крик:

— Отходите! Приказ барона — возвращаться!

Сколько Элина ни присматривалась, ей не удалось рассмотреть, кто это кричит. Зато гвардейцы наверняка знали крикуна и послушались его незамедлительно. Молодой командир, скрипя зубами от ярости, вынужден был тоже отступить. Вот и хорошо, вот и славно. Пострадала только гордость мальчишки, но насчёт гордости Элина его матери ничего не обещала.

Теперь можно возвращаться. Люди сами потушат огонь.

В отцовском доме Руфус-младший закатил настоящую истерику. Он кричал в лицо барону, что почти победил бунтовщиков, они уже готовы были выдать зачинщиков, так зачем же отец велел отступить?!