– Расступитесь, расступитесь! – кричал он. – Не скотину покупаете! Эта красавица украсит гарем любого вельможи!

– Какова цена за нее? – кричали из толпы.

– А какова твоя цена? – вопросом на вопрос отвечал посредник.

– Сначала скажи ты!

– Это бесценное сокровище, – гнул свое посредник.

– Ты всегда так говоришь, а потом оказывается, что товар-то порченый.

Хозяин возмущенно вскинул брови и сделал знак посреднику.

– Лучшего товара не найти ни в Стамбуле, ни в Багдаде, ни в Бухаре, ни в Индии, ни в Китае! – нахваливал посредник. – Это нежный, ароматный бутон, который, когда распустится, сведет с ума даже знатока истинной красоты!

Муса-Гаджи зачарованно смотрел на девушку. Она все больше казалась ему похожей на Фирузу.

Покупатели наперебой выкрикивали цены, а посредник умело их поднимал.

– Где вы видели такие плечи, будто выточенные из слоновой кости! – заливался посредник, срывая с девушки одно покрывало за другим. – А такие бедра? Когда я смотрю на них, мне кажется, что я умер от счастья! А ее грудь, чтоб мне ослепнуть от этого чуда!

Ахмад тянул Мусу-Гаджи назад, но тот будто прирос к земле. Муса-Гаджи был почти уверен, что перед ним его любимая, его несчастная Фируза, которую вот-вот продадут какому-нибудь похотливому богатею.

Взволнованная публика не устояла, цена быстро поползла вверх, но посредник знал свое дело и готов был сорвать последнее покрывало:

– Убейте меня, если вы видели глаза, прекраснее этих!

– Покупаю! – неожиданно для самого себя выкрикнул Муса-Гаджи.

– Не сходи с ума, – сказал ему на ухо Ахмад, но Муса-Гаджи его не слышал.

– Назови свою цену, о вместилище щедрости! – воскликнул посредник, уверенный, что хорошо сделал свое дело и теперь получит немалую прибыль от сделки.

– Цену? – растерялся Муса-Гаджи.

Он не знал, сколько у него монет, хотя Ахмад все вырученные деньги доверил ему, опасаясь, что его самого могут узнать в Тебризе.

Муса-Гаджи начал искать кисет с деньгами, который был у него за поясом, но никак не мог его найти.

– У меня… У меня украли деньги… – ошеломлено произнес Муса-Гаджи.

– Как это украли? – нахмурился Ахмад.

– Они были у меня здесь, за поясом, – продолжал искать Муса-Гаджи.

Посредник видывал и не такое, а потому махнул на странного покупателя рукой и продолжал торг. Когда было сорвано последнее покрывало, публика восторженно зашумела, потому что девушка была и вправду очень красива. Но это была не Фируза.

Ахмад крепко ухватил под руку Мусу-Гаджи и повел его прочь от опасного места. Обескураженный неудачей, Муса-Гаджи все еще оглядывался назад, не веря, что мог так ошибиться.

– Я думал, ты хочешь мне помочь, – приводил его в чувство Ахмад. – А ты хочешь все испортить.

– Прости меня, Ахмад, – тряс головой Муса-Гаджи, будто стараясь избавиться от наваждения. – У меня была любимая девушка…

– У всех была любимая девушка, – прервал его Ахмад. – Даже у тех, кто сидит в здешней тюрьме.

Ахмад подвел Мусу-Гаджи к фонтану и плеснул ему в лицо пригоршню воды.

Тот вытер лицо, глотнул немного из искрящейся струи и только теперь осознал, что произошло. Мало того, что он принял за Фирузу другую девушку, так чуть не отдал за нее все деньги, которые предполагалось употребить на спасение из тюрьмы джарцев.

– Если бы об этом написал поэт, он назвал бы твой поступок прекрасным, – сказал Ахмад. – Освободить несчастную красавицу-рабыню – что может быть благороднее? Но что скажут дети тех несчастных, ради которых мы сюда пришли?

– Мне нет прощения, – глухо произнес Муса-Гаджи. – Я так долго искал свою невесту…

– …Что потерял все наши деньги, – закончил за него Ахмад.

– Я готов продать в рабство себя самого, чтобы вернуть утраченное, – сказал Муса-Гаджи.

– За тебя столько не дадут, – усмехнулся Ахмад, доставая из-за пояса туго набитый кисет.

– Наши деньги?! – не поверил своим глазам Муса-Гаджи.

– Если бы я опоздал на одно мгновение, они были бы уже не нашими, – ответил Ахмад, пряча деньги обратно.

– Слава Аллаху, я вовремя понял, что любовь твоя не знает преград. И успел вытащить деньги из твоего пояса, пока это не сделали воришки, шнырявшие вокруг нас.

Купив по пути несколько напильников, они явились на конный рынок и стали прицениваться к скакунам.

– Эти нам подойдут, – сказал Муса-Гаджи, выбрав крепких коней.

Владелец назвал цену, но оказалось, у Ахмада не хватает денег. Тогда за дело взялся Муса-Гаджи.

– Они столько не стоят, – заявил он.

– Это отличные кони, – уверял владелец.

– У них потерты бока и спины, – показывал Муса-Гаджи, – и сбиты подковы.

– Эти кони принадлежали убитым воинам! – сообщил владелец. – А у воинов падишаха не бывает плохих коней!

– Неужели воины ездили на таких клячах? – усомнился Муса-Гаджи.

– Эй, ты! – крикнул кому-то владелец лошадей. – Подтверди мои слова этим купцам!

На крик явился конюх. Это был Ширали. Он удивленно уставился на Мусу-Гаджи, но не подал виду, что его знает.

– Эти кони действительно бывали в боях на Кавказе, – подтвердил Ширали. – Но волею судьбы остались без своих хозяев.

– Ну, что я говорил? – воскликнул владелец. – На этих конях были тяжелые доспехи, оттого и бока потерты!

– Кони что надо, – кивнул Ширали, а затем шепнул на ухо своему хозяину. – Жаль только, подхватили какую-то заразу в походе.

– Заразу? – так же тихо переспросил опешивший владелец. – Что ты такое говоришь?

– Эта болезнь сначала незаметна, – шептал Ширали. – Но может скосить за день целый табун. Да так, что даже шкур никто не купит.

– Пожалуй, не буду брать с вас полную цену, – обернулся к купцам владелец.

– Из уважения к вам мы сделаем даже скидку в половину цены, – добавил Ширали.

Владелец гневно обернулся на Ширали, но тот знаками дал ему понять, что даже такие деньги за погибающую скотину – большая удача.

Продавец и покупатель ударили по рукам, и Ахмад расплатился. Муса-Гаджи догадался, что они получили коней задешево не без помощи Ширали, и предложил Ахмаду взять его в помощники. Если бы им пришлось рыть подкоп, помощник бы им очень пригодился. Ахмад считал, что они и сами справятся, а лишние свидетели ни к чему. Но Муса-Гаджи убедил его: если бы Ширали захотел их выдать, ничего не мешало бы ему сделать это в любую минуту. Но вместо этого туркмен им помог.

– Мы собираемся за товарами в Багдад, если на то будет воля всевышнего, – сказал Муса-Гаджи продавцу коней. Затем вручил ему золотую монету и попросил: – Мы отправляемся на днях и будем благодарны, если твой слуга хорошенько накормит коней перед дальней дорогой.

– Они будут сыты и готовы, – заверил продавец, пряча золотую монету за пояс.

Уходя, Муса-Гаджи шепнул Ширали:

– Ты оказал нам большую услугу.

– Ты сохранил мне жизнь, – напомнил Ширали. – Куда и когда привести коней?

– Загляни завтра вечером в караван-сарай, – сказал Муса-Гаджи. – Там я скажу.

Управившись с одним делом, друзья принялись за следующее, куда более трудное. Немного перекусив в духане, они накупили корзину разной еды и направились к городской тюрьме на окраине города.

Ахмад, которого могли здесь помнить, решил зря не рисковать и научил Мусу-Гаджи, что делать. Тот взял корзину и подошел к воротам тюрьмы:

– Кто ты, чего тебе нужно? – окликнул его стражник.

– Я великий грешник, – сказал Муса-Гаджи. – Вот корзина с едой, пусть смотритель раздаст ее узникам, чтобы они помолились за меня.

– Это можно, – согласился стражник, забирая корзину.

На следующий день Муса-Гаджи снова явился к тем же воротам. На это раз к нему вышел сам смотритель: