– Посол едет! Внимание! Посол от великого хана! Внимание!

Скоро стало известно, что Ибрагим-хан прислал восставшим ультиматум. Вожди горцев подозревали, что ничего хорошего от хана ждать не приходится. Но они, как и Ибрагим-хан, хотели выиграть время. Из Дагестана прибывали все новые силы, и поток этот с каждым днем усиливался. Особенно здесь ждали заклятого врага Надир-шаха – Сурхай-хана Кази-Кумухского с его знаменитыми сыновьями.

Ставка руководителей восстания находилась в Закатальской крепости, рядом с Джарами. Туда и съехались представители Джаро-Белоканских обществ с их признанными вождями Ибрагимом-Диванэ и Халилом. Обсудить грозное послание хана позвали и Чупалава, который успел заслужить всеобщее уважение и считался представителем сильного Андалалского общества.

Вожди собрались под огромной чинарой, ей было больше четырех веков, и она многое повидала за свои долгие годы. Не явился лишь владетель Каха и Каника. Как оказалось, он, как и главы обществ, еще раньше получил приглашение от Ибрагим-хана встать на его сторону. Но все, кроме него, решительно отвергли гнусное предложение врага, сулившего за предательство великие почести и щедрые награды.

Кроме приказа о повиновении и «присоединении к стремени повелителя», в ультиматуме Ибрагим-хана содержалось требование приготовить для его войск провиант, девушек для воинов и фураж для коней.

Когда унизительный ультиматум был оглашен полностью, Халил заключил:

– Наглость Ибрагим-хана превосходит свирепость его проклятого брата.

– Этот презренный каджар возомнил, что ему удастся нас запугать, – процедил сквозь густую бороду Ибрагим-Диванэ.

– Нападем первыми! – предлагали предводители.

– Тогда и остальные, в тылу у хана, поднимутся!

– А что они смогут? – сомневались другие.

– К Ибрагим-хану войска со всех сторон подходят.

– Надо заманить его в горы, – предложил Чупалав. – А там – как Аллаху будет угодно, победим или погибнем.

– На равнине нам с этим войском не справиться, – согласился Ибрагим-Диванэ. – А здесь у нас и крепости, и башни. Пусть попробует взять.

– Главное – наши ущелья, – добавил Халил. – На крупного зверя надо ставить надежный капкан. Верно Чупалав говорит: завлечь и раздавить.

– А села? Мы их с таким трудом восстановили, – говорили горцы.

– Без боя не отдадим.

– Мы будем драться за каждый камень, за каждый дом, – говорил Ибрагим-Диванэ. – Измотаем хваленых кызылбашей, а когда они решат, что дело сделано, заставим Ибрагим-хана горько пожалеть о том, что он посмел поднять глаза на наши горы.

– Едут! – донеслось вдруг издали.

Все обернулись на крик и увидели, что со стороны хребта к ним приближается большой отряд. Его возглавлял статный воин в расшитой серебром черкеске и с дорогим оружием.

Его панцирь и щит были приторочены к бурке позади седла.

– Муртазали, сын Сурхай-хана! – узнал Чупалав.

– Салам алейкум! – приветствовали славного храбреца предводители.

– С приездом, Муртазали!

– Ва алейкум салам! – отвечал Муртазали, спешиваясь.

– Как здоровье твоего отца? – уважительно спрашивали предводители.

– Что слышно в горах?

– У нас все, слава Аллаху, хорошо, – отвечал Муртазали, почтительно здороваясь с предводителями. – А у вас, я слышал, неспокойно.

– Этому безумцу Ибрагим-хану не дают покоя наши свободные горы, – сказал Халил.

– Значит, пора поставить его на место, – ответил Муртазали. – Отец остался в Кумухе. Он и главы обществ решили перекрыть врагу дороги и укрепить аулы, если вдруг Ибрагим-хан сумеет прорваться или к нему пойдет помощь из Дербента, куда тоже пришел приказ выступать.

– На этот раз кызылбашам не поздоровится, – пообещал Чупалав.

– Сколько воинов ты привел? – спросил Ибрагим-Диванэ.

– Около тысячи, – ответил Муртазали. – Они уже бились с кызылбашами и знают, что делать.

– Это большая помощь, брат, – сказал Ибрагим-Диванэ. – Со всеми прибывшими у нас наберется крепкое войско.

– А сколько сил у Ибрагим-хана? – спросил Муртазали.

– Намного больше, – сообщил Чупалав.

– Их количество не так страшно, – сказал Халил. – Плохо то, что среди нас нашлись изменники.

– Изменники? – не поверил Муртазали.

– Малый уцмий Каха и Каника решил переметнуться, – нахмурившись, сообщил ему Ибрагим-Диванэ.

– Эта паршивая овца не испортит нашего стада, – сказал Халил. – Справимся и без него.

– Значит, я поступил верно, что послал по его следу своих людей, – сказал Муртазали.

– По его следу? – удивился Чупалав.

– Этот предатель рассылал письма по соседним обществам, призывал и других покориться Ибрагим-хану, – рассказывал Муртазали. – Сначала мы решили, что письма фальшивые, что враги хотят посеять рознь между нашими людьми. Но по дороге сюда я убедился, что это правда. Вот и отправил своего нукера Микаила с надежными людьми, чтобы они или поймали и привели этого негодяя, или убили его.

– Да поможет им Аллах, – сказал Ибрагим-Диванэ. – А пока нужно решить, что ответить на ультиматум Ибрагим-хана.

Муртазали взял бумагу, пробежал ее глазами и вернул Халилу.

– Мы пришли драться.

– Наш совет тоже решил стоять до конца, – сказал Ибрагим-Диванэ.

– Эти кызылбаши не понимают другого языка, кроме свиста пуль и звона кинжалов, – сказал Чупалав. – А мы хорошо знаем эти песни.

Постановив сражаться, пока не разобьют Ибрагим-хана или не погибнут сами, горцы начали обсуждать план действий, расположение каждого отряда и его задачи.

Первым делом следовало занять все дороги и горные проходы, чтобы как можно дольше сдерживать движение Ибрагим-хана. А тем временем готовиться к упорной обороне главных укреплений и предусмотреть способы помогать друг другу. В ущелье, где предполагалось дать решающий бой Ибрагим-хану, если бы удалось его туда завлечь, необходимо было подготовить несколько ярусов для обстрела, запасти там боеприпасы и заготовить кучи камней, чтобы обрушивать их на головы захватчиков.

Обсуждение тактики было в самом разгаре, когда появился Муса-Гаджи. Чупалав облегченно перевел дух и бросился к другу:

– Цел!

Здесь уже слышали о леопарде и о том, что Муса-Гаджи пропал с его шкурой.

– Говори же! – теребил друга Чупалав. – Что с тобой случилось?

– Все хорошо, – отвечал Муса-Гаджи, спешившись.

– А где шкура? – поинтересовался Чупалав.

– Обменял у Ибрагим-хана на жеребца, – сказал Муса-Гаджи, привязывая обоих коней у дерева. – Думаю, от живого коня больше пользы, чем от дохлого леопарда.

– Это верно, – согласился Чупалав. – Если такой сильный зверь, как леопард, не смог сохранить свою шкуру, то вряд ли она поможет и Ибрагим-хану.

Муса-Гаджи подробно рассказал все, что произошло в ставке Ибрагим-хана, как он хотел его убить и что случилось потом. Умолчал он лишь о том, что отпустил Ширали. А узнав, какое послание горцы получили от хана, Муса-Гаджи сказал:

– Ибрагим-хан жаждет славы и мечтает превзойти своего брата. Если ему покажется, что мы дрогнули, он ринется вперед без оглядки.

– Это его и погубит, – сказал Ибрагим-Диванэ.

– Так мы ловим волков, – добавил Халил. – Прячем в кустах длинную клетку, загоняем туда овцу, и не успеет хищник добраться до добычи, как клетка уже захлопнулась.

Когда совещание закончилось и предводители пошли к своим отрядам, Чупалав спросил Мусу-Гаджи:

– Выходит, ты ее не нашел?