У моего мужа редко получается провести в России больше недели, но зато он постигал Россию изнутри, что редко удаётся заморским бизнесменам, которые месяцами живут в гостиницах и пентхаусах, так и не получив возможность побывать в гостях у русских. Самые яркие воспоминания моего мужа – продолжительное путешествие на поезде по просторам России (на самом деле всего два дня), Красная площадь без снега (насмотрелся фильмов про Джеймса Бонда) и нескончаемый русский обед, плавно переходящий в ужин. Купейный фирменный поезд ему не понравился отсутствием пресловутого английского «прайвеси» и необходимостью молчать всю дорогу, чтобы не привлекать к себе внимание, хотя пейзажи за окном впечатлили. В предполагаемо заснеженной Москве он получил солнечный ожог, потому что на дворе стоял июнь и температура перевалила за тридцать градусов. Что касается «самого длинного обеда в его жизни», то, помнится, приехали мы к родственникам на дачу где-то в двенадцать часов и начали с блинчиков с творогом, потом плавно перешли к закускам, салатам и шашлыкам, а после бани ближе к десяти вечера завершили трапезу чаем с тортом. Мы пили, ели, говорили, и бедный англичанин не сразу понял, что это не обед, а времяпрепровождение по-русски.

Сейчас в Россию поехали мои английские студенты. Для того, чтобы подтянуть русский язык, им надо погрузиться в языковую среду и найти русских, с которыми они смогут общаться. Уровень их русского языка уже достаточен, чтобы поддерживать беседу на разные темы, но, разумеется, говорят они медленно, нескладно и иногда долго думают над разными грамматическими конструкциями. Затем мы их туда и посылаем, чтобы меньше думали. Чтобы достичь максимальных результатов за короткий срок, они часто живут в русскоговорящей семье, продолжают процесс обучения в языковой школе, а в свободное время бродят по улицам и кафе в поисках новых знакомств. Возвратившись в Лондон, рассказывают довольно забавные истории о своих приключениях. Джоанна поехала волонтёром на Олимпийские игры в Сочи. Она долго готовилась к этой поездке и предвкушала увлекательное «погружение» в русскую среду обитания. Но первое, что она написала, фиксируя впечатления: русские – очень-очень грубые и неприветливые люди, они почти никогда не улыбаются и не любят общаться с иностранцами (общалась она в основном с обслуживающим персоналом Олимпийского комплекса). Я часто слышала подобные отзывы от иностранцев, которые побывали в России, но, честно говоря, была изумлена, что она столкнулась с русской грубостью именно в Сочи. Ведь к приёму гостей готовились очень серьёзно. Как мне говорили, даже полицейские проходили конкурс, чтобы только самые лучшие отправились представлять свою профессию во время Олимпиады. Разумеется, весь обслуживающий персонал был в курсе, что с иностранцами нужно вести себя вежливо и приветливо, поэтому мне грустно слышать, что это всё равно не удалось. Я сразу ответила Джоанне, что у русских не принято улыбаться и приветливо разговаривать с незнакомыми людьми, но они очень сердечны и дружелюбны к тем людям, которых они хорошо знают и которые приходят к ним в гости. Они настороженно относятся к иностранцам, как ко всему незнакомому, поэтому пытаются скрыть свою неловкость и замешательство под маской суровой неприступности. Что касается грубости, то я уже рассказывала: в Англии меня называли грубой (rude) просто бесчисленное количество раз, даже тогда, когда я пыталась быть милой. Из чего я делаю вывод: у англичан какое-то извращённое понимание грубости вследствие собственной гиперболизированной вежливости.

Роберт, очень интровертированный и предельно вежливый англичанин, попал в семью, где, судя по всему, не очень поняли цель его приезда. С ним почти не разговаривали (оно и понятно, иностранный гость в доме, сразу создаётся напряжённая атмосфера – как бы не ляпнуть чего лишнего). Он отметил, что за завтраком и ужином они смотрели телевизор и небрежно обменивались дежурными фразами, отчего ему было трудно практиковать язык. Конечно, ему и в голову не пришло попросить их выключать телевизор на время ужина – как можно так грубо вмешиваться в уклад чужой семьи?! Квартира в многоэтажном доме породила у него ассоциацию с лондонским социальным жильём (council house). Он, привыкший жить в собственном доме, сразу насторожился: а вдруг его поселили в трущобы. Его территория была ограничена лишь спальней. Печалило отсутствие гостиной и сада. Роберт чувствовал себя как в клетке и сбегал после уроков в кафе и парки с другими англоговорящими студентами, отказавшись погружаться в языковую среду с местными.

Кристине больше повезло с квартирной хозяйкой, потому что пожилая женщина обрадовалась приветливой компаньонке и целых три месяца водила её по театрам, показывала семейные альбомы, потчевала разными вкусностями и вела бесконечные разговоры. Кристина умеет расположить к себе людей, и ей ужасно понравились и русская еда, и русские люди. На самом деле она ирландка, а не англичанка, открытая, душевная и эмоциональная девушка, и, думаю, поэтому так хорошо воспринимается русскими людьми. Кристина очень интересуется русской культурой, поэтому сейчас подумывает о том, чтобы поехать в Россию ещё на год – работать для благотворительного проекта.

Такие же дружеские отношения сложились с принимающей семьей у индианки Шиты, которая с первых дней погрузилась в бесконечный сериал семейных отношений между разведённой женщиной, её бывшим мужем, взрослой дочерью с ребёнком и бабушками с обеих сторон. Шита осталась очень довольна русским Болливудом и сказала, что русские ничем не отличаются от индийцев.

Артур вписался в русскую действительность на раз-два. Будучи открытым и дружелюбным парнем, он сразу наладил связи с принимающей семьёй, и они в первую же неделю пригласили гостей, чтобы расширить круг его общения. Через друзей своих друзей он познакомился с русскими ребятами-ровесниками и начал играть с ними в футбол. Написал мне, что, к сожалению, не очень понимает своих новых друзей, потому что половина того, что они говорят – матерные слова. Поскольку его учителя в языковой школе отказались учить его мату и даже объяснять значение некоторых слов, он решил изучать их в контексте, продолжая играть в футбол и распивая пиво после игры. Разумеется, мы в стенах колледжа не могли его подготовить к подобному культурному шоку. Наверное, для этого и нужна практика в стране изучаемого языка. Когда он уезжал в Россию, то уже свободно говорил по-русски и понимал 95% сказанного. Честно говоря, мы даже не думали, что у него будут какие-то проблемы в общении. На самом деле, грустно, что наши мужчины не умеют говорить по-другому. Артур отметил, что его новые приятели довольно плохо изъясняются на родном языке и часто не могут связно объяснить значение слова. Ну не лингвисты они! Хотя, я уверена, они все учились в школах и даже институтах. Вот англичан учат произносить речи ещё в школе, и многие английские мужчины умеют красиво говорить. Артур планирует работать в PR, и в его профессии вряд ли пригодится русский мат, но у меня язык не поворачивается отправить его общаться с русскими женщинами. В познании русского языка они точно дадут больше мужчин, но после этого юноша может уже не вернуться на учёбу в Лондон.

Все наши студенты после поездки в Россию хвалят хорошую погоду, вкусную еду и отмечают богатство русской культуры. Они с удовольствием путешествуют, когда у них есть возможность, изучают историю страны и охотно проводят время в кафе, которые кажутся им уютными и дешёвыми. Но обрести русских друзей за несколько месяцев редко удаётся. Как говорит мой свёкор, к русским можно привязаться сердечно, и они будут плакать, провожая вас, но для этого нужно прожить среди них долгое время и не только съесть с ними пуд соли, но и выпить ящик водки, зато после этого вы будете родным навеки.

Разницу между русским и английским менталитетом мой муж начал постигать уже в первые месяцы знакомства. Как-то в выходные мы отправились на экскурсию в замок Ворвик, провели там отличный день, наслаждаясь видами и аттракционами, переночевали в замечательной сельской гостинице. А на следующее утро после выписки из гостиницы у нас оставалось шесть часов до вечернего поезда. Ворвик – маленький городок и живёт, в основном, за счёт туристов. Два часа мы бродили по тихим улицам, неизбежно упираясь в замок. Оплата недешёвых билетов по второму кругу не входила в наши планы, и мы побрели вдоль каменной стены в обход исторического памятника. Через пару сотен метров я увидела отверстие, выломанное в стене, достаточно большое для взрослого человека. Смеясь, я предложила моему спутнику воспользоваться возможностью, которую нам посылает судьба. Он пришёл в ужас от этой идеи. Предложил вернуться к главному входу и купить билеты, если мне так хочется посмотреть замок ещё раз. Я только пожала плечами и отказалась. Некоторое время мы шли молча. Поражённый англичанин осмысливал ситуацию. Наконец он изрёк: «Я понял, в русском менталитете дыра в заборе – это не преступление. Это возможность». Мы потом долго смеялись и до сих пор вспоминаем этот эпизод как момент истины. Теперь у мужа много знакомых среди русских, и подобные предложения больше не удивляют и не шокируют его. Если нельзя, но очень хочется, то можно.