Главный минус сразу нарисовался: нестабильный доход. Мои эксперты упирали на то, что зависимость от нерегулярных доходов – состояние пренеприятнейшее. А я только что ушла со стабильной офисной работы, и мне непонятно: чем это так уж неприятно? Вот в офисе было по-настоящему скучно, однообразно, всё до тошноты регламентировано и предсказуемо. Они говорят: зато стабильная зарплата. Я: ну и что? Пять лет двадцать пятого числа каждого месяца на мой счёт приходила небольшая сумма, которая поддерживала меня в состоянии стабильности, но высоко взлететь не давала. Работая в туристической компании, я не стала больше путешествовать – не позволял ни рабочий график, ни доход. Целыми днями я звонила в гостиницы и решала проблемы незнакомых мне туристов, при этом уставала так, что в выходные хотелось отдохнуть и прийти в себя, а не мчаться с ночёвкой в Мадрид или Милан. Сотрудников моего отдела не посылали даже в командировки, мы были обычными офисными клерками, которые целыми днями отвечали на звонки и письма турагентов. Мы не видели лиц счастливых туристов, которые отправлялись в долгожданный отпуск, романтическое свадебное путешествие или город своей мечты, мы не получали их восторженных отзывов, благодарностей и коробок с конфетами. Наши стены не украшали полки с сувенирами или плакаты с заманчивыми пляжами и виллами по сходной цене – неизменные декорации маленьких турагентств. С утра и до вечера мы решали суперсрочные проблемы с гостиницами, и, решив одну проблему, немедленно приступали к следующей. В этом заключалась специфика нашей работы, и из всех туристических бонусов у нас была только возможность забронировать себе гостиницу со скидкой. Процедурой бронирования гостиниц для персонала занималась моя начальница, и ставить её лишний раз в известность о своих передвижениях не хотелось. Она и так считала, что для простого клерка у меня слишком изысканный вкус и высокие запросы.

Я начинаю накидывать студентам плюсы фриланса: никакого начальства, никаких планёрок-летучек-приглашений на ковёр, полная свобода действий, не нужно высиживать до конца рабочего дня, большая часть времени проходит дома, в привычной комфортной обстановке. А они кивают и всё равно с грустью повторяют: зато нерегулярный доход.

Я усиливаю нажим. Представьте, говорю, никто вам не указывает, чтó и как делать, вы сами себе хозяева, сами определяете фронт работ и берётесь за те проекты, которые вам интересны. Не нужно тащиться в метро в час пик и переживать, что опять опаздываете, у вас нет неприятных коллег, которые выносят вам мозг, вам не нужно сотрудничать с людьми, которых вы терпеть не можете, ваш начальник не устраивает вам разносов под плохое настроение и клиенты не орут на вас и не учат вас, как надо работать. Вы в любой момент можете взять выходной или уехать на две недели в отпуск, но, даже находясь на приличном расстоянии от дома, всё равно, если надо, поддерживать связь с заказчиками и даже продолжаете работу над проектом – благо, Интернет всегда под рукой. Они опять соглашаются, что всё это, безусловно, очень здорово, но примерить на себя такой образ жизни не готовы. Уж очень это рискованно.

Я в какой-то момент сдалась и стала размышлять с их позиции. Жизнь в Лондоне недешёвая, собственного жилья без ипотеки ни у кого из них нет, подсобного хозяйства тоже, следовательно, на картошку из огорода рассчитывать не приходится. Аренду квартиры оплачивать нужно, по счетам платить, проездной покупать – куда в Лондоне без проездного? Содержание машины стоит денег, обеды в городе тоже – получается, минимальные месячные затраты так велики, что рассчитывать на нерегулярные заработки не приходится. Обойтись малым не выйдет. Вспомнила, как несколько лет назад уходила с работы в никуда. Первая же месячная квартплата ввела меня в долги, а после второй я основательно в них погрязла. Сидеть по уши в долгах мне не понравилось, и второй раз я уходила с подушкой безопасности с расчётом на полгода. Есть такая умная вещь, придуманная американцами – когда на сберегательном счету лежит сумма, позволяющая сносно прожить несколько месяцев или даже год, руки развязаны и можно предпринимать кардинальные шаги в плане карьеры. У американцев тоже счетов выше крыши, они уходить в никуда не любят. Подушка безопасности, которую я активно формировала в последний год на работе, позволила мне немного передохнуть и осмотреться, оценить обстановку и просчитать дальнейшие шаги.

Сейчас у меня есть несколько работодателей, я сама выбираю проекты, с которыми хочу работать, и имею право «отказаться от клиента», если он мне не подошёл. Собеседования по «нестабильной» и «нерегламентированной» работе, которую я хорошо знаю и люблю, прошли как разговор двух умных людей, которым интересно общаться друг с другом – ни давления, ни допроса, ни подвоха. Работодатели в таких ситуациях чувствуют себя более расслабленными, потому что им не нужно гарантировать мне работу на всю жизнь, а я – потому что у меня параллельно есть другие проекты, которые меня кормят. Кажется, впервые в жизни поняла, что иногда и работодатель пытается понравиться и не упустить кандидата, даже поймала себя на мысли, что от собеседований можно получать удовольствие.

Поскольку мечта о некоторой стабильности никогда не покидала меня, я подстраховала себя контрактом с британским правительством. Кажется, моему боссу не грозит банкротство в ближайшие годы, и он не намерен перевозить своих сотрудников на Филиппины в целях экономии средств. А я получила творческую и одновременно гарантированную работу, о которой пару лет назад не могла даже мечтать, так как не знала, что она существует.

Благодаря подписанным контрактам я примерно могу предсказать свой доход на несколько месяцев вперёд, и он в полтора раза превышает мою бывшую зарплату в офисе. Наверное, в теории у меня есть начальники – владельцы компаний, с которыми я сотрудничаю, но я их никогда не видела. Кроме британского премьер-министра, конечно. Большую часть времени я провожу на публике, со студентами и рекламодателями, так что скучать не приходится, а журналистика и PR были и остаются самой гибкой и свободной частью моей деятельности.

Как-то мы разговорились с моей коллегой о женской эмансипации и смешении ролей.

Я сама выросла в традиционной семье, где роль лидера, добытчика и защитника отводилась мужчине, а женщине полагалось заниматься домом и детьми, правда, совмещая это с работой, которая бы не очень мешала её служению семье. Сегодня я практически полностью отказалась от этого стереотипа, и после десяти лет жизни в Англии обнаружила, что активно вовлечена в общественную и профессиональную жизнь. Более того, с годами и карьера моя пошла в гору, и заработки значительно увеличились. По сути, на данном этапе жизни, я – карьеристка до мозга костей, хотя никогда не могла представить себя в этой роли, меня к ней не готовили, и я к ней никогда не стремилась. Всё-таки десять лет жизни в столице «эмансипированной» страны накладывают свой отпечаток, а английский муж считает, что женщина должна иметь возможность реализовать себя профессионально, и поддерживает меня во всех начинаниях. Отсутствие детей тоже не последняя причина – зачем мне быть домохозяйкой в небольшой квартире? При моих-то талантах?

Моя собеседница тоже оказалась пленницей двойных стандартов, потому что происходила из патриархальной мусульманской семьи, где мама не работала. Но, родившись в Лондоне и окончив частную школу и один из ведущих университетов, сама она получила противоположный вектор развития. Будучи амбициозной и талантливой женщиной, после университета она занялась карьерой и достигла немало успехов в сфере PR и журналистики, жила во многих странах и работала над интересными проектами, но в силу своего образа жизни до сих пор не вышла замуж и не родила детей, к большому неудовольствию своего консервативного папы. Однажды, навещая её в одной арабской стране, где она в то время работала, он с негодованием спросил, ради чего она продолжает мотаться по разными странам и сколько ещё собирается вести подобный кочевой образ жизни. «Мы сидели в моей квартире в центре города, с потрясающим видом на залив. Я работала над PR-имиджем известного политика, и моё жильё класса люкс оплачивалось моим работодателем, у меня была приходящая домработница, личный шофёр и личный переводчик, но отец смотрел на этот залив и спрашивал, почему я до сих пор не вышла замуж и не родила пятерых детей», – пыталась разобраться в конфликте жизненных установок моя собеседница.