Более того, епископ Никол в то воскресенье, когда отслужили /368/ обедню, совершил очень наглый и недостойный поступок: запер дверь той церкви, где находился вардапет, и взял с собой ключ, не помня повеления господа: «Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником и пойди прежде примирись с братом твоим и тогда приди и принеси дар твой»[268]. И поступок этот (то, что епископ запер церковь) очень огорчил вардапета, поэтому он сказал: «Будь проклят тот, кто пойдет сегодня в ту церковь». А епископ после завершения обедни и освобождения вновь посвященного [от поста] запер также дверь и этой церкви. Таким образом, были заперты двери обеих церквей. А были [тогда] дни великих праздников: в понедельник, следующий после того воскресенья, был праздник пророка Давида и Иакова, брата господня, а во вторник был праздник первомученика Степаноса. Церкви эти оставались в те дни запертыми — без богослужения и литургии.
Сверх того, Никол умножил злокозненные действия против вардапета, причинял ему неприятности; с этой целью епископ пошел к войту[269] города Каменца, по имени Лукаш, которого великий князь назначил правителем города Каменца, поговорил с ним и уговорил его задержать вардапета и не позволить [ему] выехать во Львов или иной город, а вернуть его из города Каменца тем же путем, каким он прибыл, выслать его куда-либо в другую страну. И /369/ войт по имени Лукаш послал к вардалету послание, [где] говорилось: «Великий князь наш послал нам письмо [о том], что, мол, вардапет сей, прибывший из турецкой страны, — чашут, приказа о выезде его из твоего города нет, посему не отпускайте его, иначе поплатитесь головой». Этими словами вардапету было запрещено выехать, и вардапет остался там как узник; позже какие-то благочестивые люди из жителей города явились к войту и сказали ему о невиновности вардапета, и лишь после этого был дан приказ относительно вардапета, чтобы собрался он и выехал, но не во Львов, а обратно, туда, откуда приехал.
А вардапет, выехав из Каменца, поехал в Бугдан и Румелию, а в пути написал грамоту об отлучении от церкви с проклятиями и анафемой Николу и послал во Львов. Но Никол ничуть не был обеспокоен отлучением от церкви, а оставался в своем сане и исправлял должность священника. Но те священники и прихожане, что с самого начала были против Никола, а также и другие из уст в уста передавали [слухи], попрекали его и оказывали ему сопротивление. Противники Никола день ото дня усиливались. А вардапет Григор сообщил католикосу Мовсесу в письме в святой Эчмиадзин все обстоятельства этого события, а также [написал] о развратном поведении Никола и попросил католикоса высочайшим приказом святого Эчмиадзина и властью католикоса отлучить епископа Никола [от церкви]. Католикос Мовсес тоже написал грамоту об отлучении и послал епископу Николу. Вследствие /370/ этого противники Никола еще более усилились, и его [даже] за человека не принимали.
Позже кто-то спросил Никола, почему, мол, не едешь к вардапету Григору, чтобы получить освобождение от его анафемы, а он отговорился, мол, нет у меня денег на дорогу. Тогда прихожане собрали три тысячи гурушей и отдали ему на дорогу. Потом уже епископ то ли по каким-то своим соображениям, то ли по внушению друзей, то ли по принуждению прихожан, выехав из Львова, поехал в сторону Константинополя и Кесарии, дабы где-нибудь найти вардапета Григора, попросить прощения, получить отпущение [и избавиться] от отлучения. Так доехал он до города Бурсы.
Случилось так, что в эти дни был там вардапет Аристакес из Харберда, а вардапет Аристакес и вардапет Григор из Кесарии питали друг к другу очень сильную ненависть и злобу, а какова была причина этой злобы и ненависти — я долго искал, но достоверно не узнал, а недостоверное не записал. Вардапет Аристакес из ненависти многое рассказал епископу Николу и запретил ему идти к вардапету Григору. То [он] говорил: «Ты епископ, а он вардапет, власти над тобой у него нет», то говорил: «Несправедливо, по злобе отлучил он тебя», то говорил: «И я такой же вардапет, как и он, я избавлю тебя от отлучения» — и много раз, и все на разные лады отговаривал и не дал [Николу] поехать в Кесарию к вардапету Григору. Тогда Никол сам не поехал, а написал письмо с просьбой и мольбой к вардапету Григору, мол, доехал до /371/ Бурсы и лежу в постели, поэтому не могу приехать, прошу тебя отменить анафему, освободить от отлучения и послать мне и прихожанам грамоту с благословением, авось я твоими молитвами и благословением невредимым вернусь восвояси. А вардапет при виде письма по простодушию поверил епископу, написал грамоту об отпущении [грехов] и благословении епископу, а также грамоту с благословением городу Львову и послал Николу, который находился в Бурсе. Никол, взяв эти грамоты, вернулся во Львов. Львовяне, увидев грамоты вардапета Григора, обрадовались и примирились с епископом. А вардапет Григор от путешественников и сведущих людей узнал точно, что епископ Никол, приехав в Бурсу, не болел вовсе и не хворал, а по совету вардапета Аристакеса оставался в Бурсе, уловками и коварными словами выманил грамоту и вернулся восвояси. Этот обман очень огорчил вардапета, он грамотой известил львовян обо всех коварных поступках его, а также написал, что то, первое проклятие и отлучение все еще тяготеют над этим епископом. Поэтому львовяне отступились от епископа и не стали признавать его. И возник глубокий раздор между епископом и прихожанами.
В такой вражде они пребывали до 1079 года нашего летосчисления (1630), когда католикос Мовсес послал своего старшего ученика, вардапета Хачатура /372/ Кесараци, в качестве нвирака святого Эчмиадзина в западные страны — Сирию и Оромстан. Вардапет Хачатур был муж кроткий, спокойный и ласковый, не безрассудный и неразумный, а мудрый и ученый, с первого взгляда привлекавший всех, с кем встречался; поэтому и был он назначен нвираком. Вардапет Хачатур, обойдя все области, прибыл в Кесарию, где встретился с великим вардапетом Григором, а вардапет Григор многое рассказал ему и предписал, дабы он по приезде во Львов не признал Никола в сане епископа и [не воздал ему] почестей. Вардапет Хачатур, обойдя как нвирак все местности, прибыл во Львов. Явившись к нему, [люди] стали обвинять Никола в неблаговидных поступках и разного рода неприятностях, перенесенных и пережитых ими по его милости. А вардапет, мягкий и кроткий по нраву, не укорял в глаза Никола, а лишь с глазу на глаз мягко и поучительно говорил с ним, согласно заповеди господа: «Скажешь ему, когда ты и он будете одни». А Никол даже не беспокоился ни о чем, ибо ни вардапета не стыдился, ни обвинений народа не боялся, а оставался при своих намерениях, непреклонный, как скала.
Как-то в воскресенье случилось следующее: когда [нужно было] прочитать Евангелие, епископ Никол велел своему иноку пойти прочитать Евангелие, а вардапет Хачатур сказал: «Пусть читает не он, а другой». Никол ничего не сказал вардапету, а велел своему иноку читать Евангелие. Вардапет, увидев, что Никол явно и дерзко перед духовенством и /373/ прихожанами пренебрег словами его и даже за человека его не посчитал, повернулся к прихожанам и сказал: «Будь проклят тот, кто преклонит колени позади него». Так сказал вардапет и, выйдя из церкви, пошел к себе в верхние покои, где пребывал в обычные дни.
Прихожане, услышав и увидев это, в едином порыве все вместе вышли из церкви. В церкви остались лишь Никол и еще кое-кто, а после окончания службы они тоже ушли к себе.
Армяне — судьи и знать — пришли в тот же день и заперли двери церкви, а ключи взяли с собой, церковь же оставалась запертой несколько дней. Кроме того, судьи и знать армянская поговорили с вардапетом Хачатуром и склонили его сесть в кресло и созвать заседание суда для осуждения Никола за наглость, а также иные безобразия и преступления.
