Хотя в городе Тавризе и была молельня, но не было в ней места для [совершения] литургии, а он в этой молельне возвел красивый алтарь для литургии. Народ очень любил его за праведный образ жизни. Купцы из страны Гохтн, одним из коих был ходжа Айрапет из Цхны, а вместе с ним другие умоляли его поехать к ним в страну с проповедями и долго уговаривали его. И вардапет, согласившись, отправился в Гохтанский гавар и прибыл в селение Агулис.

Была там церковь Апостольская[203], о которой говорили, /268/ якобы она возведена святым апостолом Фаддеем. (Спустя много лет после того как открыли [ее] дверь, эту церковь увидели и мы). Дверь этой церкви в давние времена закрылась без засова и замка, и, несмотря на то что много раз старались и пытались открыть ее, невозможно было открыть, поэтому отчаялись и отстали; вардапету рассказали о закрытии этих дверей со всеми подробностями.

Когда наступила ночь с субботы на воскресенье, прибывший вардапет встал по своему обыкновению перед закрытой дверью церкви, дабы, бдея, исполнить полунощную. И, стоя перед закрытой дверью, он начал громким голосом и с обильными слезами молить из глубины души и просить благостного господа открыть дверь церкви и с разбитым сердцем изливался перед господом обильными слезами, лившимися из глаз его, подобно ручьям. Прежде чем начать бдение, он совершил обряд открытия дверей. И когда ударил трижды в дверь и сказал: «Открой нам, о господи, открой нам, о господи, открой нам, о господи, дверь к милосердию Твоему, о чем со слезами умоляем тебя», благоволением Божьим дверь тотчас же открылась сама, без чьего-либо вмешательства. И те из духовенства и мирян селения, кто находился поблизости, стояли, опешив, изумленные и зачарованные, а потом, придя в себя, быстро разошлись, чтобы оповестить других. И все, кто слышал, — и стар и млад — тотчас же, глубокой ночью, отправлялись туда, оставив дом и семью, и при виде [чуда] воссылали славу всевышнему богу. А когда открылась дверь церкви, войдя туда всем миром, /269/ с радостью и ликованием начали всенощную службу там, в той же церкви, а утром отслужили спасительное таинство литургии, и все в один голос славили бога-Чудотворца, за то, что сподобил их такой милости. И пошла слава об этом событии во все концы гавара — к христианам и иноверцам. И [все], кто слышал об этом, изумлялись и славили бога.

Итак, открытием этой двери было явлено таинство великое, ибо вместе с тем была открыта дверь для проповеди слова жизни в областях восточных, где до тех пор и духовенство и миряне пребывали в глубокой тьме невежества, как во времена идолопоклонства. И как господь Христос поднял над миром солнце истины и просветил все верой и признанием бога, так и святой вардапет Погос [просветил] области восточные, ибо отмел прочь из среды духовенства и мирян все следы беспорядков и, упорядочив, возвеличил всех проповедью истины.

После открытия церковной двери [благодаря] проповедям и безупречным и искренним поучениям его (вардапета Погоса), в восточных областях отверзлись врата веры, ибо он, подобно апостолу, скитался повсюду, проповедовал слово жизни, рукополагал священников, строил церкви и утверждал добрые порядки в церквах и селениях, собирал детей для обучения Священному Писанию, учреждал в разных местах школы и назначал учителями своих учеников, а кое-кого из способных детей брал с собой и обучал во время скитаний; так что /270/ все они добились сана инока или иерея — к удовольствию своему и прихожан. И повсюду, где он бывал, строил церкви, ибо до него церкви были не везде, а где и стояли, были они неказисты и не соответствовали своему названию: темные и мрачные, разрушенные и развалившиеся, полные земли и золы, по форме и расположению скособоченные и кривые. А он, куда бы ни пришел, учреждал церковь должной формы, смотрящую прямо на восток, с красиво сооруженными алтарями, окнами, куполами и всем другим.

И так, проповедуя и возводя церкви, он дошел до городка Астабада и там сперва построил для них монастырь во имя первомученика Степаноса с прочной оградой и окованной железом дверью, а после завершения [строительства] монастыря по настоянию прихожан этого селения начал строить деревенскую церковь, так как [прежняя] церковь была маленькой и не вмещала [всех] прихожан, поскольку прихожан было много; причем хотели разрушить кельи, расположенные вокруг церкви, и объединить с церковью, чтобы увеличить ее размеры. Но иноки, проживавшие в селении и бывшие хозяевами [этих] келий, разгневавшись, воспротивились и не позволили разрушить кельи. А народ даже внимания не обратил на их возмущение и, бросившись на кельи, разрушил их. Иноки же, обиженные этим, пошли в монастырь, привели епископов и, вернувшись в селение, подняли громкую свару и ругали недостойными словами вардапета. А святой [вардапет], уподобившись истинно кроткому Иисусу, думал, про себя: «Если вас изгонят из этого /271/ города, убегите в другой». Потому собрался тайно от всех и безмолвной ночью ушел в другое селение. А прихожане, узнав об уходе вардапета, тотчас же кинулись к инокам, побили [их] камнями и палками прогнали прочь из селения. [Сами] немедля последовали за вардапетом, долго умоляли его и вернули, привели в то селение и начали строить церковь — широкую и просторную, высокую и украшенную сверху куполом; также и иные покои в помещениях и ограду. Иноки и епископы, увидев, что ничего не могут поделать с вардапетом, отправились в Дарашамб, сговорились со всеми епископами монастыря Первомученика и, взяв их с собой, пошли на вардапета по примеру царей Амалика, которые, объединившись, напали на военачальника Божьего Иисуса[204], но, подобно тому как те потерпели поражение там, так и эти здесь, ибо, хотя они много раз выступали против вардапета, тот и не думал отказываться от своих добрых начинаний.

А сговорившиеся иноки, все более подстрекаемые завистью, пошли к католикосу Мелкисету, получившему на откуп патриаршую власть от персидского царя, и так старались возбудить в нем гнев, что тот несколько раз посылал вардапету угрожающие письма, мол, должен ты уйти из нашей страны и отправиться восвояси, [туда], откуда явился, ибо не нужны нам ни твои лживые, тобою же выдуманные проповеди, ни лицемерное поведение твое, в противном /272/ же случае станешь ты постыдной притчей и посмешищем в моих руках. А вардапета [это] вовсе не беспокоило, ибо он твердо надеялся на господа и все время скитался и проповедовал, строил церкви и устраивал все по строгому чину и уставу.

Спустя несколько лет католикос Мелкисет и вардапет Погос встретились друг с другом в городе Нахичеване, и тогда католикос излил на вардапета яд и горькую желчь, накопившиеся в душе его с давних пор. После долгих укоров, упреков и непристойных слов, брошенных католикосом в лицо вардапету, он сказал также и следующее: «Все те церкви, которые ты построил, я разрушу на твою голову». И приказал ему уйти из той страны и вернуться к себе, а если-де он опять замешкается, то будет тотчас же предан в руки светских властей. И не было никого ни из духовенства, ни из мирян, кто помог бы вардапету, потому что все боялись католикоса, правившего католикосатом по воле царя. Посему, попав в безвыходное положение, вардапет вышел из Нахичевана и отправился в селение Шамби, с тем чтобы вернуться к себе.

По всегдашней привычке своей вардапет помолился этой ночью и после молитвы толкнул в бок ученика своего и разбудил его; проснулись также и кое-кто из других, и [вардапет] стал спрашивать их, что кажется им лучше: мужественно встать против испытания, воспротивиться этому раздору и проповедовать слово жизни или уступить и уйти от крамолы их? А ученики ответили: «Ты сам /273/ видишь, что тьма невежества снизошла на народ, а также, что господь открыл двери проповеди, ибо, о чем бы ты ни проповедовал, все сейчас же приносит плоды. Так ты сейчас не отчаивайся, ибо господь бог споспешествует тебе! Ты должен мужаться и выдержать испытания ради пользы народной и проповедовать слово жизни».