Единственное, что напрягало – голод. Он тугой спиралью закручивался в желудке, выступал ознобом на коже и навязчивой мыслью в голове. Тера виду не подавала и за это Зарина ее уважала, но сама уже чувствовала себя неважно.

− Я есть хочу, − как-то раз ночью прошептала она. Так, чтобы никто не слышал и не видел, чтобы списать это на сон или помутнение. Потому что это неправильно. Потому что для утоления голода нужно убить человека. Они убийцами не были.

Она надеялась, что эта слабость так и осталась в глухой ночи, но утром взгляд Теры оказался красноречивее всяких слов. Та тоже голодная, немного побледнела и замедлилась, но виду не подавала и мастерски переключила ее внимание. Попросила записать все их особенности, чтобы знать, над чем работать. Зарина радовалась и писала быстро, оставляя чернильные кляксы, рассказывала ей что-то, совершенно позабыв о трудностях.

− На самом деле, было бы хорошо встретиться с автором, он точно все знает!

Она говорила уверенно, со знанием дела. Тера отвлеклась от разглядывания кромки ночного леса, слишком неспокоен тот был, повернулась к Зарине и посмотрела вопросительно. Та показала раскрытую ладонь, прося подождать, и убежала в глубь дома, оставляя Теру наедине с Мино и лесом. Что-то ее настораживало, словно внутри нечто тонкое и едва уловимое натягивалось. То ли страх, то ли предчувствие беды. Неужели охотники? Тогда следовало быть осторожнее и охранять дом тщательнее.

Когда Зарина вернулась, она поставила на стол свечу и свою карту, которую в последнее дни не выпускала из рук. Раскрыла ее и указала на странную башенку, на которую Тера поначалу даже не обратила внимание.

− Здесь живет автор, он все знает и нам может помочь. Вот только до него идти долго, да и не всем он помогает, заперся в своей башне и не выходит, ждет пришествия. Можно было бы, конечно, попробовать, но говорят, что противный он старик и давно выживший из ума.

Тогда рисковать не стоило.

Этого никто не произнес, но обе согласились и пока решили не предпринимать ничего. Узнают своими силами и наблюдением друг за другом. Потому что даже сейчас Тера находила кроме внешних признаков много других схожестей. Это немного настораживало, но вместе с тем и радовало, потому что впервые за долгое время Тера чувствовала себя не одиноко. Был кто-то в мире такой же, как она.

Она думала об этом все чаще, особенно когда потрошила кролика или лисицу, а Зарина сидела неподалеку и рассказывала что-то о своем мире. Иногда, когда было хорошее настроение, Тера рассказывала про себя. Рассказывала про то, что жила в другом мире, где уже были машины и ванные комнаты, что вышла замуж и умерла, возродившись здесь. О том, как умерла и через что прошла в Яме умолчала, потому что не считала нужным, да и про Яму многие уже все знали, пусть и искаженную историю.

− Слишком много совпадений. Это нужно проанализировать, может, есть какая-то закономерность. Интересно, если ли кто-то еще и когда они к нам придут? Они же точно придут, потому что будут искать ответы, а ты, как самая первая, должна их знать. Ну ничего, люди лишними не будут, рабочая сила всегда нужна. Но лучше бы пришел мужчина, он бы и дрова нарубил. С мужиками легче, они хоть и глуповаты бывают, но свое дело знают, да и постоянное общение с женщинами испортит любого. Мне с тобой нравится, но все же иногда бывает скучновато, особенно сейчас. Мы почти как супруги! Не смотри на меня так, я образно говорю. Совсем ты юмора не понимаешь.

В последнее время Зарина говорила слишком много, часто и быстро. Порой Тера даже не понимала смысла сказанного, но все равно прислушивалась. Пусть и злилась иногда. Она вновь посмотрела на сгущающиеся сумерки. В тот день к ним никто не пришел, как и на следующий и через него, но Тера чувствовала что-то неуловимое, напряженное. Вот-вот это должно случиться.

Наверное, поэтому, она лишь вздрогнула от неожиданности, когда в дверь постучали. Напряглась, потому что никого не ждала так поздно. Ощетинился и Мино, рыча глухо, смотря на закрытую дверь.

Воздух казался сухим и холодным. Сильный ветер, с легким привкусом морской соли и специй, обдувал шею и ноги, не скрытые плотной тканью одежды. Следовало купить что-то новое и более теплое. Ломило от холода и уши, отчего она невольно кривилась, смотрела на дома, невольно ища укрытие. Старый, массивный конь заржал и застучал подковами по каменным дорогам, унося за собой телегу с тканями. Герда смотрела им вслед, щурилась и облегченно выдохнула, когда телега скрылась за углом, унося с собой ткани и торговцев, которые были столь милы и подвезли ее почти даром.

Тряхнув головой, Герда свободной рукой вытащила из-за пазухи плотную, цветастую ткань. Хорошо, что не заметили. Осмотрела ткань, вздрогнула, когда шеи коснулось теплое дыхание, быстро убрала ее в сумку, предчувствуя скорое пробуждение.

Город тоже еще спал, хотя с пристани доносились чужие голоса. Приплыли корабли. Герда укрыла спящего ребенка на руке тонким одеялом и медленно пошла ближе к центру города. Все самые хорошие и приличные места располагались ближе к главной площади, а не на окраинах. Раньше она бы и в окраинах пожила, там жилье дешевле, но людей и шума больше, да и не место там маленькому ребенку. Адрастея слишком для нее важна, а на окраинах орудовали работорговцы, которые интересовались больше маленькими, чем взрослыми, ведь первых покупали охотнее.

Все спали. Лишь некоторые открывали окна, проветривая дома, открывали лавочки с травами, специями, одеждой и другими товарами. По улочкам почти не ходили, лишь иногда Герда видела массивных мужиков, направляющихся на работу, которые косились на нее с подозрением, замечала женщин с масками, украшенными драгоценными камнями и витиеватыми металлами, закрывающими рот и нос. Женщины с восточного континента. Герда никогда прежде их не видела, но много раз слышала, поэтому пялилась неприлично долго, рассматривая темную кожу, глаза, похожие на маслины, которые торговцы продавали за баснословные деньги. В длинных плотных приталенных платьях из ярких тканей с высоким гордом и длинными рукавами. Восточные женщины в масках ходили вместе, на других не смотрели и не разговаривали, держались отстраненно.

Очнулась Герда лишь когда ее потянули с силой за волосы. Она зашипела, смотря с укором на Адрастею, которая сонно смотрела в ответ и широко зевала. Чувствовала, как на них смотрели, на те самые восточные женщины косились и наверняка насмехались, отчего кожа щек и ушей пылала. Стыдно.

− Адрастея! – зло зашипела Герда и тряхнула рукой, отчего ребенок подпрыгнул. Вместо страха или паники, та лишь рассмеялась, захлопала в ладоши, начиная прыгать на руке. Это разозлило сильнее. – Хватит прыгать!

Адрастея замерла и недовольно насупилась, хмуро смотря на Герду. С темным хохолком волос, заспанными голубыми глазами и алым следом на щеке, она выглядела даже комично. Но Герда виду не подавала, немного грубо накинула одеяло на плечи ребенка и стремительно пошла дальше. Малодушно радовалась, что та молчала и почти не двигалась, лишь сопела недовольно и крутила головой во все стороны. Раздражала этим немного, но Герда уже привыкла и иногда предсказывала поведение и поступки Адрастеи. Дети вообще оказались слишком предсказуемыми и тренируемыми.

Купив в небольшой лавке хлеб и молоко, они сели на край фонтана, на главной площади. Уже ходили люди, появлялось все больше голосов, Герда с интересом рассматривала людей, потому что в Яме мелькали лишь знакомые лица. Здесь новые. Здесь люди, которые могли помочь разобраться с проблемой. Однако пока она их не проверяла и не просила, лишь присматривалась, кормила Адрастею, которая тоже с интересом мотала головой и лепетала, ползала по земле. К сожалению, она еще не ходила, хоть и стояла, держась за руки или другие поверхности. Это уже радовало, потому что скоро Герде не придется постоянно носить ее на руках, да и Адрастея тяжелела день ото дня. Росла. Становилась все больше похожа на Теру и это злило.