Мистер Аштон зашагал в гостиницу, я поспешила за ним.

Первый этаж таверны встретил громкими голосами и духотой, пахло пивом и потом. Постояльцы громко орали, девушки хихикали. Не самое подходящее место для леди, но что я могу поделать? Сбежала, отсрочила судьбу. Я не миссис Портер, а это уже хорошо.

Мы уселись за деревянный стол, на котором все еще оставались пятна пролитого супа и хлебные крошки. К нам подошла подавальщица, фартуком обтерла стол и игриво подмигнула моему спутнику. Он лукаво улыбнулся ей, и я еле сдержалась, чтобы не скривиться. Он заказал мясную похлебку, много хлеба и кувшин пива. Я попросила вареный картофель и теплой воды. Она прыснула и ушла.

Мистер Аштон внимательно смотрел на меня. Мне почему-то стало неудобно под его взглядом, и я разозлилась на себя. Откуда робость? Стараясь избегать его взгляда, принялась рассматривать обстановку в таверне, все время натыкаясь взглядом на нетрезвых путешественников, пристающих к румяным подавальщицам. Те игриво хихикали, когда их лапали или усаживали на колени. Сложилось впечатление, что некоторые из них уйдут с этими путешественниками в номера. Я поморщилась – ну и местечко.

– Так, мисс Маклейн… – начал он, но я перебила.

– Говорите тише, ради всего святого, – с нажимом сказала я.

– Даже так, – усмехнулся он, и покачал головой. – Так зачем вам в Ривермист, мисс Маклейн?Отвечать не хотелось, и я молчала, ища правдоподобную ложь. Я ничего не придумала заранее, ведь слуга Джонсонов вряд ли стал бы интересоваться подробностями. А теперь ничего в голову не приходило под пытливым взглядом зеленых глаз.

Подавальщица спасла ситуацию, поставив перед нами еду. Мистер Аштон ел быстро и много, проглотил тарелку похлебки за минуту и заказал еще. Я кусала горячую вареную картошку, запивала теплой водой, и этот ужин казался мне вкуснее тех, что нам подавали в изысканных столичных салонах.

– Так от кого вы бежите, мисс? – спросил мистер Аштон, когда наши тарелки опустели.

Я вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.

– Я не бегу, милорд. – Я старалась держаться как можно спокойнее. – Я еду к подруге погостить.

Он фыркнул.

– Вы очень плохо врете, мисс. Ваши испуганные глаза выдают вас быстрее, чем вам кажется.

Ну хватит! Я порылась в котомке и бросила на стол два медяка за картофель и воду.

– Спасибо за компанию, милорд! – Я встала из-за стола и намеревалась уйти. С меня хватит его компании!

– Мисс, очень не рекомендую сеновал в качестве пристанища на ночь. Там вас изнасилуют – точно, убьют – скорее всего. Я снял комнату номер семь, приходите, если захотите провести ночь с комфортом, – бросил он и откинулся на деревянной скамье с кубком пива в руке.

Я покраснела и вылетела из таверны.

Я отбежала к коновязи, снова осмотрела стоящие рядом повозки – ни одной почтовой. Что же такое? Почему так не везет? Может, он прав, и почту я не смогу поймать до утра?

Я с грустью посмотрела в сторону тракта и наткнулась глазами на полноватого мужчину со светло-соломенными волосами, торчащими из-под дорожной шляпы. Он стоял возле легкого фаэтона, в непривычно простой одежде, пыльной от дороги, но не узнать его я не могла. Мистер Портер!

Вдруг он увидел меня, его глаза округлились, а на губах появился злобный оскал. Узнал! Я набросила капюшон и рванула обратно в таверну. Подбежала к столику, за которым еще недавно сидел мистер Аштон, но подавальщица уже вытирала фартуком крошки со столешницы, а за столом сидели другие люди.

Должно быть, он уже пошел в свою комнату. Какой же номер? Семь?

Я оглянулась на вход: Портер зашел в таверну и рыскал взглядом по толпе. Я как можно более аккуратно и поспешно прокралась к лестнице, надеясь, что он не заметил меня, и как только он пропал из виду, бросилась со всех ног к жилым комнатам. Номер семь, номер семь, где же… Ах вот!

Я забарабанила по деревянной двери, оглядываясь на лестницу. Только бы успеть!

– Что? – рявкнул ммистер Аштон, открывая дверь. – А, это вы, – усмехнулся он.

– Пожалуйста, впустите меня, – прошептала я, оглядываясь на лестницу. Да, надо признать, я веду себя совсем не как леди. Порядочная девушка не стала бы проситься в комнату к малознакомому мужчине. Тем более к тому, кто уже однажды показал, что не намерен иметь с не никаких дел. Тем более к тому, кто уже однажды разбил ей сердце.

Я посмотрела на него, и почувствовала, как на щеки наползает румянец, потому что мистер Аштон стоял передо мной в расстегнутой до середины груди белой рубахе свободного кроя, сшитой из такого легкого хлопка, что она казалась прозрачной. Не надо было угадывать очертания его фигуры, ведь рубашка не скрывала ничего – ни крепкой груди, ни черных волос на ней же, ни рельефного живота. Если кто-то сейчас увидит меня в этом коридоре – моя репутация погублена навсегда!

Я сглотнула, потом снова посмотрела его в глаза, он явно получал удовольствие от произведенного впечатления. Вот нахал!

Я резко выдохнула, приходя в себя.

– Мистер Аштон, вы сами предлагали переночевать в этой комнате, и я соглашаюсь. Прошу, впустите меня, не заставляйте снова просить вас. – Я сжала ладони от страха и стыда. Страшно, что не впустит и стыдно просить!

Он сложил руки на груди.

– Удивительно, как некоторые вещи не меняются, даже спустя столько времени.– О чем вы? – Смысл его слов до меня совершенно не доходил.

– О том, что вы совсем не изменились с нашей последней встречи, все так же непостоянны в своих намерениях. – Он покачал головой.

– Вы отказываетесь от своего предложения? – холодно спросила я, осознавая бессмысленность вопроса. Если бы он хотел меня впустить, уже сделал бы это.– Нет, мисс, не отказываюсь. Но при условии, что вы скажете правду, от кого бежите.

Что? Кто он такой, чтобы я объяснялась перед ним?

– Я не бегу, – ровно сказала я, но в ответ услышала цыканье.

Мистер Аштон покачал головой и заинтересованно посмотрел куда-то за мою спину. Я поняла, что пропала. В панике я обернулась, но коридор пустовал. Усмешка подтвердила – он проверял меня. И проверил.

– Я не намерен потакать романтическим бредням и помогать очередной вертихвостке, которая возомнила, что мужчина должен сначала побегать за ней, чтобы доказать свою любовь. И пока не скажете правду, можете стоять в коридоре, – строго сказал он, закрывая дверь.

– Да с чего вы это взяли? Какие романтические бредни? – Я почувствовала, как в жилах застыла кровь. Я обречена. С минуты на минуту Портер поднимется по лестнице и увидит меня. И точно заберет, ведь мистер Аштон не станет потакать вертихвостке, сбежавшей от жениха. – Хорошо, я скажу вам правду.

Он оценивающе взглянул на меня и отошел всего на шаг, предлагая мне протиснуться в дверном проеме, едва не задев его. Я, наверное, смутилась бы, если бы не боялась за свою жизнь.Едва дверь за спиной захлопнулась, я вздохнула с облегчением. Наконец-то я в безопасности!

Из мебели в небольшой комнате оказалась довольно узкая деревянная кровать, занимавшая почти половину пространства, прикроватная пошарпанная тумба, на которой стояла недогоревшая свеча в металлическом подсвечнике, залитом воском. Всего в паре шагов от тумбы располагалась сетчатая деревянная ширма, за которой угадывалось окно. И как он думает разместиться здесь вместе и соблюдать правила приличия? Хотя это не важно, сейчас репутация – наименьшая из моих забот.

На кровати лежал пыльный камзол и какие-то бумаги. Я поставила котомку рядом с ширмой, раздумывая, где присесть. Тревога отхлынула, и на ее месте образовалась сумасшедшая усталость.Я взглянула на мистера Аштона. Он очень внимательно смотрел на меня, как когда-то в Аркендолле, тогда я была бы счастлива оказаться с ним наедине, да что там, я только этого и ждала. Вдруг стало очень неловко, ведь в его комнате лишь мы двое, и он в полурасстегнутой рубахе, его темные волосы рассыпались по широким плечам… Молчание затягивалось, и чтобы сбежать от неловкости, я прошла к ширме. Чтобы узреть тяжелую металлическую ванну, наполовину заполненную водой, от которой поднимался пар. Получается, если бы я постучалась хотя бы минутой позже, он открыл бы мне дверь голышом?