Папа показал мне контракт, по которому я сохраняю свой титул, который перейдет к нашим детям. Детям! Я почувствовала, как краснею от одной мысли об этом. Почему-то рядом с родителем эта тема стала слишком неловкой. Разорвать разорвать брак я не могу ни при каких обстоятельствах. Я читала строчки контракта и понимала, что готова на все, только бы быть рядом с любимым, и контракт длиной в жизнь – самый лучший из всех возможных, на меньшее я не согласна!

Папа качал головой, несколько раз подряд спросил, уверена ли я, но я могла лишь улыбаться. Он поставил свою подпись на контракте, и я, не веря своему счастью, обняла папу.

– Тебе следует переодеться, дочь, в этом грязном платье ходить просто неприлично, – пробормотал он.

– Конечно! – я улыбнулась и поспешила к себе.

И стоило мне закрыть дверь папиных покоев, как я попала в объятия Теодора.

– Тшш, – прошептал он в мои губы.

– Что ты делаешь? – шикнула я.

– Провожаю тебя.

– Зачем? – улыбнулась я, выворачиваясь из объятий и шагая в направлении своей комнаты.

– Это вопрос безопасности. И хочу узнать, что ты ответила.

Я посмотрела на него, как на глупого, ведь какой ответ я могла дать, и молча прошла к своей двери. Под нетерпеливым взглядом Тео я отперла замок. Открыла дверь. Вошла в комнату, понимая, что он идет за мной. Дверь за ним закрылась, и мы остались вдвоем. Он задвинул щеколду.

– Ты знаешь, это платье никуда не годится, – хрипло сказал он, обнимая меня со спины.

– Знаю, – сердце готово было выпрыгнуть из груди, руки дрожали. – А тебе не надо отдыхать? Ты вроде бы едва не погиб… – Слова застряли в воздухе и я развернулась в кольце рук Тео.

Взглянула в его лицо. Обняла его ладонями.

Шмыгнула носом.

– Элли, все хорошо, – прошептал он, касаясь своим лбом моего.

– Я думала, что потеряла тебя, – промямлила я. Стресс последних недель и этого ужасного, кошмарного дня навалился мегатонной глыбой, запоздалы страх сжал ребра, не позволяя дышать, а боль потери выворачивала наизнанку. Воздуха не хватало, я зажмурилась.

– Дыши, Элли, все хорошо, любимая. Все закночилось, – Тео целовал мою макушку, крепко обнимал за плечи, гладил спину, волосы, пока я всхлипывала на его плече. – Я полностью восстановился, благодаря тебе, только немного проголодался.

– Надо заказать еду, раз ты голодный… – Я снова шмыгнула носом.

– Мы обязательно сделаем это, как только ты скажешь, что ответила отцу, – я услышала в голосе Тео улыбку и взглянула на него.

Он нежно провел по моей щеке, стирая слезы. А потом его губы накрыли мои, и я забылась, растворилась. Переполненная эмоциями и волнениями душа не справилась с этой лаской и страстью, и я растаяла в объятьях любимого мужчины. Мои руки обняли его плечи, прошлись по шее, забрались в волосы. Ладони Тео сдавили мою талию, потом поднялись выше, провели по ребрам, забрались в створки этого развратного ворота и нежно сжали грудь.

Я ахнула, Тео шумно вдохнул воздух возле моей щеки.

– Я схожу с ума Элли. – Его горячие ладони снова нежно провели по груди, губы ласкали шею и плечи.

– Тео, это неприемлемо! – мой голос дрожал, я попыталась отстраниться.

– Это платье неприемлемо! – Тео не отпустил. – Так что ты ответила, Элли? – Его горячий шепот обжег ухо, губы впились в мою шею, а руки принялись стаскивать подвенечный кошмар с плеч. Нам следует остановиться! Но как?..

Губы Тео нежно целовали мое плечо, поднимались к шее, скуле, руки сжимали талию. Я чувствовала горячее дыхание Тео, его желание, его страсть.

– Что я могла ответить, глупенький? – прошептала я, и вдруг он поднял меня и понес на кровать.

Я давала свое согласие вновь и вновь, еще и еще, на кровати, в бочке с водой, снова на кровати, пока не осталось сил, пока не осталось сомнений, пока не осталось ничего в мире, кроме нас двоих.

Теодор настаивал на свадьбе на следующий день, но я отказала: хотелось, чтобы на этом событии присутствовали все близкие, как минимум его семья, с которой мне очень хотелось познакомиться. Он ворчал, но соглашался, продолжая бомбардировать меня горячими взглядами каждый раз, когда мы оказывались наедине.

Теодор сопроводил нас до Хампфилда, где встретился с моей тетей. Виола отправила ей письма сразу, как только Портер увез меня из их дома, и тетушка бросилась на спасение. Она долго и громко рассказывала моему отцу, что зря оставила меня на его попечение в Аркендоле, и что нельзя было этому деревенскому пню, как она его называла, доверять воспитание молодой девушки. Потом досталось Теодору за неразбериху в столице пять лет назад и мне, за то, что молчала и тихо страдала. Но, закончив с воспитанием, тетя поздравила нас, лукаво указав Теодору на отсутствие у меня на пальце необходимого по традиции колечка. Он тут же спохватился и уехал, чтобы через пару дней вернуться в компании Изабеллы и лорда Ингмара. Изабелла все же согласилась выйти замуж, и теперь на ее пальце блистало сапфировое колечко. Тео тоже подарил мне кольцо, и вместо черного камня на нем красовался дымчато-персиковый топаз.

А потом, с разрешения папы, мы всей компанией направились в Клиффорд Холл, знакомиться с семьей Тео.

Несмотря на переживания, маме Теодора я понравилась. Было страшно, что она рассердится на меня так же, как Изабелла, но моя будущая свекровь выражала только радость за сына и стремилась узнать меня получше. Папа поладил с мистером Аштоном, у них нашлись общие темы для разговора и даже какие-то общие знакомые. Изабелла практически спланировала мою свадьбу, стала единственной подружкой невесты. Виолу тоже пригласили, хоть Изабелла была против.

– Ну, что скажешь? – я вышла из-за ширмы и покрутилась. Кружевная юбка белоснежного платья зашуршала по полу.

– Идеально! – сказала Изабелла. – Ты будешь самой красивой невестой!

– Лукавишь, – улыбнулась я. – Думаешь, ему понравится?

– Конечно! – Она подошла ко мне, поправила выбившийся из прически локон. – Не сомневайся.

Я улыбнулась и отошла к зеркалу, чтобы расправить платье еще раз. Скромный ворот с нежным кружевом оставлял открытыми ключицы и немножко плечи, плотный белый пояс обрамлял талию, переходя на спине в длинный кружевной шлейф. Платье сидело идеально: оно не сползало, не висело мешком. Изабелла заколола фату в мои волосы, собранные в низкий пучок.

Дверь приоткрылась, и в комнату вошла пожилая женщина, красивая и стройная для своих лет, с седыми волосами, собранными в сложную высокую прическу, и зелеными глазами, такими же, как у ее детей.

– Элионор, Изабелла, вы готовы? – с озорной улыбкой спросила дама. – О, Элли, ты красавица!

– Спасибо, миссиз Аштон. – Я тоже не сдержала улыбки.

– Все уже собрались. Я зову лорда Маклейн?

Я порывисто вздохнула и кивнула, взяла букет из пионов и вышла из комнаты невесты в прохладный коридор, ведущий в главный зал храма, где уже собрались все гости и жених. Шум весеннего дождя, барабанившего по крыше, гулким эхом разносился по пустому коридору. Я зябко поежилась, не уверенная, это от сырости или от страха.

Огромный собор вместил в себя всех гостей семейств Аштон и Маклейн. Я робела, ведь все смотрели только на меня, но твердый локоть папы вселял уверенность. А как только заиграла музыка, и мы шагнули к алтарю, все стало не важно, кроме взора одного человека, чьи зеленые глаза не упускали ни одной детали, ни единого движения. Глаза, которые любили, и я любила в ответ.

Конец