Только планы мои несколько изменились.

Оказавшись у нужных дверей, я едва успеваю отпрянуть в сторону.

Мой муж выглядывает из-за открытой двери, держа в руке ручку моего чемодана.

— Нормально? Не задел?

Я качаю головой.

— Идём тогда. — с готовностью произносит он, выходя из вроде как моей комнаты.

— Куда? — ничего не понимаю.

— В нашу спальню. — авторитетно заявляет муж, покатив чемодан вперёд по коридору — к себе.

— Лёша, стой.

Вздрагиваю. Бросаюсь следом.

— Я не хочу это обсуждать. Мы семья. Да, нам предстоит узнать друг друга заново. Но как это сделать, живя в разных комнатах? — будто и не замечая меня вовсе, проговаривает он.

— Лёша, подожди. — перехватываю его локоть, вынуждая остановиться.

— Лиза, я не буду к тебе приставать и уж тем более домогаться.

— Лёша, блин, ты можешь постоять и помолчать? — в голос пробирается смех.

Муж удивлённо округляет глаза.

— Стою. Молчу. — выдыхает.

— Этот жест с чемоданом… — улыбка на моих губах становится шире. — Он нелеп. Намерения, может быть, и благородные, а вот исполнение…

Лёшка хмурится, приподняв правую бровь, а я, уже не в силах сдерживаться, смеясь, сообщаю:

— Чемодан пуст! Пока накрывали на стол, я разложила вещи в шкаф.

Неделей позже

— Воронцова, прошу.

Я медленно встаю с мягкого дивана в приёмной собственного психолога и, поправив широкие солнцезащитные очки, направляюсь к приоткрытым дверям.

— Воды с лимоном, пожалуйста. — опережаю молоденького ассистента и вхожу в хорошо знакомый мне кабинет.

Моя психологиня вся внимание и всеоружии. Маленький блокнот лежит на краю стеклянного стола. Рядом дорогая ручка с витиеватой гравировкой. Ждёт нового клиента.

Добродушная улыбка и кивок в сторону дивана по соседству, и я спешу занять своё место.

Молчу. Жду ассистента.

— Это ваш первый приём? — закидывает удочку Александра.

Всё равно молчу, пока двери не распахиваются, а передо мной не оказывается запотевший стакан воды с двумя тонкими дольками лимона.

— Благодарю. — салютую стаканом вслед пареньку.

— Вы?

Вот уж не подумала бы, что у меня такой примечательный и запоминающийся голос.

Снимаю очки и оставляю их на столе.

— Здравствуйте, Александра.

Делаю глоток и ставлю стакан рядом с очками.

Улыбка выходит нервной, но деваться мне в очередной раз некуда.

— Не ожидала вас здесь снова увидеть… — Александра идёт красными пятнами.

Я слежу за ней взглядом стервятника, почуявшего добычу. Вижу, как она закидывает ногу на ногу, пытаясь продемонстрировать мне свою невозмутимость, что идёт вразрез с её перекосившимся лицом. Подмечаю, как ручка оказывается в её руках.

— Я и сама не ожидала. — честно признаюсь я, поднимаясь на ноги. Отдёргиваю края пиджака от ядовито-красного брючного костюма и шагаю к окну.

Передо мной практически весь город. Вереницы дорог, сигнальные огни машин, брызги дождевых капель на панорамных окнах…

Помнится, только из-за этого вида я когда-то вернулась к Александре на второй приём. А потом на ещё один. И ещё один.

— Хочу услышать ваше мнение… — складываю руки на груди, развернувшись спиной к психологине, и собираюсь с мыслями. — Я больше не могу передвигаться по городу. Я не могу спать с мужем. Я отрицаю перемены в собственном муже.

— И вы… хотите? — подталкивает меня к озвучиванию проблемы она.

Не оборачиваюсь. Долго смотрю на торговый центр неподалёку. Там кипит жизнь. Я не вижу, но я уверена, что в субботний вечер там полно семей с детьми. Они приходят в кино, покататься на коньках, в игровые комнаты… Им не нужно ни от кого прятаться и скрываться. И уж тем более им не нужно записываться к собственному психологу под чужим именем.

— Хочу, чтоб вы сказали, кто из нас болен. — наконец-то произношу я, тряхнув чёрными локонами.

— Из нас? — тревога в голосе Александры заставляет меня насторожиться.

Я медленно оборачиваюсь.

— Не нас с вами, разумеется. Меня и Лёши.

— Мало информации для анализа и советов. — тут же находится она, постукивая ручкой по девственно-чистому блокноту.

— Да как скажете. — выдыхаю, кивая на ручку в её руках. — Это вам не понадобится. Я не хочу, чтоб меня лечили. Я хочу просто поговорить.

Моя психологиня заинтригована. Она убирает блокнот и ручку, откидывается на своё кресло и складывает на животе руки.

Готовность номер один.

— Идём по порядку. — криво усмехнувшись, я прохожу обратно к дивану и падаю на него. — Меня преследуют. Не кошмары, не навязчивые идеи… хотя, признаться, эти тоже нет-нет да заглядывают. Но меня это нисколько не беспокоит. С тех пор как мой муж полностью занял эту должность, нас преследуют все. Папарацци, журналисты, независимые журналисты, блогеры, блогерши… Я дочь в сад на этой неделе ни разу не смогла отвезти. Они всюду. У дома. У моей работы. У садика. Ладно ещё дом и работа, но они же там кучкуются чуть ли не рядом со Шреком и Фионой — прямо на территории детского сада.

— И в чём причина повышенного интереса?

Я вопросительно выгибаю бровь и смотрю в непроницаемое лицо напротив себя.

Неужели и правда не знает?

— Не смотрели новости, да? Выборы?

— Никогда не интересовалась политикой. — Александра пожимает плечами.

— Если вкратце, — собираюсь с безудержным потоком мыслей, вычленяя самые цензурные и безобидные, — Мой муж заделался Павлом Волей. Камеди Клаб хоть интересует?

Психологиня теряется. Взгляд приобретает замешательство, а лицо хмурится.

— Ладно. — скриплю зубами. — Ещё короче, он признаётся мне в любви на своих выступлениях. Как Паша Лейсан. Как-то так.

— И вас это расстраивает?

— Меня это бесит. — абсолютно честно отвечаю я. — Я… Не знаю. Я серая. У меня нет талантов. Я не стремлюсь к светским тусовкам. Не гонюсь за модными веяниями. И я не жалуюсь, меня всё устраивает. Я была раньше всем неинтересна. Скучная. Никому не было особого дела до меня, пока мой муж не окажется рядом. А теперь… Мне кажется, что мир сходит с ума. И? Каков ваш диагноз?

Александра улыбается, как мне кажется искренне.

— Это абсолютно нормальная реакция. Вы не больны. Мало кто это осознаёт, но повышенное внимание имеет ряд негативных последствий на нашу психику.

— Я не больна? — уточняю на всякий случай.

— Нет.

— А мой муж?

Короткое замешательство, которое я пресекаю раньше.

— Это что за новая невиданная хрень? — против воли в голос пробирается злость. — С чего бы это ему брать и вести себя таким образом?

— Выражение чувств?

— Были бы вы моей подругой, я бы вас уже подушкой по голове стукнула. — констатирую я. — Что за чувства такие вдруг? Я уверена, не начните он это говорить и повторять, я бы так и жила своей спокойной, скучной жизнью.

— Так уж и скучной?

— Минуточку, — усмехаюсь я, — Я же сказала, «были бы вы моей подругой». Что за колкости от психолога?

— Не стоит всё принимать так близко к сердцу. Какие бы мотивы ни были у вашего мужа, но вряд ли он, признаваясь в любви, желает вам зла.

— А разве это нормально?

— Не совсем понимаю…

— Объясню. Он не говорит об этом мне. Да и вообще, это что такое? Как можно брать и начинать на всю страну, на весь интернет делать подобные заявления? Здесь что-то другое. Возможно, чувство вины? Хотя бред, это тогда стоило бы мне перенимать его ораторские навыки.

Внезапно я осознаю, что зря сюда пришла. Мне не психолог нужен, а подруга.

— Пожалуй, я пойду… — немного помолчав, я медленно поднимаюсь на ноги. — Я, кажется, поняла, что мне действительно нужно…

— А вы не пробовали отпустить всё это и просто жить? — беззаботно проговаривает Александра, явно не желая терять платёжеспособного и такого проблемного клиента в моём лице.

— А вы бы отпустили? Моя измена, её доказательство послужило спусковым механизмом, который вышвырнул моего мужа в реальность, где я любима и желанна. Притом что он меня годами не замечал и изменял направо и налево. Вам бы не было интересно, что у человека в голове? Вы же психолог.