Теряюсь, проигрывая в голове наш диалог с Тимуром снова и снова.

С чего он вообще взял, что Лёша дома? Почему решил, что он должен быть здесь?

Не придумываю ничего лучше, чем в очередной раз набрать мужа.

Перед глазами застывают не самые удачные перспективы из всех возможных. Я вновь себя чувствую любящей женой, у которой благоверный задерживается на работе или снова не идёт домой ночевать. Но я ведь уже это всё проходила. Все эти «вдруг с ним что-то случилось» на самом деле «с Лёшей вдруг кто-то случился».

Отгоняю от себя панику и отправляюсь на поиски на этот раз Тимура, не прекращая попыток дозвониться Лёше.

— Телефон включён. — констатирую я, перехватив начальника безопасности на лестнице. — Не понимаю, почему ты не в курсе, где он.

— Я его лично вчера привёз домой! — рычит Тимур. — Сегодня не самый простой и лёгкий день. Ему требовался отдых.

Объяснение звучало так себе.

Привёз — ещё не значит, что Лёша здесь остался, о чём, впрочем, свидетельствует его отсутствие.

— Если бы случилось что-то плохое, телефон был бы отключён, да? — с сомнением спрашиваю я, повиснув на руке Тимура.

Куда бы он ни шёл, а я иду вместе с ним.

— Я во всём разберусь. Предоставьте это мне.

В бесполезных попытках отделаться от меня, мужчина дёргает рукой.

— Тимурик, это не всё! — в отчаянии восклицаю я. Силы неравные. Вот-вот меня отцепят и я останусь не у дел. — Вчера следователь приходил. В общем, следствие разобралось с аварией. Есть подозреваемый. Может, это как-то связано?

Мужчине стоит отдать должное, он не орёт, хотя я впервые чувствую, что на меня кричат шёпотом.

— Я со всем разберусь. Будьте дома. — тихим голосом произносит он, вперив уничтожающий взгляд на свою руку, на которой я повисла.

Мне ничего не остаётся. Я понимаю, что буду только мешаться под ногами и доставлять неудобства. Как бы мне ни хотелось держать руку на пульсе, а пользы я Тимуру не принесу.

— Ты только звони, хорошо? — шепчу, отпустив его.

— Появятся новости, сразу сообщу. — рапортует он, стремительно бросаясь к дверям.

— И без новостей звони! — кричу ему в спину, закусив губу.

Я верю Тимуру. Он давно у Лёши работает. Но… ещё я понимаю, что лучше уж я буду конченой истеричкой, чем проигнорирую возможную помощь в поисках мужа.

Возвращаюсь в гостиную, подхватываю пустую чашку и несусь в кухню.

Я не знаю, что думать. Не хочу думать, что с отцом моей дочери что-то могло случиться. И уж тем более не хочу думать, что к этому причастен Стас, а значит, и я.

Слишком рано для каких-либо выводов.

Если он всю ночь с кем-то кувыркался и сейчас просто дрыхнет… Я его придушу! Собственными руками придушу! Но не насмерть. Я готова Кристину оставить без отца, но не без матери.

Сколько дают за убийство мужа в состоянии аффекта?

А если не найдётся?

А если не найдётся сегодня, то всё… Следствие и Тимур, конечно, могут прорабатывать десятки версий, но я прекрасно знаю Лёшу. Он на свою карьеру и предвыборную кампанию не только нашу семью положил — он всего себя посвятил этому. Только смерть может помешать ему не появиться в день выборов на публике, не выступить с речью, не принять лживые поздравления с близящейся победой…

Этот день был так важен для него. Для нас.

Я ждала его назначения, будто оно может исправить Лёшу. Словно он с лёгкостью отпустит нас с Кристиной, не став вставлять мне палки в колёса и не издеваясь. Безусловно, уговор был. Но верила ли в него на самом деле?

Не знаю, зачем поехала в отель, где накануне, в ресторане, застала своего мужа с его очередной. Думала, место встречи что-то значило, имело какое значение и играло какую-то роль.

…но Лёша не заселятся и не снимал номер.

Впрочем, мой муж с годами стал лучше скрываться. Не исключаю, что номер может быть снят на чужое имя. Собственно, именно поэтому я плетусь в бар, откуда отлично просматривается холл.

— Глинтвейн. На ваш вкус. — делаю заказ, занимая место за барной стойкой, и разворачиваюсь к входу.

Никого я не поджидаю! Просто… просто согреюсь и посмотрю, не появится ли здесь мой муж в течение этого времени.

Тимур будет недоволен моей вылазкой, но и сидеть дома я не могла. Кристина невольно обострила ситуации с исчезновением Лёши, спросив, где папа и уточнив, сегодня ли его выберут президентом?

Нет, моя дочь неглупа, просто Лёша ей именно так объяснил, кто такой мэр и почему папа так много работает. Бесполезно было вносить свои коррективы.

«Я буду президентом этого города, милая.»

Зная амбиции своего супруга, я бы не удивилась, если б Кристинкины слова стали пророческими. Вполне в его духе, не останавливаться на достигнутом и наметить новую цель. Почему бы не президентскую?

— Пожалуйста. — голос улыбчивого бармена выводит из размышлений.

Я киваю и предлагаю рассчитаться сразу.

В очередной раз повторяю себе, что это никакая не слежка. Я просто выпью глинтвейн и уеду. Вызову себе такси и поеду…

— Обнови! — слышу знакомый требовательный голос.

Разворачиваюсь в противоположную сторону и смотрю на сгорбленную спину полулежащей на стойке девушки. Она сидит в самом конце бара, подперев голову рукой и смотрит на бармена отрешённым взглядом. Подмечаю в её руках стакан со льдом и покрасневшие глаза.

Подойти или нет?

— Александра, здравствуйте. — принимаю решение, как минимум поздороваться.

Моя психологиня округляет глаза и впивается в меня ошарашенным взглядом.

— Ели-за-вета. — выдыхает она, будто не верит, что видит именно меня перед собой.

Понимаю, я и сама в шоке. Вот кого я не ожидала увидеть пьянствующим в обед, так это её. Хотя, в моей жизни последнее время всё идёт так, как я совсем не ожидала.

— Вы как здесь? — спрашиваю, неприятно отметив, что наш разговор привлекает внимание.

Приходится покинуть столь удобное место и пересесть к своему психологу.

Даю знак бармену и занимаю барный стул рядом с Александрой Сафиной.

— А вы? — наконец-то отзывается девушка, дыхнув на меня алкогольными парами.

Отвлекаюсь, пока бармен переносит мой напиток и не успеваю ответить на вопрос, как звучит предположение:

— Со своими были?

Ну да, пожалуй, фразой о том, что зашла выпить чашку кофе или глинтвейна в отель, имея поблизости около десяти ресторанов, кофеен и кафешек, тут не ограничишься. Да я и не собираюсь. Мне отчего-то страшно хочется рассказать своей психологине, пусть и пьяной, о наметившемся прогрессе.

— Меня давно в тот омут не влекло, Александра. — ухмыляюсь я, делая маленький глоток пряного напитка. — Прогресс, скажете вы? Не думаю. — продолжаю как ни в чём не бывало. — Оказывается, я совершенно равнодушна к сексу, когда моя жизнь летит в пропасть. В психологии есть какой-нибудь термин, характеризующий подобное состояние?

Миндалевидные зелёные глаза расширяются. Подозреваю, они с большим усилием фокусируются на мне.

— Хотите сказать, никакой проблемы нет? — заторможено цедит она, пока я провожаю недовольным взглядом бармена, который всё же плеснул ей в стакан янтарную жидкость.

— Отчего же? Проблема есть — мне скучно. — ухмыляюсь. — Метания Лёши прошли и он приполз обратно просить меня остаться с ним в браке. Я бы могла сказать, что я пошла по стриптиз-клубам и мужикам от мести, но это ведь ложь самой себе. Из мести это следовало бы сделать куда раньше. А так… Скука, боль, душевные метания и подмена понятий… А ещё я их стала отделять. Вот прям как двух полноценных людей. Тандем, идеализация в моей голове… Всё рухнуло. Правда, для этого одному из них пришлось меня чуть не прикончить… Эх, вот как-то так. Мне больше не скучно, мне есть чем занять себя, в моей жизни столько экшена, что даже для жены мэра будет многовато… И как-то всё само собой прошло. Да и Лёша… Мне кажется, что он мне даёт то, чего мне не хватало все эти годы. Иллюзию влюблённости, интерес и стремление чему-то лучшему… Я странная? Получается ведь, что всё было от скуки?