…но сыпаться всё начало раньше.

Женя настоящий монстр. Он столько этих заявлений, прошений и актов составлял, что я просто не успевала. Лишь спустя несколько месяцев я поняла, что он делает. Уничтожает всякую защиту моего мужа.

Дело против Сафиной, дело против Стаса, дело против даже Тимура, дело против экипажа скорой помощи, дело против следователя, расследовавшего мою аварию, дело против Инессы… Я думала, эта цепочка дел никогда не закончится, но однажды я дождалась и прозвучало:

— Теперь пора. Ты готова?

Я правда очень долго не понимала, для чего мы занимаемся всякой ерундой. Обман, введение в заблуждение, профнепригодность… Это же такие мелочи, на которые не стоит обращать внимание. Я думала, мы напрасно теряем время, а оказалось, что всё это было чертовски важно.

С постановлениями и решениями суда Лёшины адвокаты уже не могли ничего сделать. Нельзя было строить защиту на обмане, что так любил делать мой муж. Предыдущие судебные заседания всех, кто был причастен к крушению моей жизни, не позволяли заявить что-то вроде: «Она всё воет», хотя Лёша пытался.

Смешной. И как я могла его любить?

— Отвёз Стасу передачку на зону? — опять возвращаюсь в реальность.

Если бы не он, я бы даже не узнала, что на самом деле в игре есть ещё один игрок.

Инесса, владелица того самого клуба, что когда-то свёл меня с моими мальчиками, отчего-то решила устранить конкурентов. Удивительно это и совпало с её разводом. Полагаю, она просто хотела срубить как можно больше денег, но теперь, благодаря Жене, у неё снова тяжёлые времена.

Шантаж не удался. Стас тот ещё благородный рыцарь, решивший разобраться с ней самостоятельно, заманив домой и… В общем, думаю, понятно для чего он ставил камеры и что хотел на них снять. Только фокус не удался. Да и смешалось всё так плотно, что он сам не понимал, где люди от моего мужа, где от Инессы.

Авария, которая чуть не унесла жизнь Олега, была подстроена теми, кто выполнял приказы Богданова. Ровно, как и угрозы, что заставили Стаса осматривать мотоцикл своего компаньона и друга…

Такая сложная жизнь, оказывается.

Я только сейчас понимаю, что больше не держу ни на кого зла.

Немного злилась на Стаса, но он стоически во всём признался и дал всё нужные для нас показания, что я давно уже обо всём забыла. В конце концов, долю клуба он Инессе отдал, когда решил защищать меня и других возможных объектов её шантажа.

Я сама жила в какой-то иллюзии. Не могла понять ни себя, ни окружающих. Я его не виню. Больше нет. Никого больше не виню.

— Колония поселения — это не зона. Отвёз, но больше не поеду. Я не нанимался в курьеры.

— Да? А я думала, что это всё одно и то же. — хмыкаю я. — Уехать хочу, Тимур. — меняю тему разговора. — Свалить из этого города. Уже даже идеи есть куда именно. Мы нашли классное здание. Оно как раз выставлено на продажу. Откроем ещё один спа с Ингой. Опыт у нас уже есть. Здесь оставим управляющего или управляющих. Будет сеть. Престижно, мне кажется. — вслух размышляю я. — Ты как? С нами поедешь или уволишься?

— Никуда я с вами не побегу. И вам не советую. — хмурится мой телохранитель, отделившись от шкафа. — Съездили бы к нему. Тоже спасибо сказали.

— Чего? — теряюсь, не сразу понимая, куда он клонит и о чём говорит. — Тиму-ур-Всеви-идящее о-око. — морщусь я, недовольно растягивая гласные. — Я вроде сказала, всё что хотела. И всем, кому хотела.

— Знаете, почему Богданов сейчас пьёт успокоительные и радуется, что не угодил за решётку?

— М?

— Нет-нет, — усмехается мужчина, занимая кресло по соседству, — Князев в своём деле спец, не спорю. Просто слушай он хотя бы иногда то, что я ему говорю и советую, он бы до всего это не дошёл сегодня.

Закусываю губу, рассматривая излишне фривольно чувствующего себя в моём обществе телохранителя.

Может, он прав? Как я уже только перед Женей не позорилась. Он и видео то проклятое видел. И все подробности моей тупости узнал… И…

— Поехали, пока не передумала. — решаюсь я.

Открываю дверь хорошо знакомого мне кабинета Князева и вхожу без стука и приглашения. Если уж я решилась, я не должна пасовать при любых препятствиях и преградах. Пусть даже это просто дверь.

— Лиза? — он поднимает глаза вверх, смотрит на меня поверх своих очков, которые всегда надевает, работая за компьютером, и мне слышится в его голосе стон.

— Я. — сокращаю расстояние между дверью и столом до минимума. Не сажусь. Боюсь, в случае его отказа, буду выглядеть глупо, поднимаясь с кресла и шагая к двери. Лучше уж так, развернусь и пойду, откуда пришла.

— Ты что-то хотела?

— А ты? — вырывается у меня. — Ты что-то хотел, Жень?

Сердце бьётся в груди так быстро, я едва слышу собственный голос:

— От меня, со мной, меня… — шепчу, проклиная себя за такую неосмотрительную решительность. Я же не хотела нахрапом. Не хотела в лоб. — Если тебе нужно время… Я пойму. — голос подводит в очередной раз.

— Лиза… — короткий выдох и я вижу, как очки оказываются на столе, а их хозяин медленно выходит из-за стола. — Ты должна кое-что знать. — мне не нравится ни его голос, ни эта фраза.

Я чувствую, что сейчас опять узнаю что-то страшное.

Его пальцы замирают на краю стола, отбивая странный ритм, а невольно отступаю на полшага назад. Он по-прежнему рядом. Очень близко. Вздумай я сейчас его обнять, я смогу это сделать.

— Я, можно сказать, закрыл гештальт, благодаря тебе.

— Что? — не понимаю, о чём он говорит.

— Очень давно, ещё до рождения Снежанки, я застал свою жену в отеле с… твоим мужем. У нас вообще была странная семейная жизнь, но это сейчас неважно. Я взялся представлять твои интересы не из-за денег или человеческого сочувствия. У меня были свои мотивы, как ты понимаешь.

— Что? Нет. — отчаянно трясу головой.

Это ведь неправда. Да, это в духе моего мужа, но не в те времена ведь. Всё ведь пошло под откос тогда, не когда я была беременна, не когда носилась с орущим младенцем… Позже. Это только потом я зациклилась на ребёнке, а Лёша на Азарове, и наша жизнь полетела в пропасть… Или нет?

— Я не мог сказать тебе сразу. — с грустью проговаривает он. — Мне казалось это неправильным. Я долго сомневался и менял решения, стоит ли вообще во всё это ввязываться…

— Вот откуда такое рвение? — усмешка искривляет губы.

Я чувствую, как в глазах скапливается влага и ненавижу себя за эту слабость.

Я не должна реветь. Не здесь. Не при нём.

— Ты неправа. — шаг в мою сторону. — Рвение моё было вызвано совсем другими чувствами. Я узнавал тебя каждый день по-новому. Иногда сомневался в своей и твоей адекватности, иногда… А знаешь, плевать. Вот он я, — он разводит руки в стороны и грустно улыбается, — Мы можем попробовать быть счастливыми вместе. Если бы ты не пришла, я бы и никогда не решился на нечто подобное. Это правда. Я и подумать не мог, что ты сможешь ко мне что-то почувствовать. Но вот он я. Нужен? Бери. Нет? Так я уйду.

Дыхание перехватывает. Я совсем не это ожидала услышать.

— Куда уйдёшь? — растерянно бормочу я. — Это же твой кабинет.

— Не нужен, значит. — выдыхает он.

Опускает руки. Медленно поворачивается, заставляя мои мысли панически биться о стенки черепной коробки.

— Нужен! Я беру! Беру! — кричу, будто я на какой-то совершенно безумной распродаже и сейчас что-то эксклюзивное и невозможно желанное упакуют какой-то мымре.

— Лиза?

Память всё ещё жива.

Я слышу знакомый голос и цепенею. Сбиваюсь с шага, не дойдя несколько метров до своей машины.

— Это я, Лизок.

Шаги за моей спиной ускоряют сердцебиение.

Видимо, сегодня тот самый день, когда с прошлым стоит поздороваться, прежде чем окончательно попрощаться.

— Я узнала тебя, Лёша. — выдыхаю, медленно разворачиваясь.

Я не видела его все эти годы, а он совсем не изменился. Тот же вид хозяина жизни, тоже самодовольное выражение лица. Только глаза, разве что, утратили былую привлекательность.