— Почему ты скрывал наше родство? — нарушил тишину лидер «Шасури». — Почему не рассказал ей обо мне?

— Для чего? — пожал плечами Лорот. — Эльфы, что пошли со мной на восток, не тянулись к моей родословной. Старейшины предпочитали не напоминать. А Лиара? Зачем ей было знать? — Лорот сдавленно усмехнулся. Глаза сохранили сталь, но белые брови выдали его эмоцию. — Забавно, правда? Когда-то ты не хотел, чтобы моё имя стало первопричиной твоего возвышения. Впоследствии я не хотел, чтобы моё имя стало бременем для тебя. Я совершил слишком много ошибок.

— Мог ли кто-то знать об их последствиях, — впервые в голосе Тейна прозвучало сочувствие по отношению к отцу. — Интересно. Будь у тебя второй шанс, ты бы сделал иначе? Ты бы остался здесь, плечом к плечу со своим сыном, сражаясь с ордами захватчиков?

Четыре с половиной века, минувшие с той поры, слишком сильно изменили Тейна. Лидеру «Шасури» довелось взвалить на плечи собственное бремя и заплатить свою цену за выживание тех, кто верил в него. Однако, как и давно минувшие годы, несмотря на сталь в голосе Тейна, Лорот различил в нём отголосок надежды, но, как и годы назад, генерал Тэлагат предпочитал не лгать сыну…

— Вся моя жизнь — чреда ошибок, Тейн. Как я уже говорил, не было и дня, чтобы я не проклинал себя за те решения… — Лорот затих и столкнулся с взором сына. Две пары изумрудных глаз — столь одинаковых, но совершенно разные взирали друг на друга. — Но я сделал то, что должно. Пусть и не полностью, но я защитил свой народ от страданий, что выпали на ваши плечи.

— А потом появился я, — минуя задумчивое молчание, с усмешкой фыркнул Тейн. Голос лидера «Шасури» постепенно превращался в рык. — Теперь твоя дочь бежит наперегонки со смертью, те, кто верил тебе, удобряют почву на руинах вашего дома. Как и та дрянь, ради которой ты бросил нас. Оставь сочувствие при себе, предатель. Ты единственный, кому оно нужно.

— Да, Тейн, — Лорот поднял взгляд, но к удивлению собеседника в его глазах не было ненависти, как не было в них и страха. — То, что я совершил, не имеет оправданий. Но ты… ты ещё можешь всё изменить. Уничтожив Лан-Лур, ты взял на себя тяжёлый грех, но то, что ты собираешься сделать — преступление против самого мира. Я знаю, что глубоко в душе, ты понимаешь это. Невиновные не должны страдать из-за наших ошибок.

— Не бойся за мою душу, эльф. Я готов принять грех. Даже если это приведёт меня на твоё место.

1

— Ну как, инквизитор, нашёл, что искал? — не переставал возмущаться сэр Панфар. — Я сразу говорил, что весь это фарс — бестолковая затея. Пустая трата времени.

Минуя пару деревень на западном берегу Кирка, отряд под предводительством Виктора Джона Фарбрука углубился в массивы тамошних лесов, достигнув резиденции новоиспечённого графа Каствуда. К удивлению всех и даже инквизитора Кристофсона, рыцарей встретили пустые стены и столь же пустой, выгоревший замок. Последние стражи резиденции оставили свой пост около недели назад, в связи с чем, пустующий замок заполнили любопытные обитатели леса и различный сброд, желавший поживиться остатками ценностей. К несчастью последних, по уходу из резиденции, граф забрал остатки былого богатства, что не успели растащить наёмники и разбойники Папаши Финна, оставив незадачливым искателям наживы горы выгоревших костей и тряпок.

Резиденция была уничтожена руками тех, кто позже участвовал в штурме форта Карадан, а рыцари, что провели почти целые сутки на руинах резиденции, ныне держали верховой путь на обочину тракта, вслед за уходящим за горизонт солнцем.

— Тот, кто ищет, тот всегда найдёт, — невозмутимым тоном ответил Артемару Алексей.

— Одно можно сказать наверняка, — вмешался в разговор лидер отряда — капитан Фарбрук. — Это сделали не орки. Явно не их почерк. Что до самой резиденции… на первый взгляд, всё логично. Повсюду следы давнего сражения, замок пуст, ибо Каствуд отправился в поход на запад. Но, что-то тут не вяжется…

— Дьявол кроется в деталях, — кивнул инквизитор. — Орков я не переношу на дух, но это сделали не они. Я потратил годы на изучение этой мерзотной народности и досконально знаю, как выглядит, пахнет и звучит орк. Те обгоревшие кости, которые мы откопали из могильника — не кости орков, — Алексей хлопнул себя по подвесной сумке, где ныне покоились «улики». — Нужно доставить это в Вестрок. Думаю, патриарх ордена заинтересуется находкой.

— Хотелось бы верить, — фыркнул Фарбрук. — В противном случае, Арти прав и мы напрасно потеряли сутки и потеряем ещё на ожидание ответов от твоих дружков.

— Похоже, что худшее подтвердилось, — обыкновенно язвительный тон инквизитора ныне переполнял мрак. Даже в момент падения форта Кардана и «гибели» его верных друзей, Виктор не слышал в голосе Алексея подобной горечи. В отличие от нынешних соратников, инквизитор осознал истинный масштаб происходящего. — В сердце Империи поселилась ложь, а те, кому было даровано право вести наш народ, пошли на предательство и спелись с еретическим культом, — мрачный тон инквизитора превратился в злобный рык. — И всё это прямо у нас под носом! Для чего я и прибыл в форт Карадан… играть на руку тем, кто несёт за это ответственность!

— Именно поэтому мы должны спешить, Кристоф. Нужно остановить предателей, пока они не принесли бо́льших бед.

— Помогите! — вдруг послышался пронзительный крик из чащобы леса. Лишённый всяческого акцента голос на всеобщем языке, принадлежавший женщине. — На помощь!

— Подожди! — фыркнул Кристофсон, различив реакцию капитана и его бойцов. Рыцари остановили лошадей и устремили взор в направлении источника голоса. — Фарбрук, тебе не кажется…?

— Нет! — рыкнул Артемар, дав ответ за себя и за своего командира. — Си́мпас, вы за обозом! Остальные за мной.

2

Явившись единожды, женский крик исчез, но по мере углубления в чащу, его заменили звуки иные, представлявшие собой набор бурчащей глухой речи на исковерканном всеобщем языке.

— Хагриды был хороший друг! — прозвучала очередная фраза. — Был хороший вой! Человеки убивать Хагриды! Человеки гнать великаны из деревни! Великаны жить в лес! И здесь человеки тоже убивай великаны! Хватит!

— Хватит! — ответил хор громогласных голосов, сопровождаемый недовольным топотом.

Шестёрка великанов собралась на лесной поляне, в окрестностях объёмного костра — огромные, серокожие гуманоиды, чей внешний облик отдалённо походил на людей, а рост варьировался в диапазоне от девяти до тринадцати футов. В отличие от циклопов, чьи тела представляли собой настоящий сгусток объёмных мышц и жира, великаны отличались сухощавостью и непременным наличием небольшого живота, что становился следствием их рациона. Одежда существ представляла собой полотна лосиных и медвежьих шкур, украшенных древесной корой и костями животных, ставших пищей для переростков. Единственная женская особь, что присутствовала на подобном «собрании», неизменно находилась подле негласного вождя — самого крупного и крикливого великана, чей голос ныне тревожил покой леса.

В отличие от сородичей, пояс крикуна украшал набор ломаных шлемов, что принадлежали павшим воинам Империи. Тело великана так же укрывало некое подобие доспеха, собранного из цепей, дерева и костей, а на правом плече красовался наплечник в виде черепа огромной виверны. В то время как прочие переростки использовали в роли вооружения стволы небольших деревьев или импровизированные молоты, в руках «вождя» красовался настоящий моргерштерн нечеловеческих размеров. Единственный удар подобной дубины мог превратить в щепки не только доспех рыцаря, но и кости находящегося под ним скакуна.

— Бюл говорит, хватит! Хватит прятаться! Великаны больше! Великаны сильней! Великаны пойти за Бюл! Ведьма Топи говорить великаны победа! Человеки умирать!

Прочие великаны, что по своей природе являлись существами, коротающими дни в семейных группах с весьма простой иерархией, ожидаемо подхватили энтузиазм Бюла. В их взглядах появились искры, а руки сжали рукояти дубин.