— Ведьма искать союзник! Ведьма хотеть дар! — «вождь» указал на сплетённые из ветвей клетки, что располагались на поляне. Наполнение этих клеток составляли обитатели леса и прочие живые существа, коим не посчастливилось угодить в лапы переростков. — Бюл принести ведьме дар! Бюл повести великаны! Великаны крушить Империя! Великаны жить в замках! Как деды! Великаны повелевать! Великаны! Рассказать семьям про Бюл! Пусть семьи прийти! Семьи бейся за Бюл! Пусть…!

Речь «вождя» оказалась прерваны фигурой, облачённой в серебристый доспех, что показалась на окраине леса верхом на одоспешенном дэстриэ. Капитан Фарбрук так бы и остался незамеченным для группы раззадоренных переростков, не воссияй его рука чарами «Светлячка» — одного из самых простых чудес Эльрата. Имперский рыцарь не понаслышке знал о личности «вождя», ибо самолично оставлял плакат на доске объявлений с наградой за голову Бюла. Как и братья Хагриды, Бюл и его семейство устраивали набеги на дальние людские деревни, забивали скот и тех несчастных, что попадались им под руку. Однако, в отличие от ныне покойных братьев, чьи вылазки сводились к банальному поиску пропитания, Бюл являлся настоящим мародёром, не брезгуя вступать в стычки с имперскими солдатами и всяким людом, что забредал в окрестности его лачуги.

Великаны застыли. На исковерканных лицах застыло недоумение. На лице Бюла выступил гнев. Рукоять обнажённого «Пера» заняло место в правой руке рыцаря.

— Бюл Великан! — послышался громкий голос из-под стали шлема. Виктор не собирался давать им времени на координацию. — Убийца и разбойник! С чего ты решил, что достоин вести народ великанов?! Ты слабак и ничтожество! Я бросаю тебе вызов!

— Рыцарь звать Бюла слабак! — злобно взревел переросток и пошагал в направлении «гостя». Среди сородичей великана послышался ропот. Виктор стал центром наблюдения для каждого из них и в особенность для «вождя». — Бюл убивать! Бюл крошить!

— Ты и я, ублюдок! — себе под нос прорычал Виктор и поднял кулак свободной руки. Каждый шаг великана сотрясал почву. Его дубина тянулась по земле, оставляя за собой борозду. Бюл был в бешенстве. Однако именно того и желал рыцарь, ибо он не искал открытого противостояния…

3

Как только великан пересёк оговоренную черту, рыцарь отдал команду. В тот же миг из леса послышался характерный крик, а окрестности заполнила иная симфония — топот лошадиных копыт и бренчание доспехов. Засадный отряд, состоявший из четырёх «копий» во главе с сэром Панфаром, покинули границы леса и шеренгой устремились в бой.

Ввиду особенностей ландшафта и замкнутого лесного пространства, у кавалерии не было возможности навязать бой по любимому сценарию с обилием ударных операций, отступлений и повторением сего действа до полной капитуляции противника. Однако рыцари имели выверенный план, решимость, а стратегия сей схватки состояла в декапитации противника.

Великаны ответили агрессией на агрессию, ринувшись на оппонентов. «Копья» под началом лейтенанта Мира и сэра Логана ударили с фланга, отрезав основную массу противника от его «головы». Первый удар, как и следовало ожидать, остался именно за рыцарями. Сапог к сапогу они пронеслись вперёд, врезавшись в великанов копьями. Да, огромные существа отличались нечеловеческой прочностью, а ландшафт лишил кавалерию пространства для разбега, но и эти факторы не спасли группу растерянных переростков от чудовищных ран, нанесённых дюжиной всадников. Два из шести великанов оказались выведены из противостояния, но оставшиеся в строю тут же осыпали рыцарей ответным залпом тяжелейших ударов. Из леса послышался свист болтов и стрел.

— Человеки! — продолжал реветь Бюл, глядя на приближающееся по его душу «копьё» во главе с сэром Панфаром.

В отличие от собственных сородичей Бюл имел солидный опыт в противостоянии имперскими солдатами и представление о том, как будет развиваться бой. Великан не отступал, не паниковал, он опустил центр тяжести, выставив вперёд наплеч и рванул в сторону нападавших, наплевав на Виктора и его оскорбления. Первое столкновение ознаменовало полёт двух всадников, выбитых из седла, три сломанных копья и осколок толстого древка, что застрял в плече переростка. Бюл зарычал от боли, но тут же продолжил атаку амплитудным взмахом дубины. На сей раз «счастливчиком» стал Артемар, коего выбило из седла касательным попаданием.

— Перестроиться! — тут же принял командование Виктор и, спешившись, устремился к противнику. Конь давал рыцарю слишком много преимуществ, однако в условиях нынешней схватки отбирал ключевое — манёвренность. — Вторая! Правый фланг! Тесните к огню!

Крики великанов частично скрыли голос рыцаря, но соответствующие жесты дали капитанам понять замысел лидера. Началось перестроение, а бой с основной массой великанов превратился в банальное удержание монструозных созданий со стрелковой поддержкой. Как и ранее, основной целью оставался Бюл.

Лишь оказавшись в прямом контакте с «вождём» великанов, Виктор осознал габариты сего создания. Голова отнюдь не низкорослого имперского рыцаря находилась на уровне его паха — места, где ныне бренчала коллекция разбитых шлемов. Великан ответил на приближение рыцаря характерным рёвом и ударом свободной руки. Рыцарь выставил щит под нужным углом, но даже так он оказался откинут прочь могучим касанием. Бюл тут же продолжил выпад, замахнувшись дубиной, но рыцарь был готов, выйдя из зоны поражения. Чудовищное попадание сотрясло землю. Виктор рванул вперёд с атакой. Как и подобает в бою с подобными тварями, его главной целью стали длинные жилистые ноги. «Перо» рвануло вперёд в колющей атаке и вонзилось в грубую плоть, однако к удивлению рыцаря, великан оставил дубину на земле и ушёл в защитное положение. Клинок оставил на предплечье Бюла глубокую рану, но великан тут же атаковал, обрушив на рыцаря тяжёлый вертикальный удар кувалдой собственного кулака. Виктор едва удержал, но великан схватил щит и оторвал рыцаря от земли подобно тряпичной кукле.

Поднятый на несколько метров, рыцарь воочию узрел устрашающий лик переростка и ощутил зловонность его дыхания. Их взоры встретились. Злобные чёрные зенки, словно сошедшей с доски объявлений форта Карадан и невозмутимый взор двух зелёных глаз. Виктор попытался сопротивляться, но «Перо» осталось на земле, а его собственных сил было категорически недостаточно, дабы противиться мощи твари. Великан выдал гневную ухмылку. Его рука сомкнулась на кирасе рыцаря. Виктор сжал зубы, предвкушая боль оторванной конечности. Артемар поднимался с земли, а прочие воители лишь готовились для нового ударного манёвра. Виктор мог рассчитывать лишь сам на себя. Всё происходило в единственное мгновение. Из пасти великана послышался рык. Под бронёй затрещали сухожилья.

«Вот и всё» — пронеслась единственная мысль в голове капитана за пару секунд до того, как Бюл совершил задуманное. Но слух Фарбрука различил отголосок тонкого свиста, сменившегося глухим щелчком.

Стрела с чёрным оперением пробила черепную кость, застряв во лбу переростка. Едва ли этого было достаточно, дабы убить великана. Однако Бюл выронил Виктора. Великан сделал шаг назад, извлёк «занозу» и даже нащупал рукоять дубины, но едва ли это имело хоть какое-то значение, ибо по душу Бюла, собранный в шеренгу уже мчался ударный отряд сэра Панфара, а рыцарские копья были несопоставимо более грозным оружием, нежели стрелы…

4

Су’ура опустила лук и разрезала последний трос пут, что удерживали собранную великанами клетку. С противоположной стороны послышался сдавленный рык и приглушённый голос сородича:

— Уходи! Рыцари…

— Тс! — прошипела орчиха. — Берём Нару и уходим.

Ещё в середине дня отряд разведчиков «Железного Кулака» обследовал окрестности западного леса на наличие имперских солдат. Однако, как зачастую и случается, разведчик стал жертвой, угодив в засаду. Как бы не были сильны орки, лишь самые могущественные среди воителей этого народа были способны на равных противостоять монструозным существам в равной схватке. На сей раз у разведчиков не было ни значимого превосходства в числе, ни инициативы. По итогу неравного противостояния, бо́льшая часть отряда отыскала смерть, став содержимым великанской похлёбки. Су’ура скрылась от преследования, но потеряла вожака и, что ещё печальнее, Нару. Пятилетняя чёрная волчица была с Су’урой с тех самых пор, как открыла свои глаза, а орчиха без всякого сомнения называла ак’рик собственной сестрёнкой.