Она смотрит на него, гоня прочь негативные мысли, кивает.

– Давай. А можно и туда, и туда? – усмехается, копируя его манеру.

– Конечно. Осилишь? – оглядывает, пытаясь сыскать в ней признаки усталости.

Ника переминается с ноги на ногу, оценивая своё состояние. Мышцы ноют, как после длительных физических нагрузок, но не настолько сильно, чтобы отказаться от прогулки. К тому же, погода выдалась на диво чудесная.

– Осилю. Если что, мы остановимся отдохнуть где-нибудь в кафе, – его глаза светятся, в них ей мерещатся восхитительные искры. При одном взгляде сердце начинает сжиматься, желание коснуться, убрать не дающую ей покоя с самого утра прядь, невыносимо. Она поднимает руку, зачёсывает его волосы пальцами назад, чтобы те не закрывали длинные ресницы с карими омутами под ними. Ден улыбается.

– Мне стоит постричься?

Она задумчиво перебирает вихры, а затем мотает головой.

– Нет. И так отлично, – ему идёт абсолютно всё, просто что-то ей нравится больше, а что-то меньше. Отрасти патлы до лопаток, всё равно останется неотразим. Нельзя же быть настолько идеальным. Странно, как она этого раньше не замечала? Может, просто не желала. Или боялась погрязнуть в нём, ведь то, что она чувствует, действительно устрашает. Это похоже на пожар и наводнение сразу. Одно затихает на мгновение, чтобы разразилось другое. И нет этому конца.

До салона они добираются меньше, чем за час. Их встречает девушка в униформе. Глядит на Нику, растягивая губы в профессиональной улыбке, затем смотрит на Дена, склоняется в полупоклоне, намерено демонстрируя декольте. Он хмыкает, не задерживаясь на оголённом участке груди дольше секунды, сканирует. Её всё равно от этого передёргивает. Точно для него нормально относиться к женщинам, как к товару на прилавке. Кто-то достоин его внимания, кто-то нет. Возможно, она остро реагирует. Не хотелось бы чихвостить его сейчас, когда у них всё только наладилось. Потому она жмёт губы и проходит вперёд, не обращая внимания на застывшую сотрудницу.

– Нам нужна вся новая коллекция, – звучит его бархатистый голос. Девушка вздрагивает, вытянувшись по струнке.

Это, получается, на него все так реагируют? Потому что он не ведёт и бровью, словно привык наблюдать подобное каждый день.

Ника садится на диванчик, приносят каталог. Никольский со знанием дела листает страницы.

– Нам вот это, это, это и это. И несите всё с пятой по восемнадцатую, – распоряжается он, не удосужившись уточнить её мнение. Хотя… когда он спрашивал? Она не спорит, в моде он явно сведущ лучше неё. Им всё же придётся посетить светский раут, нужно соответствовать.

– Сейчас, – суетится сотрудница, на чьём бейдже значится «Диана». Она оправляет юбку, шествует на каблуках в соседнее помещение. Поразительно, как, вообще, держится на высокой шпильке весь день. У Ники и в кедах-то ноги устают.

– А не слишком много? – удивляется, потому что, если подсчитать, платьев выходит около тридцати с лишним. Пока примерит, коньки отбросит от изнеможения. Шоппинг – точно не её конёк.

Ден усмехается, она сглатывает. Ненавидит, когда он так делает, сразу хочется вытянуть белый флаг.

– Ничуть. Подберём модель, цвет, сделаем заказ, как раз успеют к пятнице.

– Так быстро? – до пятницы остаётся три дня. Неужто успеют? Обыкновенное ателье за такую работу не взялось бы, слишком уж сжатые сроки.

– Не за безделье я столько плачу, – жмёт он плечами, словно всё происходящее – само собой разумеющееся.

Она закатывает глаза: кичиться состоянием – совсем уж лишнее. Будто ей неизвестно, каковы его счета.

Он откидывается на спинку диванчика, вытягивает ноги. И она отмечает, насколько разительно отличается их обувь. У него – вычищенная классическая, у неё – спортивная и явно поношенная. Естественно, имелись туфли, подобранные Ксюшей, но надевать их на длительную прогулку было бы самоубийством.

– Скажи, что мы возьмём одно, – тянет она, рассматривая одежду на витрине. Ей кажется, что тряпки не могут столько стоить. Но они могут. Это она поняла ещё с первого похода в торговый центр по его указке. Ей некомфортно принимать такие дорогие вещи. Было тогда, а сейчас тем более. Ощущение, будто извлекает выгоду из их отношений.

Он вздёргивает бровь.

– Если ты сменишь наряд несколько раз за вечер, у гостей возникнут вопросы.

Она облегченно выдыхает. Слава богу, что он не намерен скупить здесь всё. Её бы это обременило. Он и так слишком многое для них сделал. Вылечил маму – ей бы ни в жизнь не хватило средств, хоть на три работы устройся; оплатил их ипотеку – как узнала недавно от Макса; нанял Ульяну, от которой Ника пребывала в совершенном восторге, как и дочь.

До неё слишком долго доходило, что то, что он делал, никогда не причиняло вреда. Да, был груб, неуважителен, однако даже на их сомнительную сделку имел уважительную причину. До сих пор кажется странным: её месть ценой в ребёнка. Смерть одного за какие-то анализы. Она так и не спросила, что он собирался делать со Светой после… конечно, в случае, если бы она действительно исполнила обязательства.

– Я всё подготовила. Проходите, – говорит Диана, обращаясь к Дену, хотя платья предназначены не для него. Одна только картинка, где он стоит в одном из творений дизайнеров, уморительна.

Он поднимается, протягивает Нике ладонь. Она кладёт в неё свою, не удерживается и бросает колкий взгляд на наглую девицу. У той на лице не дёргается ни одна мышца. Может, решила, что привёл в магазин одну из своих любовниц. Самое обидное, в таком случае она близка к истине, ведь они так и не определили формат их… связи.

Они проходят в примерочную, которая напоминает таковую в последнюю очередь. Комната достаточно просторная прямоугольной формы, а на противоположной от входа стене висит здоровенное зеркало с подсветкой.

– Не беспокойте нас, – приказывает Ден. Она ёжится от его холодного тона. В последний раз слышала его не так давно, но уже успела позабыть, ведь его пыл оказался ярче. Последнее, чего бы ей хотелось – вновь прочувствовать это на себе. Она помнит, как он умеет давить одним присутствием: позой, аурой, выражением лица. Такое не выбросишь из памяти, как испорченный пакет молока в мусоропровод.

Сбоку расположены вешалки, а на них рядом висят подготовленные платья. Одно краше другого. Ника в последний раз видела подобное многообразие перед выпускным, а то было давненько.

Он подходит сзади. Она сначала ощущает его близость нутром, только потом пальцы касаются шеи, отодвигая волосы. Дышит ей на ухо, оставляет короткий поцелуй на затылке.

– Которое примеришь первым? – хрипло выдыхает он, а ей становится дурно от нахлынувших эмоций. Их слишком много: льются через края. Кровь в венах бурлит, закипая от того, как он задал простой вопрос, из-за чего она не сразу находится с ответом.

– Вон то синее? – пищит Ника, не узнавая собственный голос. Она не то что не выбирала, указала на первое попавшееся. Последнее, о чём она сейчас может думать – платья, ведь Ден стоит позади неё слишком близко. И слишком далеко.

– Уверена? – спрашивает, а сам ведёт носом по её коже. Мелкие волоски на руках стают дыбом, сердце ухает, стремительно падая в живот.

Она делает над собой усилие прежде, чем отстраниться. Ден садится в мягкое на вид кресло для ожидания.

– Конечно.

Наряд оказывается достаточно вычурным: верх напоминает блузу с рюшами, а низ едва ли достигает длины «мини».

– Ты собираешься отвернуться? – сдавленно бормочет она, стряхивая несуществующую пыль с синих джинс.

– Мне и так замечательно, – отзывается подлец, скрещивая на груди руки. – Да брось, после вчерашнего тебе не должно быть дела.

Но ей есть! То, что он видел её тело во время их общего помешательства, ещё не значит, что ему позволено наблюдать в любой момент. Может, ещё и в туалет с ней пойдёт? Чёрт бы его побрал! Нужно же понимать, когда стоит уступить. Но, видимо, понятие «стыд» ему не знакомо, как и «приличия».