— Ты надел бронежилет. Блядь. — Вздох облегчения покидает меня, когда я протягиваю руку.

— Чертовски верно. Никогда никуда не ходи без него. Осторожность не помешает.

Слёзы Инди капают, пока мы помогаем старику подняться. Осколки пули выпадают из его груди, и я срываю с себя рубашку, чтобы прижать к крови, льющейся из его черепа.

— Неплохая идея, русский, — говорит де Вир. — Потому что без него чертовски больно.

Фордж

Частные медики увезли де Вира первого, пуля всё ещё находилась в его груди, а кожа приобрела нездоровый серый оттенок. Раньше мне было плевать, жив он или мёртв, но теперь, зная правду о смерти Исаака, я надеюсь, что он выкарабкается.

Я связался с Интерполом, с целью помочь местной полиции, прибывшей вскоре после медиков, вместе с множеством адвокатов, чтобы гарантировать отсутствие проблем. Тем временем мы предоставили всю информацию, полученную от Дорси и Голиафа. И всё ещё не оправились от шока, особенно я.

Какого чёрта, я не понял, что происходит? Пока коронер и его помощники грузили тела на лодки, понимаю, что никогда не прощу себе гибели стольких жизней, бывших под моим присмотром.

Я разъясняю органам власти, что смерть Голиафа и Дорси была самообороной, и полиция соглашается принять показания де Вира в больнице, когда он оправится от операции, которую ему сделают, как только они приземлятся.

Как только прибывают Интерпол и адвокаты, процесс объяснения произошедшего, начинается заново. Они остаются до раннего утра следующего дня, пока Инди, Фёдоров и я не падаем от усталости, но все вовлеченные стороны согласны в одном очень важном вопросе. То, что произошло на острове Исла-дель-Сьело, не получит освещения в СМИ, и расследование будет проводиться конфиденциально. Фёдоров дошёл до того, что пригрозил купить и закрыть любое СМИ, которое хотя бы подумает опубликовать эту историю.

Когда все, наконец, ушли, я целую Инди в макушку.

— Ложись спать, Туз. Ты разбита.

Она смотрит на меня и своего отца, который сегодня будет ночевать в одной из гостевых комнат.

— Думаю, нам всем пора спать. Хотя не знаю, смогу ли я уснуть. Я даже не знаю, что думать. Или сказать, — произносит она, качая головой. — Дорси…

— Ошибалась, — говорю я ей.

— Что ты имеешь в виду под ошибалась? — Инди и её отец в замешательстве смотрят на меня.

— Исаак получил травму, когда был ребёнком. Он не мог иметь детей. Он прошёл все проверки. Возможно, он наведывал мать Дорси, когда был в порту… но он не был отцом Дорси.

— Боже мой. — Фёдоров опирается на кухонную стойку. — Я бы посоветовал тебе лучше проверять биографию своих сотрудников, но и я виновен в том, что доверяю тем, кому не следовало доверять. Я думал, что позаботился обо всех угрозах жизни Инди, когда уволил своего заместителя. Он был ответственен за похищение Саммер. Для выкупа. За всё это.

Это ещё одна шоковая новость в долгом, наполненном ими, дне.

— Твой заместитель похитил Саммер? — спрашивает Инди.

Он кивает.

— Я рад, что она не пострадала, но я не сожалею о том, что её похитили, потому что это привело меня к тебе. — Фёдоров накрывает руку Инди своей. — Обещаю, я заглажу вину перед вами. К ней тоже будут относиться как к своей дочери. Как ты мне сказала, семья — больше, чем кровь.

Мягкая улыбка появляется на лице Инди, и она кладёт свою руку поверх его и сжимает. — Я… я буду очень тебе признательна. И она тоже.

Лицо пожилого мужчины смягчается, когда он смотрит на неё.

Независимо от того, как возникла эта цепь событий, изменивших нашу жизнь, думаю, что все мы чертовски благодарны за то, что прямо сейчас стоим здесь. Я не могу вернуть потерянные жизни, но я ценю своих людей и прослежу за тем, чтобы их семьям была оказана поддержка.

Я подхожу к Инди сзади и опускаю ладони ей на плечи.

— Тебе нужно поспать.

— Знаю, но я всё ещё не могу поверить, что они стояли за похищением в Праге, — говорит Инди в неверии в каждом слове. — Я никогда бы не подумала… так как Голиаф тоже был подстрелен…

— Лучший способ отвести подозрения — получить ранение, — отвечаю я, — но и я не подозревал. Не после пятнадцати лет безоговорочной верности.

— Женщины умеют убеждать, — добавляет Фёдоров, переводя взгляд с лица Инди на моё. — Я рад, что моя дочь убедила меня увидеть ошибочность моего суждения о тебе, Фордж. Я не должен был вмешиваться. Я больше не буду делать это снова. Даю тебе моё слово и благословение.

— Спасибо, сэр, — говорю я серьёзно.

— Есть ещё один вопрос. Что ты будешь делать со своей обидой на де Вира? — спрашивает Фёдоров.

— Думаю, можно с уверенностью сказать, что всё кончено, — отвечаю я, обнимая Инди за плечи. — Я никогда не смогу отплатить ему за то, что он сделал, даже если я всё ещё хочу задушить его за выходку с наркотиками.

Инди опускает голову мне на плечо.

— Бастиен всегда останется Бастиеном, но я думаю, пришло время всем нам двигаться дальше.

— Мы выпьем за это перед сном, — говорит Фёдоров, вставая. — Где твоя водка? Нам нужен тост за то, чтобы похоронить старые обиды, отпраздновать жизнь и, прежде всего, за ваш брак.

Инди поворачивается в моих руках.

— Мы всё ещё женаты?

— Понятия не имею. Я так и не смог связаться с судьей. Он работает по островному времени. В любом случае, мне всё равно. — Я подношу её левую руку к своим губам и целую тыльную сторону, рядом с кольцом. — Если мы разведёмся, я всё сделаю правильно во второй раз.

Индия

Пять месяцев спустя

Я выхожу замуж. Снова. Только на этот раз всё совсем по-другому. Аромат свежих цветов наполняет воздух острова Исла-дель-Сьело, витая в главной спальне, где Саммер наносит последние штрихи на платье, которое она сшила для меня. Оно станет центральным элементом её новой свадебной коллекции.

Как бы она ни была взволнована, обнаружив в себе талант к созданию свадебных платьев, Саммер всё ещё может захотеть придушить меня, потому что за последние три недели ей пришлось подгонять его три раза. Мой живот продолжает нас удивлять.

Я беременна. Близнецами. Мальчиком и девочкой. И это не удивительно, потому что мы говорим о Кракене и его невероятно эффективной мужественности.

Я никогда не забуду выражение благоговения на лице Джерико, когда мы впервые услышали биения сердец, а потом увидели ультразвук. Он протянул руку, обводя их очертания на экране, и повернулся ко мне со слезами на глазах.

Ирине и Исааку никогда не придётся задумываться, любимы ли они. Им не придётся ждать годы, чтобы найти семью или создать свою собственную. Они будут чувствовать каждую секунду каждого дня, как мы благодарны за то, что были благословлены ими.

Удивительно, по крайней мере для меня, но Саммер восприняла новости о Нине и Фёдорове невероятно спокойно. Когда он вчера прибыл на остров, она встретила его с огромным объятием и поцелуем в щеку. Она называет его Попс, что он просто обожает.

Его прогноз по здоровью не улучшился, но пока отец бросает вызов докторским шансам на выживание. Часть меня думает, что он слишком упрям, чтобы упустить шанс повести меня к алтарю. Я молюсь, чтобы он был таким же упрямым, когда дело дойдёт до внуков, и он сможет подержать их на руках после рождения. Я ставлю на него. Об альтернативе даже думать не хочу.

— Я всё ещё думаю, что вам нужно было подождать до рождения детей, а потом сыграть свадьбу. Каким бы невероятным ни выглядело сейчас это платье, оно было бы еще лучше без чудесных близнецов.

Я чуть не роняю коробку с кольцами, когда начинаю смеяться.

— Думаешь, Джерико позволил бы этому случиться? Мне пришлось вести переговоры голой, чтобы заставить его хотя бы подождать, чтобы ты успела сшить платье. Его слова были что-то вроде: «Ты моя, дети мои, и я хочу, чтобы моя жена вернулась как можно скорее».