— Фу-у-у. Ты могла бы упустить в этой истории часть про обнаженку. И перестань смеяться. Я не хочу тебя уколоть.
— Фу-у-у от тебя? Серьёзно?
— Он мой бывший шурин, который скоро снова станет моим шурином. Не делай всё более неловким. Я уже слышала о Кракене, и никогда не смогу забыть.
На этот раз невозможно сдержаться от смеха.
— Вы готовы? Потому что я никогда не видела более нетерпеливого жениха, ожидающего свою невесту.
Из дверного проёма доносится южный протяжный акцент Холли. Она одета в ещё одно творение Саммер. Бледно-голубое платье невероятно смотрится с её тёмными волосами и пышными формами.
Саммер потратила больше времени на пошив своего платья и платья Холли, чем на моё, потому что она решила сделать их самыми популярными платьями года. Учитывая количество запросов, которые она уже получает на страничке Холли в соцсетях, думаю, моя младшая сестрёнка находится на верном пути к созданию своего нового бренда в огромном и ярком мире моды. Я ещё не сказала ей, что хочу, чтобы после рождения детей, она создала все мои платья для игр в покер.
— Я буду готова, как только Саммер перестанет возиться с моим платьем.
Моя сестра ворчит, когда Холли отступает в сторону, позволяя Аланне проскользнуть в комнату.
— Джерико прислал меня…
Ещё один взрыв смеха наполняет комнату, когда Саммер наконец встаёт и выхватывает коробку с кольцами из моих рук.
— Хорошо. Хорошо. Он может получить тебя в таком виде. На этот раз без возвратов.
Аланна подносит руку ко рту, и её глаза блестят.
— О, Инди. Ты выглядишь прекрасно. — Она сглатывает и протягивает руку. — Я никогда не была так рада, что моя дочь развелась, чтобы увидеть, как она снова выходит замуж.
Я подхожу к ней, и она крепко сжимает мои пальцы.
— Спасибо, — шепчу я.
Мы обе моргаем, чтобы сдержать слёзы, когда она ведёт меня к раздвижной стеклянной двери, ведущей к бассейну и внутреннему дворику, где ждут гости на свадьбе. Холли вручает Саммер её цветы, и они выходят за дверь. Вместо традиционного свадебного шествия Саммер будет стоять возле скал, напротив друзей жениха, а Холли присоединится к ней, как только закончит петь.
— Даю тебе две минуты, а потом начну, — говорит Холли с улыбкой, и я благодарна за то, что могу назвать её подругой.
Крейтон Карас и Линкольн Рискофф, простившие Джерико и моего отца за непростые деловые переговоры, сегодня стоят рядом с Джерико. Рискофф настоял на том, чтобы Карас вернул выигрыш за пари, которое они сделали более шести месяцев назад, потому что они оба были правы насчёт того, когда Джерико скажет «да» — в течение шести месяцев и года.
Отец встречает нас с Аланной в дверях.
— Для меня большая честь разделить привилегию проводить вместе нашу дочь к алтарю, — говорит он Аланне. Они стали друзьями с тех пор, как он переехал на Ибицу вопреки предписанию врача, чтобы быть ближе к Саммер и мне.
Каждый из них протягивает мне руку.
— Ты готова, милая? — спрашивает Аланна.
— Абсолютно. — Моё струящееся платье развевается на океаническом ветру, когда я кладу свои руки поверх их.
Звучат первые ноты фортепиано, и мы выходим на улицу, когда Холли поёт самую невероятную кавер версию на песню Ruelle «I Get to Love You».
Грозовые серые глаза Джерико мерцают, как лунный свет в океане, как только он замечает меня. Чистое, сияющее счастье исходит от него, когда он смотрит, как я приближаюсь к нему. Гости словно исчезают, когда я оказываюсь рядом с ним. Остаёмся только мы.
Мать и отец целуют меня в щёки, а Джерико берёт мои руки и подносит их к губам.
Касаясь губами моих рук, он говорит:
— Я бы женился на тебе снова и снова, каждый день до конца наших жизней. Раз, два, тысячу раз. Всё равно. Ты моя, пока последний вздох не покинет моё тело.
Я еле сдерживаюсь, чтобы слёзы счастья не полились из глаз. Я не знала, что можно любить кого-то так сильно.
— До последнего удара моего сердца, — говорю я ему.
Он опускается на одно колено, обхватывает руками мой живот и смотрит на меня, шепча мне на живот, как он делал десятки раз с тех пор, как мы узнали, что я беременна.
— Я держу свой мир в руках. Это истинное неизмеримое богатство.
Конец
