И оборвала фразу на полуслове.

Перед ней стоял человек, которого она с самого детства видела на телеэкране и обложках журналов.

— О, — смутилась Амбра, — вы…

— Так нахальны? — подсказал он ей. — Или неловки? Простите, я веду довольно замкнутый образ жизни и не очень хорошо умею знакомиться. — Красивый мужчина улыбнулся и протянул руку. — Меня зовут Хулиан.

— Мне известно ваше имя, — призналась Амбра. Щеки у нее горели — она пожимала руку принцу Хулиану, будущему королю Испании. Он был гораздо выше, чем она представляла, с мягким взглядом и обезоруживающей улыбкой.

— Не ожидала увидеть вас здесь. — Амбра быстро взяла себя в руки. — Думала, вас больше интересует Прадо: Гойя, Веласкес… Считала, вы поклонник классики.

— Иными словами, безнадежно отстал от времени? — уточнил он с легкой иронией. — Мне кажется, вы меня путаете с отцом. Мальо и Миро всегда были моими любимыми художниками.

Они еще немного поговорили, и Амбру поразило, как хорошо принц разбирается в искусстве. Вообще-то неудивительно. Человек вырос в Королевском дворце Мадрида, где собрана одна из лучших в Испании коллекций произведений искусства. Возможно, в его детской на стене висел оригинал Эль Греко.

— Надеюсь, мы продолжим наш разговор, — сказал принц, протягивая ей визитную карточку с золотым тиснением. — Хочу пригласить вас завтра поужинать. Тут номер моего мобильного. Сообщите, когда вам удобнее.

— Поужинать? — удивилась Амбра. — Но вы даже не знаете, как меня зовут.

— Вас зовут Амбра Видаль, — спокойно произнес принц. — Вам тридцать девять лет. У вас степень магистра истории искусств Университета Саламанки. Вы директор музея Гуггенхайма в Бильбао. Недавно выступали в дискуссии по поводу Луиса Квилеса, чьи работы, и тут я с вами согласен, прекрасно передают ужас современной жизни, но вряд ли годятся, чтобы привить детям любовь к живописи. Но я не согласен, что они схожи с произведениями Бэнкси. Вы не были замужем. У вас нет детей. И вам очень идет черный цвет.

Амбра с трудом нашлась с ответом:

— Господи, неужели вы думаете, что это сработает?

— Не знаю. — Он обезоруживающе улыбнулся. — Поживем — увидим.

Тут же как по мановению волшебной палочки материализовались два агента Королевской гвардии, в сопровождении которых принц удалился в другой зал и смешался с толпой вип-персон.

Амбра сжимала в руках визитку, переживая уже порядком подзабытое чувство. Душа пела. Принц только что назначил мне свидание?

В школе Амбра была боевой девчонкой и в среде друзей-подростков считалась «своим парнем». Потом, когда красота ее расцвела, она вдруг заметила, что мужчины в ее присутствии начинают смущаться, мямлить и робеть. Сегодня же она встретила сильного, уверенного в себе мужчину, перед волей которого трудно устоять. Это заставило ее почувствовать себя женщиной. Молодой и привлекательной.

На следующий же вечер водитель забрал Амбру из отеля и привез в королевский дворец на званый ужин, где присутствовали десятка два видных общественных и политических деятелей. Принц представил ее гостям как свою «очаровательную новую знакомую» и весь вечер говорил только об искусстве, что позволяло Амбре принимать самое активное участие в разговоре. Ее не оставляло чувство, что ей устроили своеобразные смотрины, но, как ни странно, это ее нисколько не смущало. И даже напротив — льстило.

После ужина Хулиан отвел ее в сторонку и спросил шепотом:

— Надеюсь, вам понравилось? — Он улыбнулся. — Я хотел бы снова увидеть вас. Как насчет четверга?

— Спасибо за приглашение, — ответила Амбра. — Но завтра я должна вернуться домой, в Бильбао.

— Хорошо. Я прилечу в Бильбао. Вы бывали в ресторане «Этксанобе»?

Амбра с трудом удержалась от смеха. «Этксанобе» — одно из самых знаменитых заведений в Бильбао. Любимое место поклонников искусства со всего света. Ресторан поражает авангардным декором и яркой «дизайнерской» кухней — посетителям кажется, будто они обедают внутри картины, написанной Марком Шагалом.

— Я не против побывать там еще раз, — услышала Амбра собственный голос.

В «Этксанобе» Хулиан заказал тунца, запеченного с сумахом, и спаржу с трюфелями. Блюда подавали на красиво декорированных тарелках. За ужином Хулиан делился проблемами, с которыми столкнулся, когда попытался выйти из-под опеки стареющего отца. Говорил, что его вынуждают продолжить прежнюю политическую линию. В нем чувствовались мальчишеская неуверенность и в то же время задатки сильного лидера, горящего страстной любовью к своей стране. И это нравилось Амбре.

В тот вечер, после того как охрана увезла Хулиана к личному самолету, Амбра поняла, что пропала.

Но ты ведь совсем не знаешь его, уговаривала она себя. Не торопись.

Несколько месяцев пролетели как одно мгновение. Амбра и Хулиан виделись почти каждый день — ужины во дворце, пикники в его загородных поместьях, даже походы в кино на дневной сеанс. Отношений ничто не омрачало, и Амбра не помнила, когда еще была так счастлива. Хулиан был очаровательно старомоден, часто брал ее за руку, застенчиво целовал, никогда не переступал границ, Амбра была в восторге от его манер.

Три недели назад солнечным мадридским утром Амбра приехала на телевидение анонсировать новые выставки в музее Гуггенхайма. Программу «Telediario»[327] телекомпании «RTVE» смотрели миллионы зрителей по всей Испании. Амбра немного побаивалась прямого эфира, но понимала, что для музея важно «прозвучать» на всю страну.

Накануне вечером они с Хулианом ужинали в траттории «Малатеста», а потом гуляли в парке Ретиро. Там было много семейных пар, дети бегали по дорожкам, играли, смеялись. Амбра ощущала какое-то особенное умиротворение.

— Ты любишь детей? — спросил Хулиан.

— Обожаю, — искренне ответила она. — Порой мне кажется, что только детей мне и не хватает в жизни.

Хулиан понимающе улыбнулся:

— Мне знакомо это чувство.

И при этом так посмотрел на нее, что Амбра вдруг поняла, почему он задал такой вопрос. Она запаниковала, внутренний голос кричал: Расскажи ему! РАССКАЖИ СЕЙЧАС!

Она попыталась заговорить, но слова застряли в горле.

— С тобой все в порядке? — участливо спросил он.

Амбра натянуто улыбнулась:

— Все дело в завтрашнем прямом эфире. Немного волнуюсь.

— Успокойся. Все будет хорошо.

Хулиан ободряюще улыбнулся и, приобняв, коснулся ее губ легким поцелуем.

На следующее утро в половине восьмого Амбра сидела в студии прямого эфира и чувствовала себя на удивление легко и раскованно, беседуя с тремя приветливыми ведущими программы «Telediario».

Она так увлеклась рассказом о музее, что напрочь забыла и о камерах, и о публике в студии, и о многомиллионной аудитории.

— Gracias, Ambra, y muy interesante, — сказала одна из ведущих, как будто подводя итоги. — Un gran placer conocerte[328].

Амбра кивком поблагодарила ведущую, истолковав ее слова в том смысле, что интервью подошло к концу.

Но ведущая почему-то кокетливо ей улыбнулась и вдруг заговорила прямо на камеру, обращаясь к многочисленной телеаудитории:

— Сегодня у нас особый гость. И мы рады его приветствовать!

Ведущие встали и принялись аплодировать. Перед камерами появился высокий, безупречно одетый мужчина. Публика в студии, увидев его, разразилась бурными овациями, все вскочили с мест.

Амбра тоже встала, глядя на мужчину, не понимая, что происходит.

Хулиан?

Принц Хулиан помахал рукой восторженной публике, вежливо пожал руки ведущим. Потом подошел к Амбре и приобнял ее.

— Мой отец всегда был романтиком, — начал он, глядя прямо в камеру, как будто обращаясь ко всей стране. — Когда умерла моя мать, он не перестал любить ее. И я унаследовал романтизм отца. Я верю: когда человек встречает свою любовь, он это сразу понимает. — Принц с нежностью посмотрел на Амбру. — И поэтому… — Хулиан сделал шаг назад, не отводя от нее взгляда.