Изображение почти такое же, как в описании Уинстона, но не точно такое же. А в науке о символах разница между «почти» и «точно» — огромна. Иначе пришлось бы считать нацистскую свастику и буддистский символ совершенства одним и тем же символом.

Вот почему иногда человеческий мозг работает лучше компьютера.

— И это не одна наклейка, — продолжил Лэнгдон, — а две разные, и одна немного накладывается на другую. Нижняя называется «Папский крест». Сейчас он очень популярен.

После избрания самого либерального понтифика в истории Ватикана тысячи людей во всем мире поддерживали нового папу, рисуя и наклеивая где только можно кресты с тремя горизонтальными линиями — даже в Кембридже, штат Массачусетс.

— А U-образный символ наверху — это вообще отдельная наклейка, — сказал Лэнгдон.

— Теперь я вижу, что вы правы, — признал Уинстон. — Сейчас найду телефонный номер этой компании.

И снова Лэнгдон удивился, как быстро работает Уинстон. Он уже идентифицировал логотип компании?

— Превосходно, — одобрил Лэнгдон. — Позвоним, и тогда станет возможным отследить передвижения автомобиля.

Фонсека, казалось, ничего не понимал:

— Отследить передвижения! Но как?

— Машина беглеца — арендованная. — Лэнгдон ткнул пальцем в стилизованную букву U на ветровом стекле. — Компания «Убер».

Читая сомнение в глазах Фонсеки, Лэнгдон не мог понять, что поразило агента больше — мгновенная дешифровка наклеек на стекле или странный выбор автомобиля для побега Авилы. Он заказал «Убер», думал Лэнгдон, прикидывая, что это было — хитрый ход или чудовищная недальновидность.

Вездесущие автомобили «по первому требованию» — сервис «Убер» завоевал мир всего за несколько лет. При помощи смартфона любой человек в любую минуту может связаться с постоянно растущей армией водителей «Убера», а те очень неплохо зарабатывают, превращая личный автомобиль в импровизированное такси. В Испании «Убер» легализовали недавно, и местные водители обязаны наклеивать логотип компании — букву U — на ветровое стекло. Очевидно, водитель, увезший Авилу, оказался еще и поклонником нового папы.

— Агент Фонсека, — заговорил Лэнгдон, — Уинстон говорит, что взял на себя смелость отправить фотографию машины беглеца в местное полицейское управление, чтобы ее разослали всем постам и патрульным.

Глаза у Фонсеки полезли на лоб. Лэнгдон понял, что агент, прошедший весьма серьезную подготовку, прежде никогда не участвовал в погоне. Фонсека не знал, то ли благодарить Уинстона, то ли посоветовать ему не лезть в чужие дела.

— А сейчас он как раз набирает номер экстренной связи компании «Убер».

— Нет! — скомандовал Фонсека. — Давайте номер мне. Я сам позвоню. «Убер» скорее пойдет на контакт с агентом Королевской гвардии, чем с каким-то компьютером.

Лэнгдон вынужден был признать, что Фонсека, пожалуй, прав. Кроме того, гвардии лучше бросить свои силы на поиски преступника, чем на доставку Амбры в Мадрид.

Пока Фонсека набирал полученный от Уинстона номер, у Лэнгдона крепла уверенность, что они точно найдут преступника — это вопрос каких-то минут. Определять местоположение автомобиля — основа бизнеса компании «Убер»; каждый, у кого есть смартфон, при желании может узнать, в какой точке планеты сейчас находится любой из водителей «Убера». Все, что требуется от Фонсеки — попросить оператора установить координаты водителя, который недавно взял пассажира у служебного входа музея Гуггенхайма.

– ¡Hostia! — выругался Фонсека. — Automatizada[298]. — Он тыкал пальцами по экрану телефона, очевидно, следуя указаниям автоответчика, предлагающего разные опции меню. — Профессор, как только доберусь до этого «Убера» и прикажу отследить машину, я передам дело местной полиции. А мы с агентом Диасом повезем вас и сеньориту Видаль в Мадрид.

— Меня в Мадрид? — изумился Лэнгдон. — Нет, я никак не могу поехать с вами.

— Можете и поедете, — заявил Фонсека. — Вместе с вашей компьютерной игрушкой, — добавил он, указывая на гарнитуру.

— Нет уж, извините, — решительно сказал Лэнгдон. — Ни при каких обстоятельствах я не поеду с вами в Мадрид.

— Странно, — покачал головой Фонсека. — Вы же вроде профессор Гарварда?

Лэнгдон посмотрел на него с недоумением:

— Ну да.

— Вот и хорошо, — кивнул Фонсека. — Тогда, надеюсь, у вас хватит мозгов понять, что выбора нет?

С этими словами агент пошел прочь, продолжая сражаться с телефоном. Лэнгдон смотрел ему вслед. Какого черта?

— Профессор! — Амбра Видаль подошла к нему сзади и оказалась совсем близко. — Пожалуйста, выслушайте меня. Это очень важно.

Лэнгдон повернулся к ней. Его поразило выражение ужаса на ее лице. Она вроде бы пришла в себя, голос уже не срывался, но в нем звучало глубокое отчаяние.

— Профессор, — продолжила она. — Эдмонд бесконечно уважал вас, это ясно хотя бы потому, что он включил вашу лекцию в программу презентации. Поэтому я думаю, вам можно доверять. Мне нужно кое-что рассказать вам.

Лэнгдон смотрел на нее с удивлением.

— Это я виновата в гибели Эдмонда, — прошептала она, и ее глубокие карие глаза наполнились слезами.

— Что вы имеете в виду?

Амбра бросила настороженный взгляд на Фонсеку, но тот был далеко и не мог ее слышать. — Этот список гостей… — Она снова повернулась к Лэнгдону. — Имя, вписанное в последний момент… Вы его помните?

— Да. Луис Авила.

— Я внесла это имя в список, — призналась она, и ее голос сорвался. — Понимаете, я!

Значит, Уинстон был прав, ошеломленно подумал Лэнгдон.

— Эдмонда застрелили из-за меня. — Она едва сдерживала рыдания. — Я впустила убийцу в здание музея!

— Подождите. — Лэнгдон положил руку на ее вздрагивающее плечо. — Успокойтесь и рассказывайте. Почему вы вписали его имя?

Амбра снова тревожно взглянула в сторону Фонсеки, но тот метрах в двадцати от них все еще говорил по телефону.

— Профессор, прямо перед началом презентации мне позвонил человек, которому я всецело доверяю. Он попросил о личной услуге — внести адмирала Авилу в список гостей вечера. Это было всего за несколько минут до того, как музей открыл гостям двери, я была страшно занята и внесла имя в список, не раздумывая. Ведь это же адмирал, офицер флота! Откуда я могла знать? — Она бросила быстрый взгляд на безжизненное тело Эдмонда и прикрыла рот ладонью. — И вот теперь…

— Амбра, — прошептал Лэнгдон. — Кто именно попросил вас внести Авилу в список?

Она с трудом перевела дух.

— Мой жених… наследный принц Испании. Дон Хулиан.

Лэнгдон смотрел на Амбру, не в силах поверить собственным ушам. Директор музея Гуггенхайма сообщает ему, что наследный принц Испании помог преступникам организовать убийство Эдмонда Кирша. Нет, невозможно.

— Я уверена, во дворце никто не ожидал, что мне станет известно имя убийцы, — проговорила она. — Но теперь я его знаю… Боюсь, моя жизнь в опасности.

Лэнгдон снова коснулся ее плеча.

— Здесь вы в полной безопасности.

— Нет! — прошептала она с нажимом. — Здесь происходит то, чего вы не понимаете. Нам с вами надо бежать отсюда. Немедленно!

— Мы не сможем сбежать, — возразил Лэнгдон. — Иначе мы никогда…

— Пожалуйста, выслушайте меня, — настаивала Амбра. — Я знаю, как помочь Эдмонду.

— Что? — Лэнгдон подумал, что она все еще не в себе. — Эдмонду уже ничем нельзя помочь.

— Нет, можно, — сказала она тоном абсолютно нормального человека. — Но сначала нам необходимо попасть в его дом в Барселоне.

— О чем вы говорите?

— Пожалуйста, послушайте внимательно. Я знаю, чего бы сейчас хотел от нас Эдмонд.

Амбра Видаль перешла на едва слышный шепот. Она говорила секунд пятнадцать, и сердцем у Лэнгдона билось все быстрее.

Договорив, Амбра посмотрела на него с вызовом: