BIO — действительно код, но такие коды легко расшифровывает каждый авиапассажир. В мире таких множество — BOS, LAX, JFK…

BIO — код аэропорта Бильбао.

После этого вторая составляющая кода на карточке Эдмонда расшифровалась мгновенно.

EC 346.

Личного самолета Эдмонда Лэнгдон никогда не видел, но знал о его существовании. И, без сомнения, бортовой номер самолета в испанском аэропорту начинается с буквы «Е» — España.

EC 346 — это частный самолет.

Очевидно, катер следует в направлении аэропорта Бильбао. Там Лэнгдон покажет охранникам карточку Эдмонда, и их немедленно проведут к самолету.

Надеюсь, Уинстон предупредил пилотов о нашем прибытии, думал Лэнгдон, оглядываясь на оставшийся позади музей, который, уменьшаясь, исчезал за кормой. Он хотел пройти в каюту, но на свежем воздухе было хорошо, да и Амбре нужно побыть одной, прийти в себя.

Пожалуй, мне тоже не мешало бы побыть одному, подумал Лэнгдон и отправился на бак.

Стоя на носу корабля и чувствуя, как развеваются волосы на ветру, Лэнгдон снял галстук-бабочку и сунул в карман. Расстегнув верхнюю пуговицу тугого воротничка, вдохнул полной грудью летящий навстречу ночной прохладный воздух.

Эдмонд, подумал он, что же ты натворил?

Диего Гарза в бешенстве расхаживал по темным покоям принца Хулиана, слушая фарисейские разглагольствования епископа.

Не лезь куда не надо, хотелось кричать Гарзе. Не суй нос в чужие дела!

Опять епископ Вальдеспино вмешался в политику. Материализовавшись в апартаментах принца словно призрак, Вальдеспино, в полном церковном облачении, читал Хулиану страстную проповедь о важности испанских традиций, о непоколебимой вере королей в Бога, пронесенной сквозь века, и о благотворной роли церкви в трудные времена.

Нашел время, кипятился Гарза.

Сегодня принцу Хулиану предстояло провести деликатнейшую пиар-акцию, и самое последнее, что нужно Гарзе, — чтобы принца сбило с толку стремление Вальдеспино все подчинить интересам религии.

Очень кстати у Гарзы зазвонил телефон, прервав затянувшийся монолог епископа.

— Sí, dime, — громко ответил Гарза, становясь между принцем и Вальдеспино. — ¿Qué tal va?[306]

— Командор, это агент Фонсека из Бильбао, — быстро заговорили в трубке по-испански. — К сожалению, нам не удалось отследить убийцу. Диспетчер компании, которой принадлежит машина, потерял с ней связь. Похоже, убийца предугадал наши действия.

Гарза постарался подавить приступ ярости и несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь сделать все возможное, чтобы по голосу присутствующие не догадались о его состоянии.

— Понимаю, — спокойно произнес он. — Сейчас самое важное — сеньорита Видаль. Принц ждет ее, и я заверил его, что она в скором времени будет во дворце.

На другом конце линии замолчали.

Тишина длилась слишком долго.

— Командор, — наконец заговорил Фонсека, и в его голосе сквозила неуверенность. — Простите, но у нас плохие новости. Судя по всему, сеньорита Видаль и американский профессор покинули здание. — Он сделал паузу. — Без нас.

Гарза едва не выронил телефон.

— Простите, не расслышал. Что вы сказали?

— Сеньор, я сказал, что сеньорита Видаль и Роберт Лэнгдон бежали из музея. Сеньорита Видаль намеренно выбросила свой мобильный телефон, чтобы мы не смогли отследить ее. Мы не имеем представления, почему она так поступила.

У Гарзы вытянулось лицо. Он чувствовал на себе внимательный взгляд принца. Вальдеспино слегка подался вперед и, приподняв брови, прислушивался к разговору с нескрываемым интересом.

— Чудесно! — воскликнул Гарза и утвердительно закивал головой. — Прекрасная работа. С нетерпением жду вас. Давайте только уточним детали: транспорт, безопасность. Подождите, пожалуйста, минуту. — Гарза закрыл телефон рукой и улыбнулся принцу: — Все хорошо. Я выйду на секунду обсудить детали. Оставляю вас в приятном обществе.

На самом деле ему очень не хотелось оставлять принца наедине с Вальдеспино, но продолжать этот разговор в их присутствии было невозможно. Гарза прошел в одну из гостевых спален и закрыл за собой дверь.

– ¿Qué diablos ha pasado? — прошипел он в телефон. Что там у вас происходит, черт возьми?

События в изложении Фонсеки казались совершенно невероятными.

— Значит, погас свет? — переспросил Гарза. — Компьютер представился сотрудницей службы безопасности музея и направил вас по ложному следу? И как прикажете это понимать?

— Сеньор, я согласен, поверить трудно, но все именно так и было. Самое непонятное, почему компьютер вдруг переметнулся на другую сторону.

— Кто переметнулся? Как может переметнуться железяка!

— Понимаете, сеньор, поначалу компьютер нам очень помогал — выяснил имя стрелка, пытался предотвратить убийство и даже вычислил автомобиль из «Убера», на котором уехал убийца. А потом вдруг стал действовать против нас. Единственное объяснение — ему что-то сказал Роберт Лэнгдон. Потому что именно после его разговора с Лэнгдоном все изменилось.

И теперь мы воюем с компьютером? Гарза почувствовал, что он слишком стар для этого быстро меняющегося мира.

— Думаю, нет необходимости объяснять вам, агент Фонсека, какой удар — и в личном плане, и в политическом — будет нанесен принцу, если станет известно, что его невеста сбежала с американцем, а агентов Королевской гвардии, как последних лохов, развел какой-то компьютер.

— Мы все понимаем, сеньор.

— У вас есть хоть какие-то соображения, почему эта парочка решила сбежать? Они ведь очень сильно рискуют.

— Профессор Лэнгдон отрицательно отнесся к моему предложению поехать вместе с нами в Мадрид. Он ясно дал понять, что не собирается ехать.

И поэтому сбежал с места преступления? Гарза чувствовал: причина в чем-то другом. Но никак не мог понять — в чем.

— Слушайте меня внимательно. Жизненно важно выяснить местонахождение Амбры Видаль и доставить ее во дворец, прежде чем произойдет малейшая утечка информации.

— Я понимаю, командор. Но мы тут только вдвоем с Диасом. Мы не сможем прочесать весь Бильбао. Надо подключить местные власти, получить доступ к камерам дорожного наблюдения, поднять вертолеты, заручиться…

— Ни в коем случае! — прервал его Гарза. — Никакой огласки. Приказываю найти беглецов своими силами и доставить сеньориту Видаль во дворец как можно скорее.

— Есть, командор.

Гарза нажал отбой и с сомнением покачал головой.

Не успел он выйти из комнаты, как увидел бледную юную особу, которая неслась по коридору по направлению к нему. Девушка была в очках с толстенными стеклами, в бежевом брючном костюме и на ходу яростно тыкала пальцем в планшет.

Господи, подумал Гарза, только не это. И не сейчас.

Моника Мартин — «координатор по связям с общественностью», — недавно взятый в штат и самый молодой сотрудник, когда-либо работавший во дворце. Отвечая за связи с прессой, пиар-стратегию и сбор информации, она постоянно пребывала в состоянии полной боевой готовности. За свои двадцать шесть лет она успела окончить факультет журналистики Мадридского университета Комплутенсе, пройти двухгодичную стажировку в одной из лучших компьютерных школ мира — в Университете Цинхуа в Пекине, поработать высокопоставленным пиар-менеджером в крупнейшем издательском холдинге «Групо Планета» и директором по связям с общественностью испанской телесети «Антенна-3».

В прошлом году в отчаянной попытке достучаться до испанской молодежи в цифровом пространстве и использовать растущее как на дрожжах влияние «Твиттера», «Фейсбука», блогосферы и онлайн-медиа королевский дворец уволил проверенного и опытного сотрудника, много лет курировавшего печатные средства массовой информации, и нанял эту технически продвинутую миллениалку[307].